Идеальный шпион - Джон Ле Карре

— Конечно, находится, черт возьми! Я оплачиваю двойной номер люкс, и это моя жена!

С голосом Пима ничего общего. Посмеявшись, главным образом, чтобы развеселить Кейт, он позвонил в «Большой Восточный», где результат был примерно тот же. Он позвонил в «Независимые телевизионные новости» и спросил редактора вечернего выпуска. Представившись инспектором Маркли из Скотлэнд-Ярда, он сказал, что дело у него срочное: ему надо знать, в котором часу передавали в понедельник в десятичасовых новостях материал о бомбардировке Триполи. Не кладя трубку, он терпеливо выждал, сколько потребовалось, одновременно листая странички письма Тому. Штемпель Рединга. Отправлено в понедельник вечером или во вторник утром.

— 10 часов 17 минут 10 секунд — вот когда он звонил тебе, — сказал он и оглянулся, чтобы удостовериться, что она в порядке. Она полулежала, прислонившись к подушке, откинув голову, как боксер в перерывах между раундами.

Он позвонил на справочную почтамта и соединился с ночной дежурной. Он назвал код Фирмы, и она ответила «Я вас слушаю» голосом, таким обреченным, словно близился конец света.

— Я прошу о невозможном, — сказал он.

— Попытаемся вам помочь, — ответила дежурная.

— Мне нужны все счета разговоров с Лондоном, сделанных из автоматов в Рединге между 10.18 и 10.21 вечера в понедельник. Продолжительность — около 20 минут.

— Но это невозможно! — немедленно ответили ему.

— Она прелесть! — бросил он через плечо, обращаясь к Кейт. Та теперь перевернулась и лежала на животе, уткнувшись лицом в сомкнутые руки.

Он положил трубку и всерьез углубился в материалы из досье Пима, выкраденные Кейт. Они представляли собой три выдержки армейского рапорта, характеризующие лейтенанта Магнуса Пима, армейский номер прилагается, проходившего службу в разведывательных частях и прикомандированного к Шестому разведывательному соединению полевой разведывательной службы в Граце, так называемому Ударному воинскому соединению с исключительным правом выхода на местных агентов. Написан рапорт был 18 июля 1951 года, составитель неизвестен, все относящееся к Пиму очеркнуто сбоку при регистрации. Дата включения в личное досье Пима — 12 мая 1952 года. Основание — формальное рассмотрение кандидатуры Пима для зачисления в ряды сотрудников Фирмы. Выдержка первая была из дежурного рапорта офицера, старшего по званию, написанного по истечении службы Пима в Граце, Австрия: «…отличный молодой офицер, общителен, предупредителен с товарищами, хорошо себя зарекомендовал, умело сотрудничая с Зелеными Рукавами, который в течение одиннадцати месяцев поставлял данные о военной деятельности русских в Чехословакии».

— У тебя все в порядке? — окликнул он Кейт. — Слушай, ты не сделала ничего дурного. Никому эта ерунда не нужна. Ничего она не проясняет, никто даже не пытался ее прочесть.

Он перевернул страницу. «…Между информантом и вышеозначенным офицером установились тесные дружеские отношения… Спокойное и решительное поведение Пима в сложных обстоятельствах. Настойчивые просьбы информанта о том, чтобы сотрудничать исключительно с Пимом…» Он быстро прочел до конца и начал опять сначала, читая уже медленнее.

— Его командир тоже влюбился в него, — сказал он Кейт.

«…Прекрасная память, содержательные четкие рапорты относительно подробностей, нередко написанные поздно ночью, после изнурительных заданий… веселый собеседник…»

— Сабина даже не упоминается, — сокрушенно посетовал он Кейт. — Не пойму, какого черта он так разволновался. Зачем рисковать быть подслушанным по телефону ради какого-то клочка из давнего прошлого, в котором к тому же не содержится ничего, кроме похвал? Что-то было на уме у мерзавца, а что — нам не понять. И это тоже не удивительно.

Зазвонил телефон. Он оглянулся. Кровать была пуста, дверь в ванную закрыта. Испуганно вскочив, он распахнул ее. Она спокойно стояла у раковины, плеща водой себе в лицо. Опять прикрыв дверь, он поспешил к телефону. Аппарат был зеленый, как мох, с медными кнопками. Он поднял трубку и рявкнул:

— Да!

— Джек? Пообщаемся конфиденциально. Вы готовы? Минутку!

Бразерхуд нажал на кнопку и услышал, как электрические шумы прорезал тот же тонкий писклявый голос:

— Получите удовольствие, Джек, вы меня слышите? Алло!

— Я слышу вас, Бо.

