Ассенизаторы. Возмездие - Константин Хохряков

Летим по лестнице вниз, расталкивая не успевших увернуться прохожих. Сзади доносятся только возмущенные крики пополам с матом. Сворачиваем в переход… И как обухом по голове в наушнике гарнитуры уже ставший родным голос бригадира смежников:

— Мы его потеряли!

Твою же мать! По закону подлости — в самый неподходящий для этого момент! Лечу по переходу, жестами указывая своим направления поиска. Смотрите, парни, внимательнее! Поворачиваю налево, и нос к носу буквально сталкиваюсь с объектом! Тот сразу все понял. Правая рука метнулась из кармана. Успеваю зафиксировать взглядом улетевшее в сторону кольцо с чекой, сорвавшееся с большого пальца…

Медленно… Неправдоподобно медленно тянется время… Чека еще не успела упасть, как я перехватил руку с гранатой… Расслабляющий удар коленом до хруста ребер… Бандит с диким воем складывается пополам… Успел этот гад отпустить спусковую скобу, или нет?.. Не помню… Еще крепче, до судороги, сжимаю руку с «эфкой»… Левой рукой — удар в затылок уроду, сбивая его на землю… Падаю сверху, прижав эту сволочь к полу, больно ударившись лицом о его черепушку — до помутнения сознания… Руку с гранатой под него — все-таки какая-то защита, хотя и призрачная… По лицу течет что-то липкое, заливая глаза… Во рту солоноватый привкус…

— Убирай всех к чертовой матери!!! — как будто со стороны услышал я собственный крик.

Отпустил скобу или нет?.. Блин! Не помню… Граната Ф-1 — осколочная, оборонительная. Дальность разлета осколков, обладающих убойной силой — до двухсот метров… Какая чушь лезет в голову… На хрена мне это сейчас?.. Время горения замедлителя запала УЗРГМ — от трех целых, двух десятых до четырех целых, двух десятых секунды… И зачем мне такая точность?..

…Раз…

Сверху на меня, поперек моего тела, рухнул Почтальон, прижимая к Дохлому… Дышать нечем… А жить-то хочется!.. Ну почему именно сейчас?.. Это несправедливо!..

…Два…

Откуда-то сбоку в голову еще пытающегося дергаться бандита прилетела нога в берце… Гном!.. Успели!.. А я, кажется, нет… Прости, брат!.. Не вышло…

— Что вы делаете, изверги!? — женский голос, откуда-то из глубины перехода.

И кто это орет?.. Никого уже здесь быть не должно… Нашла кого жалеть!.. Уберите эту дуру… Тут сейчас рикошетов будет — мама, не горюй…

…Три…

Чьи-то крепкие руки помогают еще сильнее прижать жулика к земле… Ничего не вижу… В глазах какая-то багровая пелена… Непроизвольно зажмурил глаза…

— Убирай всех к едрене матери! — слышу голос Гнома…

…Четыре…

Ну, вот и все… Жаль… Столько еще всего хотел сделать…

…Пять…

Марина, наверно, ждала сегодня в шесть часов вечера… Не зря же сказала, что задерживаться не собирается… Жаль… Уже не встречу…

…Шесть…

А говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся его жизнь… Брехня… Ничего подобного я не видел…

…Семь…

Не сработало… Не может быть…

Время вернулось к своему размеренному течению.

Что?.. Живой!.. Неужели правда?!

— Все, Мокрый! — Гном нежно похлопывает меня по плечу. — Все кончилось! Ты успел, братишка! Молоток! Вставай! Почтальон, ты какого хрена развалился? Не на бабе! Подъем! Док! Давай сюда, ты тут нужен! Там без тебя справятся! Посмотри Мокрого, что с ним?

Прижимавший сверху груз исчез, дышать сразу стало заметно легче. А что со мной? Ничего особенного. Башка только раскалывается, да проклятая пелена в глазах… Руку, наверно, сейчас разжать даже не смогу — свело судорогой.

— У него граната в руке, — мне кажется, я не говорю, а шепчу — сил практически совсем не осталось. — Кольцо где-то там…

— Да нашли уже кольцо, — в голосе Сереги явно чувствуется забота. — Отпусти ты уже этого, без тебя справимся.

— Не могу, брат… не получается…

— А ты постарайся! давай, помогу достать.

С трудом, только при помощи друга, на свет появляется крепко-накрепко зажатая в моем кулаке кисть бандита. Сквозь красную пелену, хоть и смутно, но удается разглядеть, что спусковая скоба никуда не делась — вот она, на месте, под побелевшими пальцами жулика. Гном аккуратно вставляет на место чеку, тщательно разжав усики.

— Все, брат! Все кончено… Отпускай… Давай… по одному пальцу…

Руку не чувствую. Серега на пару с Димкой по очереди с силой отводят пальцы, освобождая смертоносное содержимое. И вот «лимонка» уже в руке Пули, деловито вывинчивающего из нее запал. Гном помог сесть, прислонив спиной к стене. Голова просто разламывается на несколько частей. Перед глазами все плывет, багровая пелена так и не исчезает. Как при контузии.

— Работай, Док! — Гном отстранился, исчезнув из поля зрения.

В нос ударил резкий запах нашатыря. Невольно даже отдернулся, вызвав новый приступ боли. Зажмурился.

