Китайские палочки времени - Александр Алфимов

— А скажите, Дмитрий,— помешивая суп ложкой, спросил я (хотя он и настоял, чтобы обращался я к нему без отчества, но перейти на «ты» я себя так и не заставил),— как вы думаете, вам удастся отбиться завтра?

— Да. Клан Пылающих Воронов думает, что без труда одолеет нас. Однако местные мирные кланы уже давно хотят избавиться от них, Вороны создают слишком много проблем. Большинство кланов понимают, что если сейчас Вороны вырежут наш род, то следующим может стать любой другой. Поэтому к нам придут на помощь множество соседних кланов. Я уже связался с ними, к утру их воины будут здесь. Мы разобьем Воронов, а потом направимся к их беззащитному поселению — Вороны наверняка пошлют к нам всех своих воинов. Мы легко захватим поселение Воронов, их вещи, их женщин и их детей.

Я поперхнулся супом, так подействовали на меня последние слова Дмитрия. Но, немного поразмыслив, я понял, что такое решение действительно правильное — уж если все мужчины клана Воронов будут убиты, то женщинам и детям одним не прожить. Поэтому забрать их в свой род — самое гуманное, что можно придумать в данной ситуации. Да и имуществу Воронов не пропадать же.

— Дмитрий, но, похоже, вас что-то гнетет. Вам не хочется убивать столько людей?

— Не в этом дело. Хочется или не хочется — это не имеет значения, обороняться придется в любом случае. Поэтому глупо переживать по этому поводу. Хотя, конечно, неприятно. Но дело в другом — наши силы малы, мы хуже обучены, у нас меньше оружия. Разбить-то мы Воронов разобьем, соседи помогут. Но многие ли из нас смогут завтра возликовать о победе? И что будет громче — радостные крики или плач об умерших?

Я еще раз поперхнулся супом. А ведь верно, многие из тех, кого я сейчас вижу, кто так приветливо мне улыбается, до завтрашнего вечера не доживут. А я уйду и даже не буду знать, кто из них жив, а кто погиб.

— Но ведь, наверное, можно что-то придумать... Как-то повысить наши шансы... — неуверенно забормотал я, даже не заметив, что произнес слово «наши», а не «ваши».

— Вот я и думаю,— ответил Дмитрий.

Аппетит у меня куда-то пропал. Суп я кое-как дохлебал, от второго отказался. Пошел в выделенную мне комнату.

Чтобы как-то отвлечься, я решил позвонить Галке. Очки, которые во время обеда покоились в кармашке комбинезона, я положил на стол, направил их сенсоры на себя. Теперь смогу провидеофонить нормально, с изображением. Выбираю в списке контактов нужный номер. Через секунду на втором визуальном слое предстает Галка.

— Здравствуйте,— произносит она.— С вами говорит автоответчик. Сейчас я не могу подойти к видеофону. В ближайшие пару недель меня не будет в городе. Но если хотите, можете оставить сообщение.

— Привет, Галка,— улыбаюсь я.

По-настоящему улыбаюсь: лицо Галки навевает светлые воспоминания о школе, о настоящей дружбе. Это лицо из другой жизни, из жизни, которой я жил еще неделю назад, где нет места бластерам, агентам ФСБ, где не приходится решать за все человечество.

— Это я,— продолжаю свой доклад автоответчику.— Если ты не можешь, то не подходи к телефону, я просто хотел сказать, что...

— Что значит «если не можешь»? — сменяется записанное изображение живым лицом. Улыбающимся и очень усталым.— Можно подумать, что я по горло в делах. А на самом деле я здесь умираю от скуки. И все жду от тебя хоть какую-нибудь весточку. Я же волнуюсь. Ты как?

— Неважно. Но в целом нормально, справляюсь. Надеюсь через несколько дней вернуться домой, к этому времени Должно все утрястись.

Я не слишком правильно выразился — я не надеюсь, я знаю наверняка. Утрясется тем или другим образом. Но для этого пришлось бы слишком многое объяснять, ведь Галка до сих пор не знает, что Развилка наступит уже на этой неделе и судьба Олега различна в разных ветвях реальности.

Пришлось бы объяснять ей это. А еще то, что от меня зависит, выживет ли Олег или нет. Если она узнает это, то я не смогу смотреть ей в глаза, не смогу противиться затаенной в них мольбе, не смогу сделать объективный выбор.

— Галка, как Олег? — спросил я, пытаясь отогнать ненужные мысли.

— Шансы есть. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Слушай, Сашка, ты же будущее можешь предсказывать... Посмотри, что там с Олегом.

— Галка, ну ты же знаешь, что...