— Я только что говорил по телефону с Карвером. (Карвер был главой американской резидентуры в Лондоне.) Он уверяет, что его людьми получены новые важные сведения касательно нашего общего друга. Они опять начинают катить на него бочку. Гарри Векслер вылетает из Вашингтона проверить, чтобы все было честь по чести.

— И это все?

— А что, недостаточно?

— Что они думают о его местонахождении? — спросил Бразерхуд.

— В этом-то все и дело. Они не спрашивают, не беспокоятся. Полагают, что он все еще занят улаживанием отцовских дел, — довольным голосом отозвался Браммел. — Они подчеркнули, что сейчас время встретиться особенно подходящее, пока наш друг занят личными делами. С ними все остается по-прежнему, за исключением новых сведений, конечно. Какими бы они там ни являлись.

— За исключением всей сети, — сказал Бразерхуд.

— Я хочу, чтобы вы вместе со мной присутствовали на этой встрече. Хочу, чтобы вы были и сражались там за меня, как вы всегда это делаете. Хорошо?

— Если это приказ, то я его выполню.

Бо говорил так, словно затевалась веселая вечеринка.

— Я приглашу всех тех же, что и всегда. Никто не должен быть упущен, но и новых добавлять не надо. Не желаю ничего необычного, пока мы его ищем, не то пойдут телки и пересуды. Ведь вся эта история может еще оказаться бурей в стакане воды. Уайтхолл в этом убежден. Они все настаивают на том, что это отзвуки прошлой истории, а никак не новая. А у них там сейчас работают умные головы. Некоторые из них даже не состоят на гражданской службе. Вы что, спите?

— Да не очень-то!

— Мы тоже. Надо держаться вместе. Найджел сейчас в Министерстве иностранных дел.

— Неужто? — воскликнул Бразерхуд и положил трубку. — Кейт!

— Что такое?

— Не трогай мою бритву, слышишь? Стары мы для таких эффектных жестов — и ты, и я — слишком стары!

Выждав секунду, он набрал номер Главного управления и спросил дежурного.

— Вы располагаете курьером на машине?

— Да.

— Это Бразерхуд. Мне нужны материалы из Военного министерства касательно пребывания на территории оккупированной Австрии английских войск. Архивные материалы. Операция «Зеленые Рукава», как ни странно это звучит. Где это может быть?

— Полагаю, в Министерстве обороны, если учесть, что Военное министерство расформировано уже несколько лет назад.

— Кто у телефона?

— Николсон.

— Вы там посажены не для того, чтобы полагать. Разыщите то, что мне требуется, добудьте и позвоните мне, когда это ляжет к вам на стол. Карандаш у вас есть?

— Вообще-то не знаю… Найджел оставил распоряжение, чтобы все ваши приказания шли через секретариат. Простите, Джек.

— Найджел в Министерстве иностранных дел. Согласуйте с Бо. Когда выполните, попросите в Министерстве обороны, чтобы сообщили вам, кто командовал Шестым разведывательным соединением в Граце, Австрия, 18 июля 1951 года. Я очень тороплюсь. «Зеленые Рукава», поняли? Может быть, вы плохо знаете музыку?

Положив трубку, он нетерпеливо придвинул к себе помятое письмо к Тому.

— Он как раковина, — сказала Кейт. — Все, что там можно обнаружить, — это заползшего туда краба-отшельника. Не пытайся докопаться до правды о нем. Правдой было лишь то, что он убрал от нас.

— Разумеется, — согласился Бразерхуд. Он приготовил лист бумаги, чтобы делать выписки из того, что он молча читал про себя.

«Если я и не пишу тебе какое-то время, помни, что я беспрестанно думаю о тебе». Сентиментальная чушь. «Если тебе понадобится помощь, а к дяде Джеку не захочется обращаться, сделай следующее». Не прерывая чтения, он переписал Пимовы инструкции сыну, одну за другой. «Не забивай себе чересчур голову богословскими вопросами, просто старайся верить в благость Господа».

— Черт его дери! — выругался он вслух, имея в виду присутствие Кейт, и, швырнув карандаш, сжал кулаками виски.

Опять зазвонил телефон. Он дал ему немного потрезвонить, прежде чем, придя в себя, взял трубку и, по своему обыкновению, взглянул на часы.

— Материалы, которые вам требуются, отсутствуют уже давно, — не без удовольствия в голосе сообщил Николсон.

— Куда же они делись?

— Забраны нами. Мне ответили, что материалы выданы нам и мы их не вернули.

— Кто это «мы» персонально?

— Чешский отдел. Материалы реквизированы нашими сотрудниками в Лондоне в 1953 году.

— Кем?

— М.Р.П. Это инициалы Пима. Хотите, я позвоню в Вену и выясню, куда он их дел?