Тридцать один - Роман Смеклоф

– Следи внимательно! – шикнул на меня Оливье. – Я отлучусь ненадолго!

– Да, учитель.

Он пробрался между столов и скрылся в портале следом за Чичей. Преображения голема никто не заметил. Его скромный размер сыграл нам на руку.

– Что ты творишь? – прошептал я. – Немедленно прекрати!

– Цель найдена. – сказал Евлампий и трещина, заменяющая ему рот, растянулась в улыбку.

– Не вздумай! – шикнул я и попытался накрыть его ладонью.

Голем увернулся, но я ухватился за одну из его маленьких рук. Она оказалась невыносимо горячей.

– Огонь!

– Я тебе дам огонь! – взвизгнул я и, не смотря на боль, потащил его ствол вверх.

Голем выстрелил. Крошечный камешек, похожий на песчинку, с хлопком выскочил из отверстия в основании руки. Проследить его траекторию я не смог, но через мгновение услышал щелчок. Снаряд попал в сосуд с тестом для грандиозного праздничного торта.

Схватив с ближайшего стола мерный стакан, я накрыл Евлампия. Голем продолжал выпускать снаряды, они ударялись о поверхность стакана и падали ему под ноги.

Я облегченно вздохнул и повернулся к сосуду. Вместо мелодичного звона оттуда расходилась печальная мелодия, которую я уже однажды слышал. Я подошел ближе.

– Что ты делаешь?

Фея посмотрела на меня расширившимися глазами:

– Я испугалась! – нервно произнесла она.

– Немедленно перестань! – грозно сказал я. – Скоро вернется учитель!

– Не кричи! – взвизгнула фея. – Я стараюсь.

– Пожалуйста. – просительно протянул я.

Людмила не ответила, но печальная мелодия оборвалась, и раздался музыкальный звон.

Голем пыжился выбраться из-под стакана. Пока у него не получалось. Я решил не тратить на него время и натянул на стакан край рубахи. Маскировка так себе, но хотя бы держится без моего участия.

– Думаю достаточно! – проговорил незаметно подошедший Оливье.

Я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Вылезай!

Искрящееся облачко вылетело из сосуда и превратилось в фею.

– Ты что стоишь? Пора крем готовить! – завопил дядя.

Я побежал к столу, на ходу чуть не столкнувшись с феей. Она поднесла палец к губам и выразительно посмотрела на меня. Я кивнул. Конечно, я никому ничего не скажу. Я что, сумасшедший. Людмила кивнула в ответ и, покачиваясь, пошла к порталу. От нее сильно пахло кислыми яблоками.

«Обязательно напоить синим сидром», вспомнил я.

– Что у тебя с плечом? Чем ты тут занимался? – недовольно спросил Оливье.

Я вытащил стакан с Евлампием из-под рубахи. Голем еще пребывал в трансформе, упрямо расстреливая поверхность стакана.

– Чего валун бушует? – поинтересовался дядя.

– Из-за феи. – честно сказал я. – Считает, что вы ее неправомерно используете.

– Ох, крысеныш. – вздохнул Оливье. – Где ты слов-то таких нахватался! Не доведет тебя до добра твой голем.

Я не стал говорить, что он не мой. Что это по дядиной милости голем сидит у меня на шее. Хотя и распирало.

Евлампий прекратил огонь, разглядев, что феи в сосуде нет.

Я сразу снял стакан. Ходить с ним на плече и неудобно и глупо.

Оливье отправил сосуд с тестом в печь. Пока оно запекалось, мы начали готовить крем.

Голем упорно молчал. Он давно вышел из боевой трансформы, но разговаривать не желал. Дядя тоже не разглагольствовал. Ограничиваясь фразами «подай это», «сделай то» и в конце предложения добавлял неизменного «крысеныша». После моего возвращения, он перестал называть меня заморышем, наверное, потому что я вырос.

Наполнив специальное приспособление кремом, я попытался выдавить его на торт, но кулинарный мешок лопнул. Крем полез с обратной стороны.

– Уйди, сам украшу. – заорал дядя.

Я отошел от стола, наблюдая, как он ловко справляется с кулинарным мешком.

– Не стой за моей спиной, иди в портал. – цыкнул Оливье не оборачиваясь.

– Да, учитель.

Спорить, я само собой не стал. Стоило мне отойти, как голем подобрался поближе к моему уху.

– Молись, чтобы с феей ничего не случилось. – проскрежетал он. – Если она пострадает из-за того, что ты мешал мне ее защищать…

– Ты хотел пристрелить ее, чтобы не мучилась? – невинно уточнил я.

– Я хотел разбить сосуд! – зло проговорил Евлампий. – Если бы с ней…

Я не дал ему договорить, войдя в портал. Мы переместились в просторную комнату с гигантскими панорамными окнами. В центре помещения расположились длинные диваны и столиком с фруктами. Мягкая мебель манила долгожданным комфортом.

– Если бы с ней что-нибудь случилось…

– Я бы пожалел. – закончил я вместо него.

На одном из диванов спала фея, на другом сидел боцман. Оторвавшись от чтения книги, он коротко взглянул на меня, проговорив:

– Присаживайся.

Я опустился, провалившись в удобное мягкое сиденье. Взяв с подноса похожий на яблоко фрукт, я немного откусил, на пробу, и не почувствовав ничего необычного, прожевал.

Не решаясь на словесные упреки в присутствие летучей обезьяны, голем продолжал бушевать молча. Над его головой, то и дело, проскакивали маленькие грозовые облачка.

Я старался не смотреть в его сторону, сосредоточившись на Чиче. Каждый раз, когда боцман перелистывал страницу над обложкой вспыхивало желтое свечение.

– Долго придется ждать? – спросил я обезьяну.

– До церемонии осталось два часа. – сообщил Чича, не отрываясь от книги.

Я кивнул. Информативно. Пригляделся к неброской обложке. «Философские течения прямоугольного архипелага в антагонизме с основными постулатами верований Изумрудного острова». Буквы вроде знакомые, но смысла никакого.

Дожевав яблоко, я откинулся на спинку дивана и решил вздремнуть. А что еще делать, когда делать нечего?

– Пора. – проскрежетал голем.

– Что? – не понял я.

– Сейчас самый подходящий момент, чтобы пробраться на корабль. – зашептал Евлампий.

Я скосил глаза. Он окончательно рехнулся? У него камушки в голове перепутались или заклятье замкнуло? Шхуна висит в небесах кверху дном! Как на нее проникнуть?

– Я оборотень, а не попугай. – огрызнулся я. – Летать не умею.

– Фольклор? – поинтересовался Чича.

Я слишком громко спорил с големом и привлек внимание летучей обезьяны.

– Фольклор? – переспросил я.

– Ты про летающих оборотней? – заинтересованно уточнил Чича. – Про вас многое болтают.

Он заговорщицки подмигнул мне и отложил книгу.

– Куда вы собрались нестись?

Голем пнул меня в шею и приставил руку ко рту. Я вздохнул. Конечно, я промолчу, не рассказывать же боцману, что собираюсь ограбить его капитана.

Я сосредоточенно придумывал ответ, а мохнатая морда Чичи растягивалась в улыбке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});