Китайские палочки времени - Александр Алфимов

Хотя существуют диггеры, может, поискать такую программу на их сайтах? Почти не надеясь на удачу, я ввел в поисковик запрос, и количество пунктов в полученном списке сайтов заставило меня воспрянуть —оказывается, огромное количество людей обожает в свободное от работы и от учебы время бродить по колено в экскрементах.

Я бы и в этот туннель добровольно не полез, а подавляющее большинство диггерских клубов расположены в моем времени, то есть бродить их членам приходится по еще действующей канализации. Самое удивительное, что они умудряются получать от данного процесса огромное удовольствие. Вероятно, это какая-то разновидность мазохизма.

Искомая программа обнаружилась довольно быстро. Загрузив ее в чип, я уже через минуту имел оптимальный маршрут.

В приподнятом настроении я потопал в указанном направлении. Хорошо еще, что в отличие от диггеров я иду по туннелю, где уже сотни лет нет ничьих экскрементов. Точнее, уже есть — после завтрака я ощутил вполне естественные физиологические потребности, которые тут же и справил.

В такт моим шагам впереди мечется пятно света, эхо разносится далеко вперед и назад. Время от времени я прохожу через перекрестки, однако карта надежно ведет меня к цели. Правда, свое местоположение я определить не могу — стоило мне уйти подальше от провала, как спутниковая система перестала отзываться, а вскоре пропал и выход в Сеть.

Пришлось на каждом перекрестке и повороте самому по карте фиксировать точку своего пребывания. Это требовало определенной концентрации, и я не сразу заметил, что мои шаги создают какое-то странное эхо. Как будто шагаю не только я, а кто-то еще пытается подстроиться под мой темп ходьбы, чтобы его шагов слышно не было. Я обернулся туда, где был только что пройденный перекресток. В свете фонарика силуэт, метнувшийся в боковой туннель, был заметен абсолютно отчетливо.

Несколько секунд тишины прервались торопливым топотом — преследователь испуганно удирал.

— Стой! — крикнул я, не особенно надеясь, что убегающий послушается. Скорее уж это заставит его прибавить ходу.

Топот затих. Видимо, по голосу человек определил, что зла ему я не желаю. Пока я соображал, что делать дальше, шлепанье подошв возобновилось. Но теперь оно было неспешным и приближалось ко мне — абориген решил вступить в контакт.

Я стою на месте, боюсь спугнуть туземца. Через некоторое время его фигура показалась из бокового туннеля, но тут же отпрянула назад. По тому, как он закрыл лицо руками, я понял, что его слепит свет.

Я тут же направил луч в пол и уменьшил яркость. Абориген вновь зашлепал по влажному бетону. Несмотря на отвратительное освещение и расстояние, я рассмотрел его очень хорошо — очки дали четкую и увеличенную картинку, обработанную десятком фильтров. Худой, жилистый, почти лысый, большие водянистые глаза и уши-лопухи.

Кожа бледная, как будто человек всю жизнь провел в этих туннелях. Грязные .лохмотья наводят на ту же мысль. В руке держит фонарик, который сейчас выключен, должно быть, экономит батарею.

— Ты кто такой? — поинтересовался он у меня.

— А ты кто?

Не люблю отвечать вопросом на вопрос, но бывают ситуации, когда это необходимо.

— Я — Тимофей,— ответил абориген.

— А я — турист,— решил я придерживаться легенды, выдуманной в первый день пребывания в этом мире.— Диггер я. Брожу по канализациям в поисках острых ощущений.

— Угу.— Похоже, Тимофей слова «диггер» не понял, но решил данный факт скрыть.— А я тут живу.

— Давно? — поинтересовался я, готовясь услышать в ответ «всю жизнь». Хоть такое и невероятно, но от пережитого за последние дни у меня окончательно пропали все остатки скепсиса. После того как мне пришлось жить только на инстинктах и рефлексах, я готов ко всему. И если сейчас сквозь потолок спустится летающее блюдце, я не удивлюсь, а начну соображать — не агрессивны ли зеленые человечки, и если да, то как их нейтрализовать.

— Неделю,— ответил на мой вопрос абориген.

Я вздохнул с облегчением. И без того травмированная психика не выдержала бы появления Маугли, которого воспитывали местные крысы и дождевые черви. Или кто там водится в канализациях?

Между тем человек продолжил:

— Раньше мой род жил в других туннелях. Но потом род Белых Слизняков нас прогнал, потому что там, где мы жили, росло много грибов. А теперь мы здесь живем.

