Бабник - Стелла Чаплин

– А, как Минни Драйвер.

– Слушай, не заводи меня! Слышать не могу о Минни Драйвер. Прошу тебя! Я намного красивее, как ты считаешь?

– Конечно. И намного талантливее. И у тебя отлично идут дела. Значит, там только ты и Лиз Херли. И Минни Драйвер. И все. Да! Еще эта девушка из «Фрэзи». Как ее фамилия?

– Джейн Ливс, – пробормотала Натали сквозь сжатые зубы. – Ты когда-нибудь слышала такой идиотский манчестерский акцент?

– Правильно, Джейн Ливс. И все. А, и еще одна с кудрявыми волосами из «Скорой помощи». Она была замужем за Ральфом Финнсом.

– Алекс Кингстон, – мрачно сказала Натали.

– Ну да, Алекс Кингстон. И еще эта девушка в «Шестом чувстве». Оливия Уильямс.

– Теперь понимаешь, что я имею в виду? – взорвалась Натали. – Этот гребаный Голливуд так и кишит ими! Но я! Я была первой! Я проложила дорогу! И какую благодарность получила за это? Я ходила там совсем одна, без всякой поддержки, и стучалась во все двери, а они пришли за мной на готовенькое! Это несправедливо!

– Успокойся, Натали, все нормально, – сказала я, пытаясь остановить ее истерику. – Они все намного хуже, чем ты. Ты первая. Я бы все отдала, чтобы поменяться с тобой местами.

Я решила, что сейчас не самый лучший момент, чтобы напоминать ей еще и о Кэтрин Зета Джонс.

Первое, что я сделала в понедельник утром, – поехала на Уордор-стрит, чтобы отдать в проявку цветные пленки. По пути домой в метро моим соседом оказался мужчина, самозабвенно читающий «Телеграф». Он так широко развертывал страницы, что невозможно было не читать у него через плечо. Мое внимание привлекла маленькая заметочка под названием: «Телеведущий расходится с женой».

«Бывший диктор Найгел Нэпьер вчера подтвердил, что он и его жена разводятся. Нэпьеру пятьдесят три года, а его бывшей жене Юдит – сорок восемь, они были женаты четырнадцать лет. У них две дочери: Хейли, тринадцати лет, и Эмили, девяти лет. О причинах развода ничего не известно».

Выйдя из метро, я просмотрела остальные газеты на стенде, чтобы выяснить, что они знают об этой истории. Все издания напечатали одну и ту же информацию с фотографией Юдит Нэпьер, которая выглядела измученной, но решительной в своем темно-синем кардигане. Все поместили историю ухода Найгела с теленовостей. Но ни одна не упоминала о новом романе с Таней Викери. Даже «Слухи». Наверное, им не удалось получить необходимых доказательств. «Элейн и Дебби локти себе кусают», – весело подумала я.

Фотографии Натали получились потрясающие, как и следовало ожидать. Атланте должно понравиться. Но я не приписывала успех себе: не так уж трудно хорошо снять самую фотогеничную девушку в мире.

Я позвонила Натали на сотовый, чтобы сказать, что фотографии готовы и она может посмотреть на них в любой момент, как только сможет. Я не ожидала, что Натали сразу ответит, но, к моему удивлению, ее аппарат оказался включен.

– Неси их сюда, – сказала Натали. – Мы снимаем в парке Виктории. Ты нас легко найдешь. У нас тут миллион автофургонов.

Я их нашла без всякого труда, следуя за шлейфом зевак, фанатов и любителей автографов. Однако Натали не позаботилась сказать кому-нибудь, что я приду, и охрана меня, конечно, не пускала. Они приняли меня за очередную сумасшедшую фанатку.

– Нет, правда я ее подруга. Она просила меня прийти, – объясняла я точно так же, как говорила бы любая самозванка.

Чертова эгоистка! Я даже видела ее! Совершенно не помня обо мне, она разговаривала с Шоном, который играл Тоби. Наверное, мне следовало просто уйти домой. Но тут я заметила девушку с белой челкой, которая на Портобелло помогала Натали разобраться с фанатами. Как же ее звали?

– Привет! Привет! – закричала я, отчаянно махая руками, чтобы привлечь ее внимание. – Я принесла фотографии для Натали. Вы меня помните?

Она обернулась и показала охраннику, чтобы он меня пропустил.

– Вообще-то, посторонним нельзя здесь находиться, – сказала она. – Но я могу дать вам пять минут.

Они снимали сцену, в которой Вики и Тоби катаются на роликах. Я немного понаблюдала за Натали, как она не очень уверенно кружилась снова и снова, потому что Шон цеплялся за ее талию, чтобы не упасть. Когда наконец сделали перерыв, чтобы переставить камеру, она подкатила ко мне.

– Скорее показывай! – закричала Натали, вырывая у меня папку.

– Я уже думала, что они меня не пропустят, – пожаловалась я. – Ты теперь суперзвезда.

– Нет, я не суперзвезда. Пока нет. Я звезда средней величины.

Натали села в парусиновый складной шезлонг, на спинке которого было вышито «Браун», и принялась рассматривать фотографии.

– Если тебе какие-то из них не понравятся, только скажи, и я их выброшу, – пообещала я.

– Смотри, вот это действительно здорово! – удивленно воскликнула она. – Ты отлично поработала. А посмотри-ка на меня здесь! Что это я делаю? А вот эта мне не нравится: я как-то странно сложила губы.

Я дала Натали желтый маркер, чтобы она пометила то, что ей не понравится. Я заметила, что к нам идет Майкл Найтли, и пониже наклонила голову, стараясь стать незаметной.

– Что это у тебя? – спросил он Натали.

– Фотографии для журнала, – ответила она. – Хочешь взглянуть? Майкл, это Линди, моя лучшая подруга.

– Привет, – сказала я, надеясь, что он не ответит радостно: «А, это та самая девушка, которая целовалась с Максом на вечеринке!»

Но он просто бросил: «Привет!», не глядя в мою сторону.

Я облегченно выдохнула. Что хорошо с известными людьми: пока ты не добьешься известности, ты для них практически не существуешь. Как будто ты в шапке-невидимке.

– Они все просто замечательные, – сказала мне Натали, отдавая папку с фотографиями. – Только выброси те, которые я пометила, и я буду счастлива.

Она перечеркнула желтым две трети снимков.

– И сделай для меня вот эту, хорошо?

Натали показала на черно-белую фотографию, на которой Макс массирует ей плечи и они смотрят друг на друга так, что у меня словно нож в сердце поворачивается.

– Конечно.

– Обещаешь?

– Ты же меня знаешь, Натали.

– Спасибо. Только не забудь. Это будет отличный подарок для Макса.

Конечно, и речи не могло быть, чтобы печатать все это самой. Я оставила Натали кататься на роликах в парке Виктории, а сама отправилась в лабораторию. Вернувшись домой, я бросила фото с массажем на кухонный стол и мучилась, глядя на обожающих друг друга Натали и Макса, запечатленных на века.

Почему у нас с Эндрю все не так? Почему он не привлекает меня, как раньше? Интересно, с магнитами происходит то же самое? Если положить два магнита в одну коробку на долгое время, может быть, они перестанут притягиваться, а начнут отталкиваться друг от друга? Я вспомнила несколько опытов с магнитами, которые мы делали в школе: как они притягивали иголки. Надо было тогда этим поинтересоваться. Может быть, Эндрю знает?