Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй

тем, что вообще подал голос, – если нужно составить компанию, я буду только рад.

– Как вы все сегодня разоткровенничались, – с улыбкой протянула Ава. – Должно быть, в чай что-то подмешали.

– Ну, не знаю… – начала Грейс, чувствуя себя ужасно неловко из-за того, что она внезапно оказалась в центре всеобщего внимания.

– Я имел в виду всю нашу компанию, – сказал Тоби. – Групповую экскурсию, если хотите. – Он покраснел, и Грейс увидела, как по его лбу катится капля пота. – Посмотреть на поезда. Покататься на поездах. Заглянуть в мини-деревню в Беконскоте, – добавил он увереннее, наконец нащупав почву под ногами. – Нужно как-нибудь собраться и покататься на настоящем миниатюрном поезде. – Он посмотрел на Грейс. – И посмотреть на мини-деревню. Что скажешь?

– Звучит заманчиво, – сказала Грейс с облегчением. – Групповая экскурсия. То, что доктор прописал. – То, что доктор прописал? Хорошо, что здесь собирались одни старики, и никто моложе шестидесяти не слышал, как она произносит эти слова.

– Я приглашу Луиджи, – сказала Ава.

– А я приведу внука, – решил Самир. – Ему такое понравится.

– Тогда решено, – улыбнулся Тоби. – Я все устрою.

После клуба Грейс задержалась, чтобы помочь Тоби прибраться.

– Твои балансирные качели очень впечатляют, – сказал он, пока она ополаскивала кисточки в маленькой музейной раковине.

– Элементарный механизм с утяжелителем.

– Тебе непременно нужно куда-то пристроить свои чертежи, – не унимался Тоби. – Это невероятно талантливо.

– Я занимаюсь моделированием для удовольствия. С этим связано много воспоминаний, – добавила она после паузы.

На мгновение воцарилось молчание, а потом Тоби начал подметать зеленый песок, который рассыпала Ава, когда начала смеяться.

– Надеюсь, свидание Авы пройдет хорошо, – сказал он.

– Не сомневаюсь, что так и будет. В том, что касается свиданий, ей нет равных.

– Жаль, я не могу сказать того же о себе, – пробормотал Тоби. Он посмотрел на Грейс, которая снова перевела взгляд на кисточки. Вода давно текла чистая, но она продолжала тереть ворсинки, чтобы чем-то себя занять. – Я всегда был в этом ужасно неловок, – признался он. – Только с моей женой все выходило легко и просто.

– О, – выдохнула Грейс, не зная, что на это сказать.

– Она умерла семь лет назад, – продолжил Тоби, совсем уж разговорившись. – В какой-то момент выяснилось, что мы не могли иметь детей, поэтому все время жили только вдвоем. Когда она поняла, что ее время пришло, она сказала мне, чтобы я постарался найти себе кого-то после ее смерти. Но это не так просто, правда?

– Правда, – согласилась Грейс.

– В любом случае мне жаль, что я поставил тебя в неловкое положение.

– Нет, это мне…

– Зато как весело мы проведем время, катаясь на поездах. Это чудное местечко, тебе понравится.

– Да. – Грейс выключила кран, внезапно устыдившись того, сколько воды пролила впустую. Она принялась сушить кисти. Тоби подошел и забрал их у нее. На мгновение их руки соприкоснулись, и Грейс удивилась, почувствовав что-то при контакте. Как будто… покалывание.

– Спасибо за помощь, – сказал Тоби.

– Не за что. – Грейс поправила прическу. Она чувствовала на себе его взгляд. – Спасибо, что помог Сэмми с поездом.

– Пустяки, – сказал Тоби. – Обращайтесь.

Грейс попрощалась и вышла из музея, впервые за долгое время задумавшись о том, как выглядит со спины во время ходьбы.

Как старая бабка, сказала она себе, но, несмотря на это, позволила себе слегка покачать бедрами.

Шарлотта чувствовала странное шевеление в животе, как будто это она проглотила червей, а не птенец черного дрозда, которого она пыталась выходить. И бабушка тоже вела себя странно, суетилась по дому и наводила такую чистоту, словно они ждали в гости особу королевских кровей.

Но нет. Ждали всего лишь ее отца. И то он опаздывал.

Мама уже ушла. Она почему-то нервничала, когда сообщала Шарлотте о приезде папы, и выстукивала по столу странный ритм кончиками пальцев.

Шарлотта поправила джинсы. Одно колено на них было порвано, и ей стоило немалых усилий, чтобы убедить бабушку, что да, так и задумано, и нет, она не замерзнет. Сейчас все девочки вне школы носили такие джинсы. Шарлотта знала это, потому что на выходных была в гостях у Нии вместе с другими одноклассницами. Она вдруг подумала, что девочки в этой компании не сильно отличались от ее бывших подруг, и поняла, что если будет бдительна, то скоро сумеет окончательно вписаться в их коллектив.

Стать своей.

Она потянула за нитку на коленке и наблюдала, как, несмотря на сопротивление материала, дырка медленно увеличивается в размере.

Она услышала звонок в дверь, сразу за которым последовал грохот, когда ее бабушка что-то уронила. Шарлотта встала, затем снова села и снова встала. Она посмотрела на Пикля, который сидел абсолютно неподвижно, но нигде не увидела Хьюго. Тот, вероятно, ползал где-то на дне террариума, копошился во влажной губке, которую Шарлотта использовала, чтобы бирючина дольше оставалась свежей. Она глубоко вздохнула и вышла из комнаты навстречу отцу.

Грейс неловко стояла рядом с чайником, который не закипал уже целую вечность. Она хотела просто заварить Тому чай, а затем незаметно удалиться в сад и непринужденно покопаться в цветочках, создавая умеренную видимость занятости, чтобы не путаться под ногами, но в то же время всегда оставаться в шаговой доступности и не слишком запачкаться, если она срочно понадобится в доме.

Вместо этого она торчала здесь, чувствуя себя заложницей упрямого кухонного прибора, который, очевидно, плевать хотел с высокой колокольни на ее тщательно продуманные планы.

«С высокой колокольни». И где она нахваталась таких выражений? Не иначе как из этих американских шоу. Последние несколько дней Шарлотта смотрела «Хижину любви», и Грейс обычно присоединялась к внучке, несмотря на ее предостережение, что это разжижит мозги им обеим. Насколько Грейс могла судить о сюжете шоу, компания стройных загорелых американок встречались и делились друг с другом своими чувствами к компании парней с татуировками, о которых они пожалеют в дальнейшей жизни, чьи интересы сводились к поднятию тяжестей и укладке волос. Иногда двое участников объединялись в пару и отправлялись куда-то на свидание с корзинкой для пикника, не притрагивались к еде, громко целовались, а затем возвращались, чтобы рассказать обо всем остальным.

– Ну, как у вас тут дела? – Том задал вопрос, и Грейс поняла, что он адресован ей, а не его дочери, которая была занята тем, что разглядывала дыру на коленке своих джинсов.

Что она могла на это сказать? Что это были лучшие из времен или это были худшие из времен? Что, если бы ему было небезразлично, как идут дела у кого-то, кроме него самого, он бы навестил их еще несколько недель назад? Что,