Ленинский. Неизбежность бури. - Василий Александрович Бурцев

одну из труб, его терпеливо ждал напарник.

– Хорошо, что Герасимова там оставили, он бы тут не пролез, – кивнул на нишу Жмырев.

– Это точно, – подтвердил Филатов, кряхтя, принимая вертикальное положение и отряхиваясь. – Что тут? – махнув головой в сторону темноты туннеля, спросил сталкер.

– Тихо вроде, – неопределенно пожал плечами Евгений и пошарил лучом фонаря по сторонам помещения.

Филатов кивнул.

– Ну, вот и хорошо, – потом развернулся к лазу и крикнул: – Леха, подавай вещички, я уже тут!

Когда все вещи были перетянуты на противоположную сторону лаза, в него полез Зорин, и в тот момент где-то на границе слышимости брякнули консервные банки устроенной сталкерами ловушки. Зорин засопел и активно задвигал когтями, спеша перебраться на другую сторону.

– Ты чего, привидение увидал, что ли? – удивленно уставился Жека на безопасника, который пулей выскочил из ниши под трубами.

Зорин не ответил, кувыркнулся, развернулся и сунул ствол винтореза в пространство лаза, подсвечивая фонарем его пространство.

От его действий бойцы напряглись и ощетинились стволами, занимая у стены подобие круговой обороны.

– Что там такое, Леха?! – прошипел Филатов, не оборачиваясь.

– Кажись, ловушка ваша сработала. Банки брякнули, – тихо ответил Зорин, тоже не оборачиваясь.

– Надеюсь, эта тварь сюда не пролезет, – нервно сглотнул Евгений.

– Нет, не должна. Янки рассказывали, она собой весь тоннель заполняет. Куда ей через этот узкий лаз пролезть? Хотя чем черт не шутит. Но все равно подождем чуток, не будем за спиной непонятку оставлять.

Бойцы просидели у стены около десяти минут, напряженно молчали и прислушивались. Но в противоположной стороне лаза так никто и не появился.

– Ладно, погнали дальше, Леха, послышалась тебе, наверное. Да и времени у нас в обрез.

– Погнали, может, действительно послышалось. Нервы ни к черту. Ух, жуть, какая, – и безопасник нервно передернул плечами.

Разобрав свое оружие и накинув на плечи рюкзаки, отряд двинулся дальше.

Боевой порядок группы остался прежним.

Рассеивая темноту лучами фонарей, поводя ими по сторонам, бойцы, прикрывая друг друга, осторожно двигались по коллектору, тщательно выбирая, куда поставить ногу. Вдоль стен тянулись трубы, развязки проводов, крепящихся к стене ржавыми металлическими скобами. Разноцветная плесень частично облюбовала потолок и стены, свисая с них мохнатыми образованиями.

– Поглядывайте за трубами, парни! – сказал Зорин. – Чтоб грызунов не прозевать, а то подерут комбезы с ногами на лохмотья.

Действительно, мутировавшие серые грызуны могут таиться во всех возможных дырах и щелях подземелья. Имеют обыкновение тихо и неожиданно подкрадываться и набрасываться сзади. Причем неважно, одна крыса или выводок. Их увеличившийся размер серьезно угрожал людям, отправившимся в рейды. Еще до войны зубы грызунов могли прогрызть почти любую поверхность. Сейчас огромные острые зубы и мощные челюсти тварей могли нанести непоправимые повреждения конечностям человека, отчего чаще всего наступают травмы, не совместимые с жизнью или дальнейшей сталкерской деятельностью, делая пострадавшего калекой.

Жмырев, внимая словам безопасника, полностью переключился на спутанные переплетения труб и проводов, освещая пространство вокруг них. Но все равно за ними образовывались тени, которые, словно ожившие лианы, двигались в неверном свете сталкерских фонарей и могли скрывать в себе подземных обитателей. Кроме того, и стены, и потолок, и пол повсюду испещрены широкими и не очень трещинами и разными отверстиями, похожими на норы.

