Анна - Нина Еперина

Она копалась сама внутри себя и искала раскаяния или укора совести за свое неожиданное убийство, но в душе была такая умиротворенная тишина, как будто то, что она совершила, и нужно было совершить! Перед глазами еще раз прошел видением ее поступок, как в кино с замедленной съемкой, где она оказалась зрителем, и ничего не зашевелилось внутри.

Неужели она потеряла на этой яхте еще и свою совесть? Ведь она совершила убийство, а ее совесть внутри ее Души даже не шевелится, и ей совершенно не было стыдно! Но так ведь не должно быть! Не должно! Если она радеет за то, чтобы ее Душа росла, то самый страшный грех, который есть на свете – не убий! – должен перевернуть ее душу и заставить каяться, а она не могла и не хотела каяться! И что потом ей будет вписано в ее Карму за этот Это было ужасно! Неужели она зачерствела от череды страшных неприятностей, от череды горя и бед? А вместо покаяния ее удивляло только одно! Как у нее хватило сил дотащить этого здоровенного мужика до края палубы? Удивительно! А что потом будет записано в Карму за этот проступок? Вопрос?

Картинка опять предстала перед глазами очень отчетливо. Вот она тащит изо всех сил, упираясь, этого здорового мужика, такая хрупкая и физически очень слабая женщина! Беременная женщина! Не может быть, чтобы она это сделала сама! В это она не верила. Она не могла сделать это чисто физически! Может ей помогали ее Любимые? Дали ей сил?

А может ее руками управлял Питэр? А вот в это Анна верила! На сто процентов верила и радовалась внутри себя! Значит, он был рядом! Он ей действительно помогает и помог тогда! Значит, ее должны спасти! Должны! Значит, главное, ей нужно набраться сил и мужества и терпеть, терпеть и выжить, выдюжить….

Вечером на палубе опять раздался шум и гвалт. Значит, опять прибыли «клиенты» и ее опять будут продавать каким-то непотребным чужим мужикам! Как сжать зубы и вытерпеть все это? Как? Опять пить отравленное вино? Но если она и дальше будет пить вино, то окончательно станет наркоманкой! А ее ребенок? Как сохранить его?

Что делать, Анна не знала. Но лучше с вином, чем терпеть вид противного, вонючего, грязного мужика, который насилует ее тело, или что еще хуже, требует от нее французской любви! От этого можно было только блевать, а не предаваться любви! Какой любви? Насильственной любви не бывает! Бывает только изнасилование! Значит, опять пить вино….

Дверь открылась, и ввалился «лысый», очень пьяный и нахальный.

– Красотка! Ты готова? Прибыли красавцы мужчины! В твоем вкусе! Все три старые козлы, но бабок отвалили за тебя нехило, так что подставляй свою кучерявую муську и будешь получать удовольствие! Только дедушки хотят все вместе! По одному у них не работает! Я приглашаю?

– Принеси вина. Я без вина не смогу. – еле выговорила Анна.

– А дедушки не хотят под кайфом! Не хотят с вином! Они хотят «чистую девушку!!!» Ты же у нас чистая? Девушка! – и захохотал, громко и противно, на всю каюту.

Из-за его спины нарисовались три очень старых, благообразных дедушки. Лет им было столько, сколько она не смогла даже определить! Они были в два раза старше ее Питэра! Анна ошарашено смотрела на старичков, а они быстренько выставили лысого бандита из каюты и столпились вокруг Анны.

– Что вы собираетесь со мной делать? Боже мой! Вы же в таком возрасте, что ни о каком сексе нельзя даже говорить? У вас ничего и не получится! – Анна даже засмеялась, неожиданно сама для себя. Она уже давно не смеялась и даже не улыбалась.

– Деточка! А нам секс уже и не нужен! Нам нужно молодое и красивое тело! Мы тебя будем ласкать и пытать! Ты еще никогда не испытывала кайфа от пыток? Никогда? Вот и попробуешь. Это необыкновенное чувство! Только нужно понять и принять это в себя! Когда плеточкой по розовенькой, молодой попочке….

– Как пытать? – Анна ужаснулась. – плеточкой….

Анна отодвинулась в угол кровати и загородилась полотенцем.

Неожиданно старики заговорили между собой на немецком языке. Они были немцы! Анна тут же перешла на немецкий язык. Ее поразило одно, как могли эти старички предложить ей пытки? Как? Зачем? И почему?

– Слушайте! А вы что, действительно собираетесь меня пытать? Вы что нацисты? – Анна смотрела ни них во все глаза. От неожиданности и дикости предложения в голове у нее все перемешалось и не находило ответа на свои собственные вопросы.