— Мокрый, открой глаза… Глаза открой, говорю… Посмотри на меня… — голос у Вадика какой-то странный, как из испорченного магнитофона. — Гном! Вода нужна, только чистая — рану промыть!

— Пуля! — распорядился друг. — Слышал, что Док сказал? Давай бегом! Одна нога там, другая — уже здесь!

Судя по топоту, Димка рванул аж с пробуксовкой… Вернулся довольно быстро.

— Держи, Док!

— Ты где ее взял? — поинтересовался Вадим.

— В киоске, где еще-то?

— Поди, еще и деньги заплатил? — ехидно поинтересовался медик, вытирая кровь с моего лица, периодически меняя смоченные водой марлевые салфетки.

— Издеваешься? Откуда у меня с собой деньги? Там хозяин сознательный, с горбатым носом. Мне, говорит, для родной милиции ничего не жалко. Да тебе какая разница: за деньги, без денег?

Я даже невольно хохотнул, вызвав тем самым новый приступ боли, представив, как владелец киоска бежит за Пулей и умоляет его взять бутылку воды на халяву.

— Гном! — послышался голос Бекаса. — Тут этому коню врач нужен. Мокрый его конкретно сломал, по ходу.

— Ну так вызови через дежурку скорую. Док занят. Этот козел подождет, не барин. Мне мой боец важнее! — помолчав немного, Серега добавил: — Пуля, раз уж ты сегодня за бугра, организуй оцепление, пока пепсов не пригнали. Любопытные затопчут тут сейчас все. Осматривать будет нечего. Понял?

— Не дурак!

— Мокрый, открой глаза! Я кому говорю, уже можно!

Оставил бы ты уже меня, Вадик, в покое, что ли? Дай посидеть спокойно. С закрытыми глазами башка не так трещит. Лучше бы таблетку какую предложил или спирта плеснул. Глядишь, полегчало бы. Опять этот нашатырь!.. Кое-как разлепил слипающиеся веки, очень близко увидев лицо Дока, державшего в руке какую-то красную тряпку, которой он с завидной регулярностью протирал мое лицо.

— Гном! — позвал Вадим. — Его в больницу надо, бровь зашивать. И чемотуха[24] у него сильная. Чем быстрей отвезем, тем лучше. Скорую, может, вызвать?

— На хрена? — удивился Гном. — В наш госпиталь сразу и отвезем, — и тут же крикнул в рацию: — Крюк, подгоняй «Волгу» к выходу из перехода! Поступаешь в распоряжение Дока!

— Понял! — раздалось в ответ.

— Мокрый, ты встать можешь? — поинтересовался Сергей.

— Попробую… На хрена мне в госпиталь? Зашить в травмпункте, и все дела. До утра очухаюсь.

Попытался встать… Со второй попытки с помощью Вадика удалось. Что-то я конкретно расклеился. Когда умудрился башку-то стряхнуть? А точно ли вообще, что сотряс?

— Подождите, мужики. Дайте постою немного. Дайте закурить, а то сейчас блевану.

— Тебе в этом состоянии только и курить! — тут же отозвался Вадим. — Вон, навались на стенку, постой, да пойдем в машину. Блевать, говоришь, тянет? Тогда стопудово сотряс!

— Гном! Может, ну его, этот госпиталь? Чего я там забыл? Дома отлежусь и все!

— Короче, Мокрый, — суровым голосом произнес Сергей, — хорош скулить! Док сказал, в госпиталь, значит в госпиталь! — и добавил, уже помягче: — Не переживай, брат! Мы утром к тебе приедем. Всем отделением. Хочешь?

— Не надо! Пусть парни отдыхают…

— Ну, не хочешь, чтоб все, тогда только мы с Пулей. Давай, помогу до машины дойти.

Кое-как, поддерживаемый Гномом и Доком, поднялся к «Волге». Возле нее остановился, облокотившись на капот, попытавшись еще раз воздействовать на друга:

— Серый! Ну, может быть, обойдемся? Док меня в отряде вообще сам зашить может. В командировках же штопал ребят, и ничего. Капельницу какую-нибудь воткнет? Сам знаешь — нельзя мне сейчас в больницу. Ну, Серега, не тяни. Согласен?

— Жора! Не наседай! Я сказал, в госпиталь поедешь! И менять свое решение я не буду. Здесь не полевая обстановка. Поэтому и лечить тебя будут в стационаре. И не пытайся разжалобить, пользуясь правами друга. Все, Док! Забирай его. Крюк!

— Да, командир?

— Маяк на крышу, сирену — и Мокрого с Доком в наш госпиталь. Док! «Броню» и оружие из госпиталя привезешь в отряд.

— Есть!

* * *

Взревев двигателем, разбрасывая по сторонам синие сполохи проблескового маяка, «Волга» резко рванула с места. Понеслась вдоль по Октябрьской, распугивая движущиеся в попутном направлении автомашины воем сирены. Я полулежал на заднем сиденье. Рядом со мной сидел Вадим, безрезультатно пытаясь остановить сочащуюся из разбитой брови кровь. Боль не утихала, голова кружится… Содержимое желудка так и просится наружу… Что же мне так хреново-то? Может просто траванулся чем-то, и только сейчас это проявилось? — мелькнула спасительная мысль.