День, когда разорвался мир - Анна Беннинг

он говорил правду. И что он чувствовал свою вину от того, в каком состоянии была Сьюзи.

– Они что-то сделали с ее головой, поэтому она такая забывчивая. А когда они закончили свои исследования, то обработали ее тело гравитационными сенсорами, чтобы протестировать и узнать, что произойдет. – В голосе Бэйла слышалось нескрываемое отвращение. – И сейчас она не может нормально дышать ни воздухом, ни водой. Когда я нашел ее, она была при смерти.

Мне стало плохо.

– Они обработали ее гравитационными сенсорами? Ты же не хочешь сказать…

Я не закончила фразу. Мысли в моей голове кружились без остановки. Гилберт однажды рассказывал мне об этом во время наших дополнительных тренировок. Что существовало нулевое поколение гравитационных сенсоров, которое не только останавливало энергию вихрей, но и уничтожало ее. Он говорил, что исследователи проводили длительные тесты, пока не пришли к выводу, что их нужно забраковать и заменить новой моделью, которую используют с тех пор.

«Нулевое поколение наносило целенаправленный урон, – рассказывал мне Гилберт. – Когда бегуны запускали их в мутантов, то наносили тем непоправимый вред. Кураториум хочет установить мир и никого не подвергать пыткам. Я рад, что все эти сенсоры уничтожили».

Воспоминание об улыбке Гилберта померкло, и я, не веря услышанному, посмотрела прямо в глаза Вэйлу.

– Этого не может быть, – попыталась возразить я. – Кураториумы никогда бы не…

– Ну да, я тоже так думал, – ответил он. – Но исследовательские центры все еще работают над этим. Когда я увидел Сьюзи, когда увидел ее раны, я не хотел в это верить, хотел оставить ее там. Но ее имя было у меня в списке, и оно совпадало с тем, что было написано на клетке.

Я удивилась:

– В каком списке?

Бэйл пустым взглядом смотрел в темноту ночи, словно не знал, действительно ли нужно рассказывать дальше. Наконец он стянул с запястья свой детектор. Вызвал на дисплее базу данных, где значилось бесчисленное множество имен с датами, координатами и конкретным временем.

Бэйл протянул мне детектор, и я начала листать список сверху вниз, пока не дошла до имени «Сюзанна Элбрайт».

Сюзанна Элбрайт, 26 декабря 2091, 40.800092, -73.985130, 10:51.

– Их четыреста двенадцать, – сказал Бэйл. – Четыреста двенадцать сплитов, которых я поймал. Я тогда сам начал составлять этот список, чтобы доказать самому себе, что я хороший бегун. Что-то типа списка трофеев.

Последнее слово он почти выплюнул. Я и не думала, что Бэйл способен испытывать такую ненависть к самому себе.

– Ты все делал правильно, – произнесла я тихо. – Это было твоим заданием. Ты же сам сказал: тебе было тринадцать.

«А я все эти годы равнялась на тебя и твой отличный результат», – подумала я с тяжелым сердцем.

– Мы все принимаем решения, – отреагировал Бэйл. – И неважно, сколько нам лет. И каждый бегун, каким бы честолюбивым он ни был и как часто ему ни рассказывали бы, насколько коварны сплиты, узнает – спустя пару дней или недель, – что не все мутанты – это злые, изрыгающие огонь монстры. – Его голубые, как лед, глаза поймали мой взгляд. – И ты тоже это знаешь.

Я вспомнила Луку и съежилась под взглядом Бэйла.

– До разделения рас, – сказала я неуверенным голосом, – было так много войн.

– Много войн только из-за того, что кучка сплитов натворила дел. За это тысячи из них попали в зоны. Бесконечное количество были убиты. Ты считаешь, что это справедливо?

– Конечно нет, – сказала я немного резко. Он что, принимает меня за какого-то монстра? – Но… откуда ты все это знаешь? Я имею в виду эксперименты – это неправильно. Но для формирования системы зон понадобилась целая вечность. Мир сегодня намного добрей, чем раньше.

– Ты это называешь добрей? – спросил Бэйл и неуверенно посмотрел на меня. – Сплиты здесь могут жить в мире только потому, что весь их город изолирован настолько, что никто не может его покинуть. Но даже этот мир продлится недолго – скоро его не будет. «Красная буря», «Зеленый трепет» – это что, звучит мирно? Сплиты находятся в бедственном положении. В зонах нет доступа к ресурсам, которые им необходимы, чтобы построить что-то по-настоящему. Ты думаешь, что они позволят унижать себя вечно? А люди живут в своих мегаполисах, потому что все, что раньше было их страной, используется теперь под зоны или считается «ненадежной территорией». И кто в этой системе для тебя победитель? Не люди. И уж точно не сплиты.

Я несколько раз сжала свои пальцы, затем покачала головой и встала. Молча вернула Бэйлу его детектор, хотя больше всего хотела вырвать его и убежать прочь.

Я представила себе лицо Лис, ее ухмылку, так похожую на улыбку моей мамы.

Мне было над чем подумать, но сейчас мне было неважно, что там делал кураториум со сплитами, неважно, что я все это считала ужасным, сейчас я должна была сконцентрироваться на своей семье.

– Когда мы уйдем из города? – спросила я Бэйла, чье лицо в лунном свете выглядело окаменевшим.

– Когда ты будешь к этому готова.

– Я готова!

– Нет, ты не готова. – Заметив мой взгляд, полный гнева, он продолжил: – Мы отправимся после праздника обновления.

– Но он же только через два дня! Зачем нужно так долго ждать?

Бэйл погрузился в холодное молчание. Я повернулась и пошла в дом. Оказавшись внутри, я устало опустилась на пол, прислонилась к стене и активировала свой детектор.

Я больше не верила в то, что мне придет весточка от семьи. Я даже не могла сказать, успели ли они выбраться из института, прежде чем он был разрушен.

«Я уже в пути», – подумала я, словно могла отправить им свои мысли.

Пожалуйста, подождите еще немного.

21

Следующий день прошел, к счастью, быстрее, чем я себе представляла. Утром мы с Бэйлом встретились на тренировке. На этот раз мне удалось направить вихрь от поляны возле водопада до города так, что он приземлился более-менее стабильно. Мне все еще было нелегко позволять энергии свободно проходить через свое тело, но после первого шока я поняла, что она не смешивается со мной, а только легко направляет меня.

После этого я попросила Бэйла научить меня создавать вихрь, но он снова отказался. Он хотел показать мне это, только когда мы покинем город. Не помогли ни просьбы, ни мольбы.

Это явно было средством давления. Он не хотел, чтобы я ушла без него. Я даже начала думать, что он вообще мне не доверял. Но с другой стороны… доверяла ли я ему? У меня был один ответ: нет. Но, по правде говоря, мне хотелось бы.

– Оно готово?! –