Пастырь крови - Соломон Корвейн

изменились, сейчас мы все находимся в опасности. Помоги слуге императора, выполни свой долг, не дай добрым народам стать жертвой зла. Мои благословения с тобой и кошелёк с золотом, за котом следить я отправил алтарника. Архиепископ Лаодикий».

- Тебе нужно успокоиться, Этиен, - неожиданно мягким стал рыцарь, - и предать всё на волю Господа. Предайся сейчас молитве Ему и святым, вспомни учение отцов Церкви и праведников о гневе и о том, что он к тяжёлым последствиям он ведёт. Все мы прошли через мятежность, но главное вовремя понять, что она может принести лишь зло. Единственное, что сейчас мы можем сделать, так это выполнить свой долг. Ради Господа, страны и всех живущих.

- Хорошо, господин, - убрал письмо «ученик» архиепископа, посмотрев на небо, оно предстало красивым, насыщенно-лазурным, идущим в контраст с тем миром, над которым простёр его Творец. – Я надеюсь, хоть дело будет стоящим, и мы не зря отправимся в очередное путешествие, дрязги и интриги.

- Путешествие? – за всё время, Этиен единственный раз увидел на сухих губах рыцаря подобие улыбки, её далёкую тень. – Оно никогда не бывает зря, юный сын Церкви. Особенно, когда ты можешь спасти свою душу и помочь народу.

Сзади послышался крепкий бас:

- Вы верно заметили, господин.

- Отец Серафос, - узнал воин в плотно сложенной фигуре, облачённой в чёрные одежды, странника с востока. – Что же вы тут делаете? Ваше появление для нас загадка, о благочестивый муж.

- Я путешествую до базилики праведных мучеников Циеннских, - монах встал прямо возле юноши, инспектор смог даже учуять лёгкий сладковатый душистый аромат, грозный взгляд упал на него, и паренёк аж продрог. – Но волею случая, мой путь пересекается с вами, ибо такова воля Господа. Но знаете, мне кажется… вампирская угроза куда более серьёзна, нежели вы подозреваете.

- Интересно, откуда вам это известно? – насторожился Этиен, взор мужчины продолжал над ним довлеть, будто бы он что-то должен.

- Наш монастырь находится слишком близко к владениям ночи. Правители тех земель первые заметили угрозу землям смертных, нашим владениям. Часто проходящие гости поведали нам о беде, о которой вам только предстоит узнать, - грубый бас удивительно контрастировал с таинственностью в словах монаха.

- Монастырь святого Лаврентия, - воспоминания в уме эмиссара архиепископа сначала пришли как вспышка, а затем потекли скудным ручьём. – Он же практически прямо на границе с герцогствами крови.

- О, благочестивой муж, ты говоришь загадками. Не томите, прошу вас. Вы же понимаете, что на наших плечах судьбы верной паствы Господа.

- Так кто же вас послал? – настойчиво спросил Этиен, понимая, что это может быть не просто путешествие. – Отец Серафос.

Мужчина приложил ладонь к седой бороде. Всё лицо выражало крайнее сосредоточение, на миг повисло тяжёлое напряжение. И вот тишина развеивается, полноватые губы начинают шевелиться:

- С благословения патриарха вазиантийского, и по прошению герцогов крови, по поручению императора Константина, я отправлен выяснить, правы ли архигеронты первых родов детей сумрака. И судя по тому, что они рассказали, - он приумолк, будто бы нагнетая, – полувампиры и грязнокровки из их рода могут быть лишь началом чего-то более страшного. Они лишь симптомы грядущей бури, первые капли дождя, которые бьются в окно.

- Что за угроза, о который вы говорите? И… факты?

- Я вам позже всё изложу, - строго отрезал Серафос, приподняв ладонь, - если подтвердится информация в Циенне.

Этиену было трудно слушать монаха. Он украдкой взглянул на Люссиэль, которая вышла на порог, его сердце тронул неведомый страх. Нет никаких объективных причин верить монаху, это могут быть происки лукавых тайных служб Самодержавия. Но зачем им всё это? С другой стороны, это может быть очередная интрига бессмертных правителей земель, где не светит солнце. Но смотря на эльфийку, вспоминая родителей, подумывая о родном Штраффале, он ощутил странный укол у сердца. И в страшном сне ему не присниться, чтобы те, кого он любит оказались под какой-либо угрозой. Парализующая волна страха прошла по телу, неверие и ужас связали язык. Он явно хотел что-то сказать, что-то поведать. Это могут быть сомнения в сказанном или же согласие. Мысли путались, в голове туман.

- Но я надеюсь, что это просто домыслы, - продолжил монах и осенил себя дланью, проведя от лба до пояса. – Пусть Бог наш разорит деяния нечистаго, дабы всё обошлось.

Так, медленно, но верно неприязнь перед грядущим походом развеивалась. После пары секунд, парень смог взять над собой контроль. Тяжело шевеля ртом, он смог вымолвить мысль:

- Хорошо, отец Серафос. Но надеюсь, что всё обойдётся. Уж слишком много это будет для сего мира. Итак, не в сказке живём.

[1] Жертва клятвы – особая жертва в виде хлеба, елея и вина, которая приносится перед алтарём храма священником. Её истоки находятся в Писании, но Штраффальский канон особо трепетно относится к ней, что породило целую систему поощрений и наказаний, в случае её исполнения или нарушения. Она полностью сжигается на алтаре, и связывает существо, над которым священник читает молитвы, нерушимым обетом исполнить её. Если же она выполняется, то клир может наградить – от пары монет или индульгенции вплоть до сана или должности при Церкви. В случае провала существо считается проклятым, и должно искупить его – покаянными работами, золотом или кровью.

[2] Кризис духа – состояние народов, которые предваряли один из крупных кризисов тысячелетие назад. Он затронул не только страны Миддивалагарда, но и даже другие континенты. Многочисленные народа отпадали от поклонения Единому Богу, следования путям праведности и святости. Разумные существа углублялись в исследования тёмной магии и некромантии. Страны наводняли жестокие языческие культы, устраивающие эльфийские, человеческие и гномьи жертвоприношения, и поклоняющиеся тёмным существам, духам и богам. Это время сокрушительных бунтов, тотального неверия, когда честь, доблесть, слава и многие другие качества света оставлялись в угоду алчности, жестокости, гедонизма и ереси. Только после того, как были явлены «плоды» этого в виде демонического вторжения, в мире наступил обратный процесс – на тёмные культы и ковены ведьм началась охота.

[3] Чёрные письмена – язык, который используют медиумы и заклинатели для общения и вызова порождений инфернальных обителей – демонов, нематериальных монстров. Происходит от исковерканного языка магии, который извратил сам диавол, как утверждает сама Церковь. Падшие ангелы принесли разумным существам и племенам, отвернувшимся от света Единого, этот язык, чтобы они смогли привлекать силу отступившихся духов.

[4] Иггиль-Агграш