Тонкая темная линия - Тами Хоаг

Ник пожал плечами, само воплощение равнодушия. Его внимание привлекли байкеры. Тот, кого звали Юниор, не сводил со Стоукса змеиных глазок.

- Бруссар заявила, что собиралась купить дом. Ну да, как же, так я и поверил, - Стоукс хмыкнул. - Это просто совпадение. Как и в тот вечер, когда она увидела тебя с Ренаром. - Он покачал головой и закурил следующую сигарету. - Поверь мне, парень, эта цыпочка всегда приносит плохие новости. Она всегда оказывается там, где ее быть не должно. Если ты подозреваешь заговор, проверь лучше ее. Знаешь, говорят, что Бруссар обо всем доносит помощнику окружного прокурора Дусе. Вот тебе и заговор.

Юниор оторвался от бильярдного стола, подошел к ним, перехватил по пути официантку и завладел одной из бутылок пива. Стоукс выругался сквозь зубы и встал:

- Эй, парень, оставь в покое мою выпивку.

Байкер надул губы:

- Хочешь пить, пойди сунь голову в толчок.

У Стоукса округлились глаза.

- Тебя не устраивает мое присутствие в этом баре, Юниор Хреноголовый? Может, тебе кажется что я слишком черен для этого заведения?

Юниор глотнул пива и рыгнул. Потом глянул через плечо на своего приятеля.

- Когда ниггеры путаются с белыми женщинами, всегда бывают неприятности.

Стоукс выставил плечо вперед и с разбегу опрокинул Юниора на бильярдный стол. Тот со всего размаха плюхнулся на спину, сильно стукнувшись головой о бортик. Шары покатились в стороны, сталкиваясь и разлетаясь. Второй байкер отступил в сторону, держа кий наперевес, как бейсбольную биту. Чез достал свой значок и сунул его под нос Юниору.

- Теперь моя кожа не кажется тебе чуть светлее, ты, задница? - проревел он. - А как насчет этого? - Он вытащил из кобуры девятимиллиметровый "глок" и сунул дуло прямо в ноздрю ошалевшего парня. - Ну, что ты теперь скажешь?

Стоукс со всего маха огрел байкера по щеке полицейским значком, бросил его на стол и взял парня за подбородок.

- И не смей называть меня ниггером! Я не ниггер, ты, недоношенный кусок дерьма! Только назови меня ниггером, и я вышибу тебе мозги, а потом скажу, что ты напал на офицера полиции!

Юниор сдавленно захрипел, его широкое лицо покраснело.

Ник заметил бешеную ярость в глазах Стоукса, понял, что тот вот-вот сорвется. И его это удивило. Он не ожидал увидеть свое отражение в другом человеке. Вполне возможно, что их объединяет нечто большее, чем просто работа.

Ник облокотился на бильярдный стол так, чтобы Юниор его видел.

- Вот видишь, что значит вести себя политически некорректно в наши дни, Юниор? Людей теперь не так просто обидеть, как раньше.

Стоукс оторвался от байкера, и тот перекатился на живот, сплевывая на зеленое сукно стола.

Чез с силой выдохнул воздух, попытался изобразить улыбку и передернул плечами, сбрасывая напряжение.

- Черт бы тебя побрал, Ники, весь кайф мне обломал.

Фуркейд покачал головой и направился к двери.

- А ты еще называл сумасшедшим меня.

Стоукс пожал плечами, словно освобождаясь от ответственности:

- А что ты хотел? Он пересек запретную черту.

Анни сидела на кухне, ковыряясь вилкой в картонке с курицей из китайского ресторанчика. Приглушенно звучал голос Жанны Арден. Странная лирика песни "Жизнь в тени июня" совпадала с ее собственным положением. Переживания одного человека просачиваются в жизнь другого, и так продолжается без конца.

Неужели она и вправду верила в то, что, ввязываясь в это расследование, сможет, словно мыльный пузырь, перелетать от одного к другому и оставаться невидимкой? Люди ведь общаются. Дело не закрыто до сих пор. Разумеется, Стоукс разговаривал с Линдсей Фолкнер. Линдсей говорила и с Анни. Почему бы ей не рассказать об этом Стоуксу? Для этого у нее не было причин.

- Если не считать того, что мне здорово не поздоровится, - пробормотала Анни.

Если Стоукс сообщит об этом шерифу... У Анни даже желудок свело при одной мысли о том, как отреагирует Ноблие. Они похоронят ее в этом проклятом собачьем костюме. Но Ноблие ничего не сказал ей, когда утром беседовал с ней о нападении на Линдсей Фолкнер. А это значило, что Стоукс не доложил ему... Пока.

- Хукер оказался прав, - гремел Гас Ноблие, пригвождая Анни к стулу гневным взглядом. - Создается впечатление, что если и найдется куча дерьма в округе, то ты всегда найдешь возможность в него так или иначе вляпаться. Каким образом ты попала в дом Линдсей Фолкнер, помощник шерифа Бруссар?

