Ассенизаторы. Возмездие - Константин Хохряков

Ну ни хрена себе! Когда это я его? Вроде не бил. Один раз расслабил, да по башке зарядил разок, чтобы уронить. И все! Больше точно не трогал…

— Серега! Я вот что подумал: почему этот хмырь гранату-то в правой руке держал? Логичней, если бы в ней ствол был… — спросил то, что меня мучило.

— Левшой он оказался, — ответил Гном. — Поэтому волына в другом кармане лежала. Операм уже по шапке досталось за то, что вовремя не предупредили.

— А в мужика за каким лешим стрелял?

— Пока не побеседуют с ним, не узнаешь. Медики общаться с этим козлом не разрешают. Могло показаться, что этот дядька — мент, который собирается его брать, вот и выстрелил. У меня другого объяснения нет. Да ладно! Не попал — и хорошо!

— Это еще что тут за сборище? — вошедшая в палату женщина довольно зрелых лет в белом халате гневно смотрела на парней. — Кто разрешил? Да еще и без халатов? Ну-ка, марш быстро все отсюда! Развели тут…

— Все-все! Мы уже уходим! — сдаваясь, поднял руки Сергей. — Давайте, парни, на выход! Выздоравливай, братишка! Да, чуть не забыл: вот тебе телефон, — взял он из рук Димки коробку. — Звони, если что понадобится.

— А мой-то где? — удивился я.

— Пал смертью храбрых. Когда тебя увезли, Пуля подобрал. Видимо, вылетел из кармана, и вдрызг. А может еще и пробежались по нему. Мы твою симку в этот вставили. Аппарат точно такой же, сегодня утром купили. Давай, Жорка, лечись. На днях еще приедем. Тебе что-то надо?

— Одежду какую-нибудь, моя не знаю где. Не буду же я вечно лежать?

— В шкафу ваша одежда, — уточнила медсестра. — Только она грязная вся и в крови.

— Мокрый, я заберу? — спросил Сергей. — Галка постирает. А тебе я хотя бы костюм спортивный привезу. Пойдет?

— Конечно, Серега! Спасибо тебе большое! У меня в шкафчике на работе ключи от квартиры. Посмотри там что-нибудь.

— До встречи! Не вешай нос! Ты же у нас сейчас звезда! Про тебя уже вчера даже по ящику передавали… Тебя, кстати, сегодня уже спрашивали. В дежурку звонили.

— Кто?

— Все! Поговорили и хватит! — вмешалась медсестра. — Мне что, главврачу жаловаться? Давайте отсюда.

— Думаю, скоро узнаешь, Жора! Поправляйся! Все, все! Уже уходим. Двигаем, парни! Пока!

Палата опустела… На прикроватной тумбочке, рядом с принесенными гостинцами, пропадает давно остывший завтрак: какая-то непонятная каша на воде и «прозрачный» чай (руки с мылом мыл? значит, чай без заварки). Есть совершенно не хочется.

Любопытно, кто же это мной в дежурке интересовался? Кому это я понадобился? Телефона этого ни в одном справочнике, кроме служебного, нет. По «09» его тоже не получить. Журналисты, что ли? Час от часу не легче! Надеюсь, не сообщили, где это я спрятался? Начнут вопросы глупые задавать: что чувствовал, да какие мысли при этом были… Да не было у меня никаких мыслей! А если что на самом деле и думал — это их совершенно не должно интересовать. Сказать, что ли, что боялся в штаны наделать с перепугу, чтобы отстали? Такое-то они точно не напишут… Пусть сами что-нибудь сочиняют. Не умею я перед публикой выступать. Ну, Серега! Мог бы намекнуть хотя бы, кому я понадобился?

— Чего не ел-то ничего? — отвлек от мыслей голос медсестры, деловито устанавливающей стойку с капельницей.

— Не хочется что-то.

— Ну, хозяин — барин. Потом уберу все. Поворачивайся…

— А что, обхода не будет? — спросил я, вспомнив, что в этом заведении подобное мероприятие является обязательным.

— Опомнился! Был уже обход. Тебя разбудить не смогли.

— Сколько времени? — бросил я взгляд на трофейные часы, стекло на которых оказалось разбитым, секундная стрелка, согнувшись, замерла на месте.

— Двенадцать скоро. Ну, поворачивайся давай…

Получив в мягкое место положенную дозу уколов, развернулся обратно. Послушно проглотил протянутые таблетки, запив их «помоями». Другим словом этот, с позволения сказать, чай не назвать.

— Ну, работай кулачком! — перетянула жгутом бицепс медсестра. — Про тебя, что ли, вчера вечером по телевизору рассказывали?

— Не знаю. Не смотрел. Я со вчерашнего вечера здесь обитаю, — ответил я, накачивая вену. — Смотря что говорили?

— В новостях передавали, что собровец гранату своим телом накрыл.

Ну, положим, не своим, а бандитским… Как всегда, все перевернули с ног на голову. Что с журналистов возьмешь? Гражданские люди. Точной информации нет, а сенсацию выдать нужно, вот и сочиняют. Слышали звон, да не знают, где он…

— Что, и фамилию назвали?