Луч выхватил из темноты трубу большого диаметра, в нижней части которой у блока с вентилем имелась изогнутая остроконечная трещина, как будто что-то с силой порвало металл изнутри, силясь вырваться наружу.

– Фу, смотрите, крыса! – брезгливо воскликнула Лерка.

Жека переместил луч и в круге света увидел большую крысу. Точнее, ее останки. Угодивший в очаг бурой плесени, грызун каким-то образом завяз в ней. Аномальная растительность обвила тушку мутанта и, похоже, высосала из него все соки. Крыса мумифицировалась и превратилась в скелет, частично обтянутый серой шерстью.

– Точно, молодец, Умка! – похвалил девушку Женя. – Я вот не разглядел, а ты молодец! Как ты умудрилась ее заметить? – и уже обратился ко всем: – Осторожно, мужики, тут плесень плотоядная, по ходу! Смотрите не коснитесь ее!

– О чем это ты, дружище? – спросил Филатов, шаря лучом по сторонам в поисках плотоядной растительности.

Зорин тоже остановился, осветив пол под ногами, поле чего направил луч света в потолок.

– Где?

Все уставились на Жмырева.

– Ну вы и слепошарые! – усмехнулся сталкер. – Хорошо Лерка заметила и предупредила!

Лучи фонарей Зорина и Филатова переместились на Жмырева.

– Да вы чего? – закрывая глаза от света, замахал руками боец и ткнул пальцем в направлении плесени. – Вот же она! – и уже поникшим голосом добавил: – Здесь вот была.

В том месте, где только что был очаг густой бурой плесени с мумифицированной крысой внутри, ничего не было. Пусто.

Обескураженный Жмырев завис в ступоре.

– Вот тут же было, только что! – Он механически занес руку и почесал затылок прямо через капюшон и противогаз. – Лерка же сказала…

– Какая Лерка тебе сказала, Жек? Она же в телецентре осталась. Забыл? Ты вообще как себя чувствуешь? – перебив напарника, сказал Филатов, подошел к нему в упор и, подсвечивая лицо фонарем, заглянул в его глаза, спрятанные за панорамным стеклом противогаза.

– Я нормально себя чувствую, – вперился глазами в друга напарник.

– Слушай, Димок, мне тоже как-то неуютно тут. Чем-то этот коллектор мне не нравится. Тут какая-то жуть водится, аж мороз по коже. Давай быстрее выбираться отсюда, – негромко сказал Зорин и зашагал дальше по тоннелю, прибавляя шаг.

И отряд двинулся дальше.

– От диггеров я слыхал… – начал громко говорить Жмырев, чтобы хоть как-то отогнать липкий страх, забравшийся под комбинезон, – …в самом центре города, возле ЦУМа, случился большой оползень, утащивший за собой под землю перекресток с частью ближайших построек. В том месте обнажилась целая система подземных коммуникаций с трубами, коллекторами, старыми фундаментами еще, кажется, дореволюционных построек. В общем, все эти коммуникации и сооружения торчат сейчас из-под земли и напоминают сплетение артерий и переломанных костей, перемешанных между собой непонятным образом.

– Ну и что? Я тоже слышал об этом месте, даже бывал недалеко от него. В том месте ничего нет, ни мутантов, ни полезного чего-нибудь, ничего там давно уже не осталось. Все вынесли или пожгли еще сразу после еатастрофы. Одна аномальная растительность лезет из того пролома и все, – высказался Зорин.

– В том-то и дело. Не задумывался ты о том, почему там живности нет?

– Ну и почему, по-твоему, ее там нет?

– Это не по-моему, это по мнению диггеров.

– Ну и?

– Дело в том, что оползень, так уж получилось, оборвал коммуникации и изогнул их таким образом, что теперь они «гудят» низкими частотами, не слышными для уха живого организма, или что-то в этом