Да, похоже, свою психику я недооценил — даже известие о том, что под Петербургом обитает целая цивилизация, не оказало сильного потрясения.

— А у тебя лишние батареи есть? — Тимофей указал на мой фонарь.

— Батареи есть, но лишних нет.

— Может, продашь? Или обменяешь? А то мой род на новом месте еще не успел наладить торговых связей. Вот и страдаем от нехватки разных вещей.

— А что же ты взамен можешь предложить? — скептически поинтересовался я, разглядывая его лохмотья, в которых нет ни малейшего намека на карманы.

— С собой ничего нет,— подтвердил Тимофей мои сомнения,— Но в племени есть товары для обмена. Грибы есть сушеные.

— Зачем мне грибы? У меня консервов полно.

— Так это не такие грибы. Не для еды. Это чтобы видеть невидимое.

Ага, понятно — галлюциногенные. Нет, спасибо, этого добра мне и даром не надо.

— Вода у вас питьевая есть?

Фляга практически опустела, а без воды выжить трудно.

— Конечно! Как же без воды-то?

— Чистая?

И зачем я спрашиваю? Откуда здесь взяться чистой воде?

— Чистая. У нас элективный фильтр.

Ого! Неплохо для дикарей, живущих в канализации. Элективный фильтр превосходно очищает воду. Вчера утром я видел такой в магазине и не купил лишь потому, что эта бандура весит двадцать килограммов.

Выяснилось, что клан Тимофея мне по пути — я не прошел бы мимо, даже если не встретил бы Тимофея. Мы пошли вместе. Он рассказал, что его род сейчас активно исследует территорию, на которой предстоит жить. Тимофей вроде разведчика, его отправили, чтобы найти места произрастания съедобной плесени и грибов, выяснить ареал обитания мелкой живности.

Наткнувшись на меня, он решил, что я член какого-то местного клана. Поэтому и пошел за мной, хотел проследить, узнать больше о новых соседях.

К месту обитания клана мы вышли неожиданно, просто вслед за Тимофеем я свернул за угол и увидел несколько десятков человек.

Некоторые сидят у костра, тянут к огню прутики с нанизанными на них темными кусочками. Видимо, это мясо. Но спрашивать я не стал, а то еще скажут, кем это мясо было при жизни. Брикетик концентрата, съеденный на завтрак, уже наверняка рассосался, и потерять утреннюю трапезу мне не грозит. Но все равно вывернуться наизнанку не очень-то хочется.

Мой провожатый подошел к самому старому из присутствующих. Судя по виду, старику лет семьдесят, но с уверенностью сказать трудно — раньше мне не приходилось по внешности определять возраст людей, всю жизнь проживших под землей.

Тимофей что-то забормотал старику, взглядом указывая на меня. Тот закивал, потрясая своей жиденькой бороденкой. Впрочем, по сравнению с остальными присутствующими его борода смотрится внушительно — у прочих волос практически нет не только на лицах, но и на макушках. И не только у взрослых, даже мальчишки могут похвастаться лишь жиденькими светлыми волосенками.

Правда, девочки, девушки и женщины имеют достаточно волос, чтобы заплетать их в косичку, похожую на крысиный хвостик.

Выслушав Тимофея, старик подошел ко мне.

— Здравствуй, дрыгер,— поприветствовал он меня. Я не сразу понял, что второе слово — исковерканное «диггер». Видимо, Тимофей передал старику слово так, как услышал его.

— Здравствуйте.

— Я — патриарх рода. Имя свое тебе назвать не могу, чтобы духи его не услышали и не навредили клану. Тимофей сказал, что у тебя есть батареи для фонаря, которые ты хочешь обменять на питьевую воду.

Я кивнул. Старик что-то шепнул Тимофею, тот притащил пластиковое ведерко с водой. Воронки не оказалось ни у них, ни у меня, но горлышко у фляги довольно широкое. Кое-как мы наполнили ее, правда, на полу образовалась лужа пролитой воды.

По предложению старика я остался на обед. Правда, ел только свои консервы, объяснив, что моя религия запрещает есть крыс и мокриц. От предложения попробовать сушеных грибов тоже отказался.

А вот отвар из плесени решил попробовать. Не чай, конечно, но пить можно. К тому же напиток обладает легким тонизирующим эффектом.

Члены племени рассказывали мне о своей религии. По уверениям аборигенов, бывают духи добрые — это умершие члены племени, а бывают духи злые, которые являются убитыми и съеденными крысами, вернувшимися с того света, чтобы отомстить. Иными словами, верование аборигенов представляет собой довольно обычную примитивную языческую религию, характерную для нецивилизованных племен моего времени.