Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

укрытия. Через некоторое время звуки стали отдаляться, а позже и вовсе все стихло. После того как псы удалились, Зорин выглянул через окно и, оценив обстановку, продолжил, обращаясь к Филатову:

– Ну, что скажешь, Димон?

– Оставаться тут нельзя. Твари рядом. Еще немного – и повторим подвиг диверсантов, – влез вперед Жека, как бы стимулируя командира к принятию решения.

Филатов посидел немного в задумчивости, потом поднялся и выглянул наружу, посмотрев в сторону завода. Он прогонял в памяти территорию, расположение домов на ней, попутно прикидывая и выстраивая в голове дальнейший маршрут.

До завода оставалось несколько высоток, стоящих вдоль дороги. По открытой местности проспекта передвигаться было опасно. Да и дворы частного сектора, близко примыкающие к высоткам по другую сторону дворов, увеличивали вероятность неожиданных встреч с мутантами в разы, что представляют собой еще и большую опасность.

Надо было идти как-то иначе.

Итак, две крайние высотки соединены между собой соприкасающимися балконами, а дальше…

План возник в голове сам собой. Дмитрий воспрял духом, собрав в голове разбитую картинку.

– Значит, так… – начал сталкер, – сейчас за мной рысью на ту сторону. Я первый, Леха, ты замыкаешь.

Зорин кивнул.

Люди подобрались поближе к двери пазика, готовые по команде стартовать за сталкером. Как только Филатов жестами обозначил первую точку сбора после броска по начальному отрезку маршрута – под арку высотки, то из-под той самой арки показались два худых пса, совсем еще щенки, медленно семенящие по своим мутантским делам. Сами по себе собаки не представляли для группы какой-либо угрозы. Но они могли поднять шум, на который нагрянут сородичи более многочисленной и опасной сворой. Или еще кто похуже.

Вдруг с крыши дома оторвались ранее не замеченные тени и неслышно спикировали на мутантов. Атака была настолько стремительной и неожиданной, что застала и собак, и людей врасплох. С одной лишь разницей – что люди были в укрытии и оставались незамеченными до сих пор, а вот мутантам повезло меньше. Тени стремительно промчались над головами псов. Одна из собак тут же оказалась в когтях хищника и начала в отчаянии визжать, извиваясь всем телом, норовя укусить обидчика. Но упырь едва заметным движением головы прокусил жертве шею. Брызнула кровь, пес дернулся в конвульсиях и, обмякнув, замолк. Упырь с добычей так же бесшумно исчез в тени домов, как и появился. Второй пес от неожиданного исчезновения идущего впереди соплеменника инстинктивно отпрыгнул в сторону, отчего когти второго хищника не настигли добычу сразу, а лишь полоснули по шкуре, разорвав плоть, выпустив горячую кровь. От страха и резко возникшей боли пес закружился волчком и жалобно заскулил.

Зорин отреагировал молниеносно, насколько это было вообще возможно, обрывая начавшийся было шум. Вскинув винторез к плечу, он прильнул к оптике. Затаив дыхание вдавил крючок. Тяжелая пуля шлепнула собаку в бок и, вылетев с другой стороны, выбила в кладке стены фонтанчик кирпичной крошки. Вырванный кусок плоти несчастной животины брызнул черным на стену позади и начал медленно сползать, оставляя за собой широкую, парящую теплом полосу. Пес упал навзничь, несколько раз дернул конечностями и затих. Его тут же подхватил упырь, как раз зашедший к этому времени на второй круг атаки, и умчался ввысь, хлопая кожистыми крыльями, набирая высоту.

– Внимательно, мужики. Крутим головами на триста шестьдесят градусов и наверх посматривать не забываем, – тихо сказал Филатов, продублировав сказанное жестами.

Объяснять или говорить вслух тут было некому. Дураков нет. После случившегося Зорин и Жмырев, выкручивая шеи, уже осматривали крыши ближайших высоток.

– Все, рванули! – скомандовал сталкер и спрыгнул со ступеней автобуса на асфальт, перехватив автомат таким образом, чтобы в любую секунду можно было открыть огонь, и, раскачивая им в такт движениям, помчался поперек дороги.

Петляя между остовами машин, люди быстро миновали проезжую часть и уткнулись в металлическое ограждение трамвайных путей. Две пары рельс разделяли полосы движения проспекта посередине и создавали широкую буферную зону между ними. Там, на рельсах, утонувших в высокой траве, нашел конечную остановку старый советский трамвай, выкрашенный когда-то в красно-желтые цвета, ныне же потускневший и расцветший рыжими пятнами. Ограждение буферной зоны препятствием было лишь условным. Бойцы один за другим вскочили на легковушку, уткнувшуюся в бордюр рядом с ней, и, легко перепрыгнув ржавые перила, оказались на другой стороне, почти не сбавив темпа передвижения.

Группа двигалась по кратчайшему к точке сбора расстоянию, преодолевая буферную зону поперек и огибая трамвай по дуге, дабы своевременно избежать возможных сюрпризов, скрытых сейчас в мертвой для глаз зоне, за корпусом транспорта. Заслышав хлопанье крыльев, замыкающий громким криком «Хоп» изменил траекторию бойцов. Не сговариваясь, люди обежали трамвай и прижались к нему спинами. Тут же сверху промчалась стая упырей. Сорвавшаяся атака не станет последней, они зайдут на новый круг и вновь атакуют. Стоять нельзя. Как только крылатые хищники пронеслись над головой, группа покинула укрытие и продолжила движение. На противоположной стороне буферной зоны ограждение протаранил ЗИЛ с цистерной позади кабины с надписью «МОЛОКО», образовав широкий проход, преодолев который люди оказались на другой стороне проспекта. Здесь он был трехполосным и свободным от машин. Кроме ЗИЛа, у бордюра стояла «буханка» с оторванной дверью, на спущенных колесах, резина которых покрылась от времени широкой паутиной трещин.

Беспрепятственно пробежав остаток пути, бойцы оказались под аркой. Однако надолго здесь останавливаться тоже нельзя. Заросший внутренний двор высотки, расположившийся сразу за аркой, внушал опасение. Создавалось ощущение, как будто из его заросшего черного нутра за тобой кто-то наблюдает. В затылок так и давит ледяная игла постороннего взгляда.

Зорин быстро глянул на циферблат хронометра.

– Парни, час гуляем. У нас есть в запасе еще полтора до сеанса связи.

– Успеем, тут немного осталось, – переводя дыхание, отозвался Филатов.

– Так, давайте-ка убираться отсюда, мужики! – заслышав неопределенный шум внутри двора, поторопил напарников Жмырев.

– Дальше в подъезд и на чердак, – сообщил Филатов.

– Понизу никак нельзя, Димон? Быстрее же будет! – выдохнул Евгений, восстанавливая дыхание после спринтерского забега с препятствиями.

– Жека, здесь нас сожрут с потрохами. Мы тут легкая добыча и для упырей, и для собак, и для прочих тварей. В этих домах чердаки должны быть свободными. Видишь, скаты крыш целые, а чердачные люки мутанты еще не научились открывать. Всего-то и делов подняться, пройтись чердаком и спуститься у крайнего к заводу дома. К тому же нам нужно подойти незамеченными. Вдруг у них секрет выставлен неподалеку. Но наше появление на крыше они никак ожидать не могут.

– Ага, а как же горожане? – хмыкнул Жмырев. Ему очень не хотелась опять загонять себя в узкие помещения подъездов и чердаков.