— Нет, просто сообщили, что офицер СОБР. Про имя сказали, что им сообщить отказались.

— Наверно, про меня. Врут, как обычно.

— То-то, я смотрю, в «генеральский люкс» тебя положили, а на генерала не похож. Страшно было?

И эта туда же! Страшно, не страшно — какая разница? Штаны сухие — и то хлеб! То, что конкретного обо мне ничего не ляпнули — это хорошо!

— А ты еще куда прешься?! Да без халата? — накинулась медсестра на неслышно вошедшего в палату… Леонида Ивановича. — Не знаешь, что ли, что сейчас не время для посещений? Иди давай отсюда! Позже придешь!

— Я из областной прокуратуры, — протянул следователь свое удостоверение.

— А мне какая разница? Хоть из ООН! Есть определенный порядок. Шагай-ка, милок, к зав. отделением. Если разрешит — тебе халатик дадут. Тогда и придешь. И проворчала, когда тот вышел:

— Ходят и ходят! Хорошему человеку отдохнуть не дадут.

— Извините, пожалуйста! Вас как звать-величать?

— Клавдия Ивановна. А что? — посмотрела на меня медсестра. — Жаловаться будешь?

— Зачем? — даже удивился от неожиданности.

— Ну как? Одних выгнала, другого… Они что, не понимают, что человеку лечиться нужно? Натопчут, а больной дыши этой пылью…

— Нет, Клавдия Ивановна! Не собираюсь я жаловаться. В чужой монастырь со своим уставом-то зачем соваться? Просто я чувствую, что здесь не на один день. Так что нужно же будет как-то к вам обращаться.

— Ну так и зови Клавдией Ивановной. А хочешь — тетя Клава.

— Хорошо, тетя Клава! Мне так больше нравится.

— Ну и ладушки. Давай, отдыхай. Я этого, пока капельница не кончится, не пущу. Думаешь, я не заметила, что он тебе не по душе? У тебя даже лицо переменилось. С друзьями ты совсем другим был. А чтобы выздороветь, у тебя настроение должно быть хорошим.

Интересная философия! А ведь она права на все сто процентов!

Ну вот! Уже и в хорошие люди тетя Клава меня зачислила. Почему, интересно? Неужели достаточно того, что услышала по зомбоящику, будто я на гранату кинулся? Как мало человеку надо для оценки другого человека! Я не исключение. Уже то, что медсестра выпроводила отсюда лично мне неприятного Леонида Ивановича, сразу же изменило мое к ней отношение. И это несмотря на то, что совсем недавно она выпроводила из палаты моих друзей. А вообще, герр майор, надо бы за своими эмоциями получше следить. Так и проколоться недолго.

Тетя Клава не подвела! Попытался Леонид Иванович еще раз сунуться в палату, но сквозь дверь слышал, как медсестра его в таких специфических выражениях отшила! И не обругала вроде, но после этого ходишь как оплеванный. Так и зависал бедный Ленчик, как я его обозвал, в коридоре больше часа. С Клавдией Ивановной граница на замке. Похоже, ей он тоже не особо-то глянулся. По крайней мере с парнями она хоть и говорила строго, но все же внешне относилась к ним совершенно по-другому.

Нафига мне тут нужен этот Леня, сын Ивана? Лучше бы Марина вместо него пришла. С ней бы я пообщался… Наедине! Или лучше не надо? Нет! Наверное, все же не надо. Пусть уж Леонид Иванович. Не хочу, чтобы Мариночка видела меня таким беспомощным. И вообще! Вчера не появился… Думаю, она все же ждала… Скажет: «За базар не отвечает, наобещал, а сам…» И я тоже хорош! Нашел место и время для объяснений в любви… Пнет под зад — и будет права.

Все хорошее рано или поздно заканчивается… Закончилась и капельница. Придется со следаком общаться. А так не хочется… Ай да тетя Клава! Прежде чем войти, следователь вежливо постучал в дверь.

— Ну, входи уже, нетерпеливый, — проворчала Клавдия Ивановна, и добавила, когда Леонид Иванович прикрыл за собой дверь: — Смотри у меня! Слышал, что доктор сказал? Как только больной устанет — выметайся!

— Хорошо, хорошо! — послушно пробормотал Ленчик.

А видок-то у него уже не такой борзый. Понтов поубавилось. Когда первый раз появился — получше выглядел. Ну да Клавдия Ивановна тонкий психолог. Вынужденное длительное ожидание чего-либо уверенности в себе не прибавляет. По поводу же усталости больного явно сказано было для меня. Спасибо огромное, тетя Клава!

— Здравствуйте, Георгий Александрович! — начал Леонид Иванович. — В моем производстве находится дело по нападению на пункт обмена валюты. В связи с этим вынужден задать вам несколько вопросов. Меня зовут Пупышев Леонид Иванович. Я старший следователь областной прокуратуры.