Дама с букетом гвоздик - Арчибальд Джозеф Кронин

на самом деле не знает, насколько плохи дела у нас, медсестер. Он витает в облаках, у него в голове какая-то дикая идея насчет клиники хирургии мозга. И есть, конечно, Боули. Он не доктор, он Мэттью Боули. Ты, должно быть, слышала о нем. Он практически миллионер. И он, кажется, интересуется госпиталем. К тому же приятель Прескотта. Но больше никого, о ком стоило бы черкануть домой. И что за комитет у нас – перепуганные прижимистые старые тюфяки.

Под непрерывную болтовню Норы они добрались до дома медсестер. Тут маленькая ирландская медсестра, вдруг заразительно улыбнувшись, повернулась к Энн:

– Прости мою наглость, ангельское личико, но, похоже, ты мне нравишься. Если ты готова все это вынести, почему бы тебе не поселиться со мной и сестрой Гленни? Наша комната не так уж плоха, и она рассчитана на троих. Предупреждаю, Гленни храпит – мне приходится дважды за ночь швырять в нее ботинками, – но, если хочешь, я все устрою.

Поскольку Нора сразу же ей понравилась, Энн кивнула в знак искреннего согласия.

Комната, в которую ее ввела Нора, находилась на высоте третьего пролета винтовой лестницы, в мансарде под крышей-потолком. Там стояли три дешевые раскладные кровати, три старых деревянных комода и были две эмалированные раковины. Нора весело разглядывала Энн.

– Не падай в обморок, милая. Ты попривыкнешь.

– Думаю, что да. – Энн постаралась ответить пободрее. Но никогда в жизни она еще не видела такой убогой комнаты.

– Не «Ритц», конечно, – продолжала Нора. – Но поверь мне, что это не собачья конура, а настоящий номер люкс в здешнем любовном гнездышке. Да любая медсестра все отдаст, чтобы тут работать, в такой-то роскоши. Разве не так, Гленни?

Глава 11

Медсестра, которой был адресован этот вопрос, одетая в длинный плащ, только что последовала за ними наверх и с выражением крайней усталости на лице тоже вошла в комнату. Это была крупная, костлявая, рыжеволосая шотландка с потрескавшимися руками и суровым молчаливым взглядом. Сбросив плащ, она улеглась на кровать, все это время вполне дружелюбно созерцая Энн.

– Вам следует познакомиться, – беспечно продолжала Нора. – Это наша новая подруга, Гленни. Ее зовут Энн Ли.

Как и в Норе, в Гленни, несмотря на ее неприступный вид, было что-то особенное, заставившее Энн чувствовать, что она нашла близкого человека. Пять минут спустя, когда все трое спустились на обед, Энн поняла, что принята в компанию.

На пороге столовой Гленни демонстративно задержалась.

– У тебя хороший аппетит? – серьезно спросила она Энн.

– А что? – не задумываясь, отозвалась Энн.

– О, ничего, ничего, – сказала Гленни с тем же серьезным видом. – Просто, если ты не шибко голодна, я рекомендую жареную индейку. Ну, подруга, это реальная вкуснятина.

Минуту спустя Энн поняла, почему Нора залилась смехом.

Столовая медсестер представляла собой большой голый зал с двумя рядами простых столов, за которыми уже сидело около сорока женщин. Две пожилые горничные в розовых полосатых передниках шумно разносили тарелки с едой.

Энн села рядом с двумя новыми подругами, и в положенное время перед ней поставили еду, точнее то, что считалось едой. Для женщин, которым приходилось много работать, это скорее был жалкий сухой паек. Большинство медсестер безучастно поглощали пищу. И Энн под насмешливым взглядом Норы, преодолев тошноту, последовала их примеру.

В два часа дня она должна была заступить на дежурство. Как бы она ни отнеслась к такой еде, рвение Энн к работе не вызывало сомнений. За пять минут до назначенного времени она уже была в палате «С». А через десять минут уже полностью осознала, что, несмотря на многие недостатки, по количеству нуждающихся в лечении госпиталь превосходил шерефордскую больницу в сотню раз. Хотя Энн нравились все специализации в ее профессии, она предпочитала хирургию, и здесь, в палате «С», назначалось по меньшей мере полдюжины разных послеоперационных процедур, таких, с какими она, пожалуй, и за двадцать лет не столкнулась бы в Шерефорде. Мало того. Поскольку сегодня был приемный день, в палату продолжал поступать поток новых пациентов. Она радостно принялась за работу.

Глава 12

Более двух часов она была самозабвенно поглощена работой, такой интересной и такой гуманной, работой, которая погружает в недра боли и убожества, но в то же время поднимает к высотам мужества и мастерства, преодолевая острые утесы и пропасти жизни.

В половине пятого, когда Энн обрабатывала гнойный свищ, ее внезапно окликнули. Из конца палаты раздалось повелительное «сестра». Обернувшись, она увидела в дверях элегантно одетого молодого человека с идеальными стрелками на брюках и столь же безупречным пробором в льняных волосах.

– Сестра! – снова позвал он, еще громче.

Кровь бросилась Энн в лицо. Она отложила бинты и медленно направилась к нему.

– Вы что, оглохли? – Вопрос прозвучал крайне грубо. – Когда я вызываю медсестру, я жду, что она притопает. Вы новенькая, что ли?

– Да. – Энн ограничилась односложным ответом, хотя от возмущения могла бы легко сказать больше.

– Хм! – воскликнул он уже не так чванливо. – Вероятно, вы не поняли, кто я такой. Я доктор Кейли – доктор Джордж Кейли, бакалавр медицины. Здешний хирург-практикант. В следующий раз при моем появлении в палате вам следует встать в знак внимания.

Если Энн в чем-то и можно было упрекнуть, так это в чрезмерной гордости, и тут девушка уже не смогла сдержаться.

– Обычно я работаю в палате стоя, – отрезала она, – и полагаю, что никого не оставляю без внимания. Но возможно, вы предпочли бы, чтобы при вашем появлении я отдавала честь.

Он покраснел, попытался испепелить ее взглядом – не удалось.

– Не дерзите, – сказал он. – Вы тут копошились и никого вокруг не замечали. Если будете рассеянно хлопать глазами, доложу шефу – и вас вышвырнут вон.

Энн в ярости прикусила губу, неимоверным усилием сдерживая себя. Несмотря на вопиющую несправедливость обвинения, она не смела ничего сказать в свою защиту. Она не могла, просто не могла потерять работу.

Увидев, что она молчит, он коротко рассмеялся:

– Урок усвоен, мисс Дерзость? Преподам вам еще несколько, пока я здесь. Я полностью посвящу себя обучению вас этикету, принятому в этой конкретной палате. А пока обратите внимание на то, что я говорю. У больного под пятым номером была гастроэнтеростомия[28]. Сегодня утром у него возникло подозрение на кровотечение, и шеф забеспокоился о нем. Я хочу, чтобы вы не спускали с него глаз, и если снова начнется кровотечение, немедленно дайте мне знать. Позвоните мне в Парк-отель. Я собираюсь там выпить чаю. Вы поняли?

– Да, – вырвалось у