— Да знаю, знаю,— прервала меня Галка.— Практически невозможно по заказу найти данные о конкретном человеке. Вы, предсказатели, действуете наоборот — сначала натыкаетесь на интересные факты, а потом ищете человека, которого это заинтересует. Извини, я просто совсем измучилась от этой неопределенности, потому и говорю глупости.

— Неопределенность действительно изматывает. Но если бы ты точно узнала, что шансов нет, разве тебе было бы легче?

Я чувствовал себя последней сволочью. Вроде бы делаю все как надо, так как будет лучше всем. Если и солгал сейчас Галке, то только чтобы она зря не волновалась, чтобы не испытывала пустых надежд — ведь если я скажу правду, то она узнает, что спасти Олега очень просто. Но это может оказаться не тот выбор, который я должен сделать. Так что шансы такие же, как и названные ею,— пятьдесят на пятьдесят.

Поэтому уж лучше суровая правда жизни, чем пустые надежды и ненужный соблазн повлиять на мое решение. Я все делаю правильно. Но почему же я чувствую себя таким подонком?

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, я перехожу к главному.

— Галка, слушай, тут такое дело... — замялся я.— В общем, я тут одного мальчика встретил, ему пересадка печени нужна. С деньгами проблем нет, но надо его где-то поселить, в больницу определить.

— Большой мальчик-то?

— Десять лет.

— Надеюсь, с ним есть кто-то из взрослых?

— Да. Сестра старшая.— По Галкиному голосу я понял, что она готова приютить Игоря, и приободрился.— Ты сможешь их связать с кем-нибудь из своих знакомых, так, чтобы не раскрывать, что ты в Москве?

— Запросто. Кому-нибудь из сослуживцев пошлю письмо как бы из отпуска. В общем, присылай этого мальчика с его сестрой ко мне.

— Да я уже... Ну ладно, пока, мне тут бежать надо.

Я прервал связь. С одной стороны, камень с плеч, одной проблемой меньше. Но с другой — позвонил-то я Галке, чтобы отвлечься. Не слишком-то получилось, но все равно нужно возвращаться к реальности.

А реальность такова: завтра дружелюбных людей, которые приютили меня, будут убивать. И чем-то я должен помочь. Вот только чем? Явно не банальным участием в битве —умирать мне не только не хочется, но и нельзя. Сначала нужно решить судьбу человечества.

Тогда чем я могу помочь? Добрым советом? Смешно, эти люди живут в своем мире всю жизнь и наверняка знают о нем больше, чем я.

Хотя, с другой стороны...

Чип, повинуясь внезапно возникшей мысли, послушно вывел перед глазами окно сайта, который я посещал еще в школьном возрасте, когда лень было делать домашнее задание по физике.

Несколько минут я внимательно читал тексты, статьи, запрашивал новые. С помощью программ с этого же сайта сделал несколько расчетов. И только после этого понял: я действительно могу помочь.

Не теряя времени, я разыскал Дмитрия и сообщил, что именно мне нужно для спасения деревни. Он удивился моим словам и сначала не поверил. Но, выслушав, подумал и решил, что это действительно может сработать.

Мы направились на склад, где он и выдал фонарик, рацию и рестрикционный аккумулятор — пока только по одной штуке каждого из этих предметов. Но сказал, что если испытания пройдут успешно, то всю ночь жители деревни будут мастерить из мирных предметов смертоносное оружие.

Сперва я разобрал фонарик — он сам мне не нужен, необходим только фокусатор светового луча. Затем я раскурочил рацию. Из нее удалось смастерить неплохой дистанционный детонатор. Теперь нужно повозиться в схемах генератора базового пучка в фокусаторе. После нескольких неудачных попыток я наконец смог добиться того, чтобы кольцо фокусатора создавало область искривленного пространства не внутри себя, а чуть сбоку. Именно этим боком кольцо и было прикреплено к аккумулятору. После этого оставалось только прицепить к получившемуся агрегату самопальный детонатор.

Наступило время для испытания. Мы вышли в поле, метров на сто отойдя от деревни. Так далеко не обязательно — взрыв будет не настолько мощным, но лишняя предосторожность не помешает. Да и ни к чему скотину-то пугать, а то молоко скиснет.

Встав в безопасном отдалении, я взял в руки пульт, сделанный из другой рации. Дмитрию и нескольким местным, захотевшим наблюдать за экспериментом, я посоветовал отвернуться. Мои собственные глаза надежно защищены темными очками.

Теоретически я все сделал правильно, устройство должно сработать. Но кто знает, что выйдет на практике?

Есть только один способ узнать. Я выдохнул и нажал кнопку на пульте.

Аккумулятор с прикрепленными фокусатором и детонатором вздрогнул — по нему прокатилась волна пространственного искривления. Волна совсем слабенькая — все-таки это всего лишь фокусатор, который должен создавать линзу из искривленного пространства, чтобы нужным образом направлять луч света.