– А как это ты угадала? Мы действительно в прошлом были нацисты и гордимся этим! Мы есть сливки арийской нации! Это именно мы наведем на земле порядок! Мы! Или наши дети! – все три деда радостно засмеялись.

У Анны все похолодело в груди. Эти выродки, которые насиловали, убивали, сжигали в концлагерях ее родственников, умудрились выжить и сегодня собираются издеваться и изгаляться над нормальной, красивой женщиной, которой рожать и рожать, а не подставлять своё тело под их утехи! Это было так дико и абсурдно, что невозможно было понять нормальными человеческими мозгами! Или эти пытки нужны только для того, чтобы получить документы Питэра, вдруг сообразила Анна?

Внутри у Анна все собралось в одну скрученную, как волчок спайку, такую сжатую, как пружину, что не было никаких сил шевелиться, потому, что жуткий страх зацементировал ее, как мертвую. Мелькали только мысли:

«Вот, значит, когда они нашли меня, эти нацисты! Цвет арийской нации. Те, которые собирались поставить в стойло всех дойных коров мира! Теперь понятно, кто меня похитил и зачем! Это поэтому они будут пытать меня! Они будут требовать документацию Питэра! Не смогли заполучить документы у самого Питэра, постараются заполучить их у меня! Боже! Боже! Что же теперь будет? Они действительно способны пытать так изощренно, как в концлагерях, чтобы документы сто процентов оказались у них. Боже, как же страшно! Они будут пытать меня сами, а бандиты, это для отвода глаз. Изначально все было так и подготовлено, а бандиты, это просто временно! Черновая работа. Бойцы удачи. Они будут меня сейчас пытать, пытать долго и изощренно, как научились при Гитлере, а потом или выбросят за борт или заберут с собой в свои концлагеря! Что же я могу против них сделать? Что смогу сделать?»

Анна тихо сходила с ума от страха! Внутри все окончательно задеревенело! Она ожидала всего чего угодно, но только не такого! Прошло достаточно времени, никто из врагов Питэра не появлялся, и вот, пожалуйста! Эти три старых деда точно были цветом пыток концлагеря Освенцим! Она читала об этом в книгах и газетах. Над людьми там устраивали такие пытки, что выколачивали из них все, что хотели! Готова ли она терпеть страшные пытки и сохранит ли тайну нахождения документов Питэра? Как собрать себя в единый кулак, вытерпеть еще и сумасшедшую физическую боль и не сломаться? Нужно их просить о пощаде! Но если они пришли за документами, никакие просьбы их не убедят! Они их не услышат! Потому что они и пришли пытать! Пытать женское тело!

От страха Анна потеряла ориентиры, и ей вдруг показалось, что она висит головой вниз, подвязанной на кресте и этот крест сейчас будут поджигать, и загорится она как факел, и будет кричать от смертельной и сумасшедшей боли, а они будут смеяться и требовать: – отдай документы!

– Ты еще не знаешь, что на самом деле боль бывает разная! – усевшись к Анне в ноги, вкрадчиво доносил до нее лысый старикашка, с коричневыми пятнами старости по голому черепу, а она слушала, как через вату и не понимала ни слова. Она ждала увидеть факел, вот сейчас увидеть факел, и собралась от страха в кулачек. – Есть боль жертвенная! Эта боль и есть нужная нам. Жертвенная боль идет из души, она раскрывает самые тонкие и чувственные струны ее! Это энергия! Другая энергия! Когда человека пытаешь, у него выделяется энергия другого свойства! Мы тебе покажем! Ты будешь счастлива! Это очень красивое чувство и необычная энергия! Она нас кормит!

– Вы это все говорите серьезно? – трясущимися и холодными губами выговорила Анна. – Вы будете пытать меня для какой-то вашей энергии и всё? – Анна даже поперхнулась и в горле переклинило.

Боже мой! Это было не то, что она сама себе придумала от ужаснейшего страха внутри себя! Эти дедушки были самыми настоящими извращенцами и всё! Им не нужны были никакие документы! Это были мерзкие, похотливые, старые сволочи со своими мерзкими и низменными страстями, и всё! Она читала в журналах, что сейчас в Европе это очень модно, хлестать друг друга плетками, и надевать на лицо намордники. Значит, эти дедушки тоже любят такую мерзость? От такой неожиданности у Анны все тело покрылось потом, а по спине потекли ручейки. Это было освобождение от страшных мыслей, которые выходили из организма таким образом!

– И что же вы собираетесь со мной делать? – Анна смотрела на дедов по очереди, все еще не до конца понимая, что сейчас будет! И что на самом деле здесь вот сейчас происходит!

Еще один старик встал перед Анной на колени и стал гладить ее по лицу, по щекам, по голове, приговаривая: