Благословение небес - Джудит Макнот

Когда Люсинда пришла к этому выводу, ей осталось решить только одну проблему, которая являла собой что-то вроде нравственной дилеммы. После того, как она всю свою жизнь посвятила удерживанию молодых людей противоположного пола от возможного сближения, ей предстояло совершить нечто совершенно противоположное, а именно — свести Яна Торнтона и Элизабет Кэмерон и оставить их наедине. Ей вспомнилась последняя фраза Джейка Уайли: «Эта девушка так красива, что соблазнит любого мужчину, который пробудет с ней хотя бы час». А насколько Люсинде было известно, Ян Торнтон уже поддался однажды чарам Элизабет. И пусть Элизабет уже не такая юная, как тогда, она стала еще красивее, следовательно, шансы ее только возросли. Более того, Элизабет стала умнее и вряд ли позволит ему зайти слишком далеко, когда они останутся наедине на несколько часов. В этом Люсинда была уверена. Сомнение вызывали только две вещи: действительно ли Ян Торнтон стал невосприимчив к обаянию Элизабет, как он утверждает, и каким образом ей удастся оставить их наедине. В конце концов Люсинда решила возложить решение этих проблем в не менее умелые, чем ее собственные, руки Творца и погрузилась в глубокий сон.

Глава 12

Джейк приоткрыл один глаз и тут же сощурился от яркого света, бившего через высокое окно прямо в глаза. Утратив ориентацию, он перекатился на другую сторону незнакомой бугристой кровати и оказался лицом к лицу с огромным черным животным, которое прядало ушами и скалило зубы, пытаясь просунуть морду между перекладинами стойла и укусить его.

— Ах ты, чертов людоед! Люциферово отродье! — закричал Джейк и врезал ногой по перекладине в отместку за попытку укусить себя. — О, ччерт! — его босая нога больно ударилась о деревянную перекладину.

Он сел и провел руками по густым рыжим волосам. На лице его появилась гримаса, когда он увидел прилипшее к рукам сено. Болела нога, и болела голова от выпитой вчера бутылки.

Поднявшись на ноги, Джейк натянул ботинки н, ежась от утреннего холода и сырости, почистил щеткой свою шерстяную куртку. Пятнадцать лет назад, когда он нанялся на работу на эту маленькую ферму, он спал в этом сарае каждую ночь. Теперь же, когда Ян удачно вложил его деньги, которые он накопил в совместных с ним плаваниях, Джейк научился ценить комфорт и страшно тосковал по уюту перовых матрасов и атласных покрывал.

— Из дворца в коровник, — пробурчал Джейк, выходя из стойла, в котором провел ночь. Когда он шел мимо стойла Атиллы, тот с силой выбросил вперед копыто, намереваясь попасть в Джейка, но промахнулся, и копыто прошло на волосок от его ноги.

— Это тебе будет стоить первого завтрака, — пообещал Джейк и, испытывая настоящее удовольствие, стал насыпать корм другим лошадям на виду у Атиллы. — Ты испортил мне настроение, — жизнерадостно сообщил он, глядя, как черный конь сердито встает на дыбы и завистливо косится на чужие кормушки. — Когда оно у меня улучшится, я, может быть, накормлю тебя, — Джейк замолчал, заметив, что чудесная гнедая лошадка Яна стоит, как-то странно согнув правое колено и не доставая правым копытом до земли. — Эй, Майка, — ласково заговорил он, похлопав ее по атласному боку, — давай поглядим, что там у тебя с копытом.

Хорошо вышколенная лошадь, которая не проиграла ни одних скачек и получила звание чемпиона на скачках в Хистоне, не оказала никакого сопротивления, когда Джейк поднял ее копыто и озабоченно склонился над ним.

— Камень забился, — сказал Джейк лошади, которая навострила уши и внимательно наблюдала за его действиями умными карими глазами. Джейк поискал взглядом, чем бы подцепить камень, и остановил свой выбор на старой деревянной рейке. — Думаю, она подойдет, — пробормотал он, поднимая копыто и ставя его к себе на колено. Он подцепил камень и облокотился на перекладины соседнего стойла для большего упора. — Вот так. — Вытащив камень, он издал довольное восклицание и сразу же дикий вскрик боли, так как огромные зубы вцепились в его тело пониже талии. — Ах ты, паршивый мешок с костями, — заорал Джейк, отскакивая назад, а потом набрасываясь на перекладины стойла в отчаянной попытке Достать проклятое животное. Но Атилла, прекрасно понимая, что его ждет возмездие, уже отошел в дальний угол стойла и оттуда удовлетворенно поглядывал на Джейка. — Ну ничего, я до тебя еще доберусь, — пообещал он и потряс для доходчивости кулаком.

Потирая укушенный зад, Джейк обернулся к Майке и осторожно прислонился к стене сарая. Он еще раз проверил копыто, чтобы убедиться, что оно чистое, но когда он дотронулся до места, где был камень, гнедая болезненно дернулась.

— Намяло? — сочувственно сказал Джейк. — Ничего удивительного, камень был большой и острый. Но ведь ты вчера никак не показала, что тебе больно, — продолжил он, восхищаясь ее терпением и покладистостью. Потом перевел суровый осуждающий взгляд на Атиллу и повысил голос, чтобы тому было лучше слышно. — Конечно, ты ведь у нас настоящая аристократка, чудесное терпеливое животное — не то что этот несчастный мул, который не достоин даже в одной конюшне с тобой стоять!

Если Атиллу и волновало его мнение, то он постарался этого не выдать, чем окончательно взбесил Джейка. В таком скандальном настроении он и ворвался в коттедж.

Ян сидел за столом, обняв руками чашку с кофе.

— Доброе утро, — как обычно, приветствовал он Джейка, будто не замечая его грозно нахмуренного лица.

— Может, для тебя оно и доброе, только о себе я этого сказать не могу. Ночь, можно сказать, провел на улице и спал бок о бок со скотиной, которая только и думает, как бы сожрать меня. Он уже успел с утра цапнуть меня.

Джейк взял оловянный чайник и стал наливать себе кофе в большую глиняную кружку.

— А твоя лошадь, между прочим, хромает! — злорадно сообщил он Яну, который с улыбкой глядел на него. Усмешка Яна тут же испарилась.

— Что!?

— Ей забился камень в копыто, и она теперь припадает на левую переднюю.

Ян вскочил и, отшвырнув в сторону стул, выскочил из коттеджа.

— Мог бы и не ходить. Так, небольшой синячок, — сказал после его ухода Джейк, наконец успокаиваясь.

Заканчивая умываться, Элизабет услышала внизу мужские голоса. Завернувшись в тонкое полотенце, она подошла к сундукам, которые их нелюбезный хозяин все — таки поднял сегодня утром наверх и оставил за дверью рядом с двумя большими кувшинами воды. Затащив сундуки в спальню, Элизабет подумала, что все ее платья слишком нарядны и легкомысленны для этого скромного коттеджа.

Наконец она выбрала наименее вызывающее — белое батистовое платье с завышенной талией. По подолу шла широкая кайма из вышитых розочек и зеленых листочков, такая же вышивка была на высоких, до локтя, манжетах пышных рукавов. Поверх платья лежала длинная лента с такими же розочками и листочками, и Элизабет взяла ленту в руки, раздумывая, куда ее приспособить, и стоит ли вообще ее надевать.