Бабник - Стелла Чаплин

Я едва успела открыть журнал «О'кей», как ко мне обратилась женщина средних лет с седеющими волосами и добрым лицом, похожая на строгую школьную учительницу:

– Миссис Ашер? Пройдите, пожалуйста.

Значит, именно в этой женщине моя последняя надежда на спасение нашего брака? Честно говоря, я представляла ее совсем другой. В глубине души я ожидала увидеть добрую волшебницу Виллину из детской сказки «Волшебник Изумрудного города», которая посыплет на меня любовным порошком, и я уйду, весело напевая.

– Все, что мы с вами будем обсуждать, останется строго между нами, – сказала она, начиная заполнять бланки. – Вы замужем? Сколько времени? Как вы зарабатываете на жизнь? Сколько вам лет? Сколько лет вашему мужу? Английский – ваш родной язык? Вы инвалид? У вас есть постоянный доход?

Да, три года, фоторепортер, двадцать восемь, тридцать, да, нет, нет. Пишите: белая, средний класс, никаких проблем, кроме тех, которые я сама себе создала.

– Чем мы можем вам помочь? – наконец спросила она.

С чего же мне начать? За ее стулом у стены стоял диван в сине-белую клетку. Я добросовестно изучала обивку, пытаясь сообразить, как мне объяснить, что происходит у меня в голове. Наверное, надо выложить все начистоту и сказать ей, что я рехнулась.

– Ну, главное, мне кажется, что я разлюбила своего мужа.

Я боялась, что она скажет: «И это все?! Убирайтесь отсюда немедленно!» Но она спокойно ответила:

– Понятно.

– Я старалась наладить наши отношения. Очень старалась. По крайней мере, я так считаю. Я боюсь причинить ему боль. Но я как будто потеряла контроль над своими чувствами. Я совершаю поступки и чувствую такие вещи – знаю, что это нехорошо, и ненавижу себя за это, но не могу остановиться. Поэтому мне нужна помощь.

– Понятно. А почему вы решили, что больше не любите мужа?

– В последнее время я ссорюсь с ним по пустякам. Но особенно меня волнует – и из-за этого я пришла сюда сегодня – то, что меня стали очень сильно привлекать другие мужчины. Это случилось два раза за последние несколько месяцев, и я не знаю, как мне с этим справиться.

– Ваш муж знает, что вы пошли сегодня на консультацию к нам?

– Нет, конечно! Я не смогла бы рассказывать все это в присутствии Эндрю. Он ничего об этом не знает. И я не понимаю, имеет ли мое состояние какое-то отношение к Эндрю или все это происходит только со мной. Я хочу сказать, что Эндрю не сделал мне ничего плохого. У меня нет никаких оснований утверждать, что мой муж плохой человек и поэтому мне нравятся другие мужчины, потому что это неправда. Я не могла бы и мечтать о лучшем муже и не понимаю, почему я больше не люблю его. Я очень хочу его любить. Мне было бы намного легче жить.

– Вы говорите, что не могли бы и мечтать о лучшем муже. Чем же он так хорош?

– Ну, он очень добрый и заботливый, и он много работает, и его все любят. Все постоянно говорят, что мне повезло, что у меня такой муж, и они правы. Он никогда ничем меня не обидел. Он принимает меня такой, какая я есть, и я полностью ему доверяю. То есть он иногда делает глупости, например, забыл о моем дне рождения, но я знаю, что он меня действительно любит.

– Но если он такой идеальный, если у него есть все, что ему нужно, то чего он хочет от вас?

Этот простой вопрос почему-то поставил меня в тупик.

– Не знаю. Наверное, ему нужна компания? Что один человек может хотеть от другого?

– У вас много общих увлечений?

– Ну да, много, – ответила я, пытаясь вспомнить хотя бы одно.

– Что вы любите делать вместе? – спросила она. – Ходите на прогулки? Обедаете в ресторанах?

– Ну, я люблю ходить на прогулки, а он – обедать в ресторанах, – сказала я честно. – Эндрю нравится только индийская и китайская кухня, и еще он любит пиццу. Так что, понимаете, мы даже дома едим разные вещи. Но иногда мы вместе смотрим телевизор. – Я ухватилась за соломинку.

– А как ваша сексуальная жизнь?

– Сейчас почти никак.

– А что думает Эндрю по этому поводу?

– Не знаю.

– Вы когда-нибудь обсуждаете эту тему?

– Вообще-то, нет. Только шутим, что стали очень ленивыми.

– Он не говорит вам, что недоволен этим?

– Нет. То есть иногда он говорит, что хотел бы, чтобы мы почаще занимались сексом, но мне кажется, это для него не так уж важно. Он просто принимает все, как есть. Мы оба много работаем. Ну, сейчас я не так уж много работаю, но раньше была очень занята. А Эндрю до сих пор много работает. Так что мы привыкли к тому, что слишком заняты или слишком устали.

– Значит, вы точно не знаете, как он к этому относится?

– Да, наверное, не знаю.

Мне пришлось сказать абсолютно чужому человеку, что я понятия не имею, что происходит у Эндрю в голове. Я опустила глаза. На ней были практичные коричневые босоножки и хлопчатобумажные брюки с индийским орнаментом. Мне стало интересно, а как обстоит ее сексуальная жизнь? Я не могла представить, что она когда-либо занималась с кем-то сексом.

– А вы могли бы поговорить с ним о том, что вы чувствуете? – спросила она.

– Нет, – призналась я. – Когда я пытаюсь ему объяснить что-то в таком роде, я ужасно бешусь, потому что он никогда не понимает, о чем я. Считается, что у него острый аналитический ум, и он окончил Кембридж с отличием, но иногда мне кажется, что он просто идиот.

– А он может сказать вам о том, что он чувствует? – спросила она.

– Ну, он очень легкий человек. Он никогда ни из-за чего не переживает. То есть у него бывают проблемы на работе, и он рассказывает мне о них, но все остальное его не особенно волнует.

– Вы сказали, что ссоритесь с ним. Каковы причины ваших ссор?

– О, разные глупости. Например, мы поспорили о том, какого цвета наш пылесос. На прошлой неделе я швырнула в него полотенце, потому что он позвонил в справочную, чтобы узнать номер китайского ресторана, вместо того чтобы посмотреть в телефонной книге.

Даже мне это показалось глупым. Как Эндрю меня терпит?

– И что в таких случаях происходит? Он обижается на вас?

– Да нет. Он просто огорчается. Он говорит: «Почему ты так злишься на меня?» – потому что он знает, что не заслужил такого обращения.

– А вы можете объяснить ему, почему так себя ведете?

– Нет. Это всегда какая-нибудь глупость. Я даже себе не могу этого объяснить. Обычно мы после этого перестаем разговаривать.

– То есть отдаляетесь друг от друга?

– Да, но на следующее утро я остываю и мы продолжаем разговаривать как ни в чем не бывало, пока на меня опять не найдет.

– Таким образом, отрицательные эмоции исходят от вас? Я хочу иметь полную картину.

– Наверное, да, от меня.

– При полном отсутствии эмоций дело может оказаться сложным, – сказала она. – Когда все тонет, как в вате, не за что зацепиться. Нет страсти.