Жестокая ложь - Мартина Коул

Габби чувствовала, что страшный груз давит ей на плечи. Она казалась себе маленькой девочкой, не способной бороться с такой могущественной силой, как собственная мать, бороться с женщиной, в каждом слове которой чувствовалась непререкаемая уверенность в своей правоте. Габби понимала, что вела себя как полная дура. Попав на крючок образа жизни, который вела Кристина Картер, она с головой окунулась в развлечения и совсем забыла об ответственности перед собой и другими. Больше ей не хотелось лгать себе. Чувствуя себя одинокой без Винсента, Габби притворялась юной, беззаботной девушкой, любительницей ночных клубов, в которых она смеялась и пила виски. Она дошла даже до того, что покуривала травку со сверстниками и принимала таблетки. Внимание со стороны парней ей льстило, но Габби, надо отдать ей должное, ни разу не поддалась искушению. Она знала, что слухи непременно дойдут до Винсента и ему это не понравится. Впрочем, Габби надеялась, что он поймет, насколько она молода и глупа. Поймет и простит ее.

Ладно, надо собраться с силами. Предстоит долгая борьба по возвращению Чери и созданию более-менее нормальной жизни для них обеих. Это будет непросто, но если она постарается, то сможет.

Джек Каллахан обнял внучку и прижал к себе. Казалось, он читал ее мысли. В тысячный раз Габби задумалась над тем, как же она могла поверить матери, зная, на какое коварство та способна. Как она вообще могла ей довериться? Нет, никогда больше она не совершит этой ошибки.

Глава 107

2003

Чери взглянула на маму и дерзко тряхнула головкой.

— Я остаюсь у бабушки. Завтра мы устраиваем вечеринку.

Габби исполнился двадцать один год, и она уже успела привыкнуть к такому отношению со стороны дочери. Каждый раз, когда она хотела взять дочь к себе на выходные, Синтия планировала на это время какую-нибудь вечеринку или увеселительную поездку. Но Габби научилась игнорировать капризы дочери. Как только Чери оказывалась за стенами дома Синтии, она превращалась в совершенно другого ребенка.

— Нет, ты поедешь с мамой.

Девочка бросила на мать сердитый взгляд и, повысив голос, сказала:

— Мне не нравится у тебя дома, а от бабушки Мэри воняет.

У Габби руки чесались хорошенько отшлепать дочь, но, собрав волю в кулак, она сдержалась. Стоит только тронуть Чери пальцем, как Синтия тотчас помчится жаловаться в службу опеки, обвиняя родную дочь в жестоком обращении с ребенком, в избиении ни в чем не повинной крошки и вообще во всех смертных грехах.

Мать наблюдала за ссорой с довольной улыбкой. Что ни говори, а решительности ее дочери не занимать. Что ж, это Габриела унаследовала от нее. Вот только посмотрим, как долго она продержится…

— От твоей прабабушки Мэри не воняет.

Чери не ответила. Она выжидала, как поведут себя мама и бабушка. Девочка понимала, что они недолюбливают друг друга. Иногда это ее тревожило, иногда их вражда была ребенку на руку. Мама и бабушка соревновались друг с другом, а Чери получала все, что бы ни попросила.

Габби сменила тему разговора.

— Через несколько недель твой папа вернется домой.

Чери сразу же повеселела. Папу она любила. Девочка верила, что он учится на пилота самолета-истребителя. Как и большинству детей арестантов, ей рассказали эту историю, объясняющую форменную одежду, в которой она видела отца во время свиданий в тюрьме. Чери открыла было рот, но, заметив мрачное выражение лица бабушки, ничего не сказала.

— Теперь мы сможем жить все вместе, а к бабушке ты будешь ездить в гости на выходные. Не всегда, конечно… — «Иди ты куда подальше, мама!»

Габби знала, что Винсент твердо решил расставить все по своим местам. Он потормошил Дерека Грина, и деньги чудесным образом начали появляться каждую неделю. Таким же волшебным образом появились красивая муниципальная квартира и новая мебель. Теперь она официально стала «женой» делового, что существенным образом изменило отношение к ней других людей. Габби удивляло, как «дружба» Грина и Уорнера может повлиять на отношение к ней попечительского совета. Молодая женщина знала, что развернутая по инициативе Винсента деятельность не на шутку пугает Синтию, и была благодарна его «друзьям». Впрочем, как говорил Винсент, он заслужил каждый фунт из полученных ею денег. Он был нем как рыба и никого не сдал. «Друзья» ему многим обязаны.

За проведенные в тюрьме годы Винсент очень изменился. Теперь он превратился в мужчину — мускулистого, сильного и красивого. Подобно Габби, он быстро повзрослел. Габби с нетерпением ожидала возвращения любимого. Винсент сможет поставить Синтию на место, и она с удовольствием будет наблюдать за этим.

