День, когда разорвался мир - Анна Беннинг

раз осмотрела его комнату.

Это было жилище человека, который не хотел оставлять никаких следов. Человека, который в любое время был готов бросить все и начать новую жизнь в другом месте.

Я знала это, потому что сама делала что-то похожее. Другие кандидаты быстро устраивались в своих квартирах, хоть те и были довольно скудно обустроены. Они приносили собственные подушки, вешали свои фотографии и постепенно создавали в своих помещениях домашний уют.

Я никогда не позволяла себе такую роскошь. Я знала, что значит потерять все в одночасье. Если кого-то, как меня, полностью лишить его корней, ему тяжело будет «прорасти» где-то снова.

Мой взгляд задержался на затылке Бэйла, на напряженной линии его плеч. Моей целью было выбраться из этого города. Но еще больше я хотела знать, почему юноша, который мог иметь все, в итоге решил не иметь совсем ничего.

20

Сегодня настроение за ужином было значительно лучше, но я все равно, извинившись, ушла пораньше. В комнате я села около кривого окна и уставилась в ночь, которая становилась все темнее и темнее. Бэйл снова отсутствовал за ужином, значит, он давно уже исчез из города. Атлас лежал возле сарая в ожидании своего хозяина.

В прошлый раз Бэйл вернулся где-то около полуночи, поэтому я настроилась на длительное ожидание. Постепенно звуки в доме затихли. Я слышала, как Сьюзи топталась около моей двери, какое-то время наблюдала ее тень на пороге. Но она, видимо, так и не решилась постучаться и безмолвно исчезла в своей комнате.

Я решила пойти и немного поболтать с ней. Мне казалось, что я была ее должницей, особенно после того, как оставила ее одну с такими проблемами с дыханием. Кроме того, со вчерашнего дня в голове у меня роились нескончаемые вопросы про «Зеленый трепет», на которые Сьюзи точно могла бы ответить.

«А еще, – произнес тихий голосок в моей голове, – Сьюзи с ее вечным оптимизмом немного напоминает Луку. Звучит это глупо, но, разговаривая с ней, я чувствую себя немного ближе к нему».

Прежде чем я успела выйти из комнаты, на улице снова раздалось жужжание. Бэйл вернулся со своей таинственной вылазки.

Я выскользнула в коридор босиком. Спустившись на первый этаж, я осторожно открыла дверь, ведущую на террасу за домом. Там спиной ко мне на верхней ступеньке лестницы сидел Бэйл и трепал по голове Атласа, тихо беседуя с ним. Его футболка была порвана в некоторых местах, а на руках виднелись свежие шрамы.

Что же он делал каждую ночь?

– И не нужно смотреть на меня с упреком, – пробормотал Бэйл.

Я вздрогнула, подумав, что он говорил это мне, но на самом деле его слова были обращены к Атласу. Собака прорычала что-то недовольное, подняла лапу и коснулась его руки, где виднелись шрамы.

– Ничего страшного, – возразил Бэйл. – Ну хоть ты не веди себя как наседка.

Наверное, мягкий лунный свет сыграл со мной злую шутку, но на какой-то момент мне показалось, что Атлас в ответ закатил глаза. Он издал тихий звук и уткнулся носом Бэйлу в подбородок.

– Ладно, хорошо, в следующий раз я буду осторожней.

Атлас лизнул его в щеку, и Бэйл тихо рассмеялся. Я прислонилась к дверному проему.

– Он понимает тебя? – спросила я и постаралась не слишком широко улыбаться, когда Бэйл отчетливо вздрогнул, испугавшись.

– Э-э… – протянул он, но тут же быстро взял себя в руки.

Под его критическим взглядом я уселась рядом с ним на ступеньки веранды.

– Да, понимает, – ответил наконец Бэйл. – Он понимает все, что мы говорим.

– Хотелось бы посмотреть.

Я подняла камешек, лежавший у моих ног. Затем протянула его Атласу. Атлас, который, казалось, всегда готов был играть, радостно пританцовывал рядом. Я усмехнулась и спрятала обе руки за спиной, чтобы несколько раз переложить камень из одной руки в другую. Бэйл наблюдал, как я вытянула перед Атласом сжатые в кулаки руки.

Какое-то время Атлас просто сидел, уставившись на меня.

– Она хочет, чтобы ты нашел камень, – объяснил Бэйл. – Она что-то спрятала у себя в руке. Она хочет, чтобы ты отгадал в какой.

Я придвинула руки еще ближе к Атласу, и он на время затих. Он изучал мои зажатые в кулак ладони умными зелеными глазами, затем протянул лапу и положил ее на мою левую руку.

– Эта рука? Это твой выбор?

Я подождала, пока Атлас убрал лапу, разжала пальцы и протянула ему камень. Он взволнованно запрыгал, взял камень в пасть и прыгнул к Бэйлу. Исполненный гордости и пускающий слюни пес бросил камень на землю. Бэйл постарался смотреть одобрительно, но получалось у него это плохо.

– Да. Это камень, – произнес он сухо, но я-то видела, как дрогнули уголки его губ. – Камень из кучи других камней в городе. Да, я знаю, что такое камень, я уже пару раз видел его, а еще тысячу его собратьев. Да, да, это все очень интересно.

Атлас носом подвинул камень в сторону Бэйла. Затем в ожидании уставился на своего хозяина.

– В самом деле? – Бэйл закатил глаза. – Ты хочешь, чтобы я его сейчас спрятал? Я не думаю, что нам это нужно.

Явно обиженный Атлас повернулся и зашагал прочь, в сторону двери, ведущей в дом. Бэйл вздохнул.

– Ты должен вообще-то внушать страх, – негромко крикнул он вслед псу. Тот, как специально, задел лапой аккуратно собранную кучу листьев. – Ну, конечно, а вот это имеет смысл. Нет, нет, все в порядке, продолжай. Аллистер обрадуется, что ты приведешь в беспорядок его сад, и… о боже, не смотри на меня так, я не скажу ему об этом.

Я наклонилась вперед, прикрывая рот рукой. На мои глаза наворачивались слезы – так сильно я сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Но, очевидно, это получалось у меня не особенно хорошо.

– Что? – спросил Бэйл с таким видом, будто сейчас покажет мне язык.

– Ничего, – ответила я, хотя щеки у меня горели. – Он на самом деле понимает, что мы говорим?

Бэйл кивнул, и снова я заметила эту его улыбочку, которую он всегда пытался спрятать.

– Давно он у тебя?

– После того как я… – Он замолчал и вздохнул. – Сразу после того, как я исчез.

Я знала, что он не хотел, чтобы я его об этом спрашивала. Я знала, что ему это было неприятно. Но я не могла иначе.

– Почему ты… я имею в виду, почему ты все оставил? Ведь у тебя было столько возможностей.

– Мне было тринадцать, – сказал Бэйл, потом сделал глубокий вдох и посмотрел в небо. – И я был заносчив, – добавил он