Анни отделалась той же ложью, которую скормила Стоуксу. И только потом спохватилась, что загнала сама себя в ловушку. В "Байу риэлти" не окажется никаких документов, подтверждающих то, что она собиралась приобрести дом. Что, если Стоукс отправится в агентство и потребует папку, которой не существовало в природе?

Анни решила, что с этим разберется в свой черед, пока еще не горит. Она отодвинула ужин в сторону. Ее больше мучил другой вопрос. Если Стоукс знал, что она крутится вокруг его дела, а ему это явно не нравилось, то почему он ни словом не обмолвился об этом шерифу?

Возможно, Фолкнер не упоминала в разговорах с ним о своих встречах с Анни. Этого никак не узнать, пока Стоукс не сделает следующий шаг или Линдсей Фолкнер не придет в сознание.

Внизу в магазине ночной продавец Стиви снова смотрел "Скорость", исходя от вожделения к Сандре Баллок. До Анни доносились взрывы и грохот, словно в магазинчике шли военные действия. Обычно Анни удавалось не обращать на это внимания, а в этот вечер ей вдруг отчаянно захотелось оказаться в тишине дома Фуркейда.

Анни попыталась представить себе, чем сейчас занимается Фуркейд. В полдень она позвонила ему из телефона-автомата и оставила на автоответчике сообщение о происшествии с Линдсей Фолкнер. Ник ей не перезвонил. На какое-то время Анни поддалась панической тревоге за него, представляя, как он лежит на полу мертвый. Но потом ей удалось прогнать эти мысли прочь. Ему не впервые попадать в такие передряги. Фуркейду лучше знать, насколько сильно ему досталось.

И потом целовал он ее совсем не как человек, находящийся на пороге смерти.

Нет, он тянулся к ней, как слепой тянется к свету, как человек, жаждущий слиться с другой душой и не знающий, как это сделать.

Анни отогнала прочь посторонние мысли и снова занялась документами, которые принесла от Ника накануне. Это были сведения о том, как преследовали Памелу перед убийством, копии донесений полицейского управления Байу-Бро о случаях хулиганства у нее в офисе.

Памела боялась за себя и за Джози. Но полицейским, принявшим вызов, ее страх показался чрезмерным. Разумеется, они не написали такого в рапорте, но это можно было прочитать между строк. Они полагали, что Памела Бишон слишком бурно на все реагирует, ведет себя неразумно и заставляет их напрасно тратить время. Почему это она вздумала бояться Маркуса Ренара? Он казался таким нормальным, таким безобидным. С чего Памела взяла, что это именно он звонил и дышал в трубку? Почему она думала, что это именно Ренар скрывался в тени деревьев рядом с ее домом на Квайл-Драйв? Почему ее так напугал шелковый шарф, полученный от неизвестного воздыхателя?

Анни стало не по себе. Она знала, что Ренар посылал Памеле несколько небольших подарков, но единственным подарком, описанным в рапорте во всех деталях, стала цепочка с кулоном в виде сердечка. Архитектор попытался подарить это Памеле на день рождения незадолго до ее смерти.

Анни принялась листать свои газетные вырезки. На память ей пришла статья из газеты "Дэйли адвертайзер", выходящей в Лафайетте. Заметка появилась вскоре после ареста Ренара, и в ней особое внимание было обращено на день рождения Памелы. Именно тогда женщина вошла в помещение фирмы "Боуэн и Бриггс" с картонной коробкой, полной подарков, присланных ей Ренаром в предыдущие месяцы. Сообщалось, что миссис Бишон буквально швырнула коробку Ренару, резко приказала ему оставить ее в покое, потому что она не желает иметь с ним ничего общего.

Памела Бишон вернула незадачливому ухажеру все его подарки и среди прочего шелковый шарф. Анни не смогла найти его подробного описания. Детективы искали эти подарки во время обыска в доме Ренара, но так их и не нашли.

От вдруг появившейся мысли Анни даже затошнило. Она протянула руку через стол, взяла шарф из коробки и пропустила его между пальцами. Ее мозг лихорадочно работал. Неужели Памела Бишон держала в руках вот этот самый шарф и у нее появилось то же самое чувство дискомфорта, мучившее сейчас Анни?

Раздался звонок телефона, и молодая женщина буквально подскочила в кресле. Она отбросила шарф в сторону и пошла в гостиную.

Автоответчик включился после четвертого звонка, и Анни стала слушать собственный голос, советовавший звонившему:

- Если вы тот, с кем я действительно хочу поговорить, оставьте сообщение после сигнала. Если вы журналист, коммивояжер, человек, желающий просто подышать в трубку, сумасшедший или тот, чье мнение о себе мне слышать неинтересно, не трудитесь. Я просто сотру запись.