Работники социальной службы все еще маячили на горизонте. Через десятые руки Габби узнала о том, что Синтия пичкает их побасенками о плохом поведении дочери. Она то и дело повторяла, что сомневается в готовности Габби стать для Чери полноценной матерью, способной достойно позаботиться о девочке. Поразмыслив, дочь решила не заводиться с матерью. Все равно это ни к чему хорошему не приведет. Габби понимала, что социальные работники с подозрением относятся к тому, что у нее появились деньги, но переживать по этому поводу ей не хотелось. Она чиста, как новорожденный младенец. Габби утверждала, что живет на пособие на ребенка и другие, вполне легальные, хоть и небольшие доходы. Обвинение в торговле наркотиками до сих пор довлело над девушкой. Сто двадцать часов общественных работ остались в прошлом, но испытательный срок висел над Габби дамокловым мечом.

Если бы мать не вставляла палки в колеса, то счастливое воссоединение семьи давным-давно состоялось бы. К сожалению, это противоречило планам Синтии. Она с самого начала хотела заполучить Чери и, если требовалось, шла на любые крайности, лишь бы отдалить неизбежное. Синтия учла все, кроме одного: дочь упрямством пошла в нее, поэтому обе теперь вели бесконечную игру.

— Уже известно точно, когда его освобождают?

Габби улыбнулась. Синтия не могла не признать, что ее дочь стала очень красивой молодой женщиной. Синтия завидовала молодости Габриелы, и дочери это было известно.

— Да.

Синтия не унизила себя прямым вопросом. Все равно она вскоре все узнает.

— Должно быть, ты дождаться не можешь его освобождения?

— Да, не могу. Подожди, пока сама его увидишь, мама. Клянусь, ты так удивишься, что аж жуть!

Прямой угрозой это не было, но Синтии все равно стало не по себе.

— Ну же, Чери! Внизу нас ждет машина. Мы поедем в «Макдоналдс».

Девочка обрадовалась. Чери любила «Макдоналдс». Бабушка считала, что в продаваемой там пище избыток жиров и много вредных для здоровья веществ, но девочке было все равно. Чери радостно накинула на себя пальто. Теперь ей уже хотелось поехать с мамой.

— Мы будем смотреть по телевизору все, что захочешь, — пообещала Габби.

Синтия с трудом подавила в себе желание схватить дочь за волосы и избить до смерти.

— Скажи бабушке «пока», золотце.

Чери обняла и поцеловала бабушку, но было видно, что она просто сгорает от нетерпения.

— Не позволяй ей смотреть передачи, которые могут ее испугать. Чери еще маленькая.

Габби тяжело вздохнула. Синтия не может без своих коронных фразочек. Как будто она разрешит ребенку смотреть фильмы ужасов.

— Как будто я позволю!

Синтия ответила дрожащим от праведного гнева голосом:

— Если я узнаю, что она смотрела эти американские детективы, в которых только и делают, что убивают…

— Об убийствах ты знаешь больше любого режиссера этих детективов.

Намек Габби взбесил Синтию. То, что дочь осмелилась в открытую подкалывать ее, о многом говорило. Известие о скором освобождении Винсента укрепило почву у нее под ногами. Как бы ей хотелось выбить эту почву у дуры из-под ног! Ничего, у нее еще осталось несколько козырей в рукаве.

Габби улыбнулась.

— Пока.

Синтия улыбнулась в ответ и неприязненно произнесла:

— Пока-пока…

Глава 108

— Ему рано или поздно понадобится работа.

Дерек Грин был искренне рад тому, что Винсент выходит из тюрьмы.

Берти Уорнер улыбнулся.

— Конечно, понадобится. Но первое время — ни-ни. Он отсидел четыре года. Теперь ему придется наверстывать упущенное время, привыкать… Мы устроим ему грандиозную встречу. Как-никак парень молчал как рыба. Дай ему несколько штук на первое время. Пусть обживется. Может, он попытается завязать…

Дерек громко расхохотался.

На лице Берти появилась moue.[17] Он поджал губы, потом заметил:

— Теперь паренек на крючке у легавых.

— Вряд ли он станет завязывать. У Винсента это в крови. О нем хорошо отзывались. Парень не впустую проводил время в тюряге. Шесть часов в день в тренажерном зале — это тебе не шутка. Теперь он такой качок, что аж жуть берет. Думаю, придется дать ему настоящее дело с настоящими бабками. В конце концов, он нас всех выручил, и я его за это уважаю. В восемнадцать лет попасть на остров и хорошо себя там зарекомендовать… К нему там нормально относились. Парень не позволял себе никаких… отклонений.