Распад - Филип Фармер

Кэрд только что присел возле Донны Клойд в обеденном зале и принялся за салат. Она повернулась к нему.

— Вы знаете, Джеф, я очень злилась на вас. Вы меня глубоко разочаровали. Я считала и продолжаю так думать, что вы оказались предателем. Трудно только…

— Предателем! О чем это вы? Предателем кого? Вас?

— Да! Вы избрали трусливый путь. Умышленно сделались новой личностью, чтобы избежать преследования властей. Вы бросили нас на произвол судьбы. Никогда не подумала бы, что вы способны на такое. Это просто несовместимо с вашим характером. Впрочем, каков он — ваш характер?

— Сожалею, что вызвал у вас подобные чувства, — сказал Кэрд. Но не понимаю, о чем вы говорите! Мне неоткуда узнать о происшедшем! Как понять, почему вы испытываете такие переживания! Кроме того, не думаю, что я сознательно сделал это. Был какой-то провал. Я не мог контролировать процесс!

Она состроила гримасу.

— Как же вы утверждаете, что не поступали намеренно, если не способны ничего вспомнить? Я готова была убить вас, такая ярость охватила меня! А теперь спрашиваю себя, как я могла гневаться на вас, когда вы — это не вы? Ответ таков: несмотря ни на что, я испытываю к вам отвращение и злость!

— Вы действительно верите, что я был… трусом… предателем?

— Какое же иное объяснение вашим действиям?

— Я и вправду не знаю… Чувствую, что не мог управлять событиями. Но ничего не могу доказать. Я так чувствую.

Непонятно отчего слезы потекли по щекам Донны. Она на миг прижалась к нему и быстро поцеловала в губы. Озадаченный, ощущая, что он потерял что-то такое, чему не знает названия, Кэрд проводил ее глазами, пока Донна не скрылась из виду. Затем явился тот самый гнев, хотя Кэрд не ведал его причины. Ощущение, что Донна была несправедлива к нему? Мрачная жизнь ждет его впереди, если он не сумеет вновь обрести глубину чувств, которая, как уверяла его доктор Арлен Брашино, была бы нормальной и желательной. Лишенный чувств, говорила Арлен, он превратится в призрак, обитающий в коридорах человечества. И хотя его, сегодняшнего, нельзя было заметно уязвить эмоционально, он при этом не ощущал радости бытия. С таким же успехом он мог быть мертвецом. Ладно. Кое-чего Арлен добилась. И вообще он жив, а значит, остается надежда, что однажды к нему вернется его человечность со всеми ее составляющими — скукой, болью, радостью. Когда вы собственными неимоверными усилиями пробивали себе дорогу, превращаясь в Бейкера Но Вили, говорила ему Арлен, вы надорвались физически.

Нужно ли продолжать убеждать вас, что я не делал этого сознательно? так ответил он тогда.

Арлен говорила: «Значит, вершила всем какая-то часть вас… Однако используем другую аналогию: математические расчеты Франкенштейна [в одноименной повести М.В.Шелли (1818) и позднее в основанных на ней кинофильмах — создатель человекоподобного монстра; чудовище выходит из-под власти ученого, убивает его и совершает множество злодеяний; монстр Франкенштейна — деяние, выходящее из-под контроля человека и вызывающее губительные последствия] оказались ошибочными. Результат: монстр».

«Откуда такая тусклая, бледная личность, — думал Кэрд. — Вместо того, чтобы сделаться бабочкой, ты погрузился вновь в кокон, опять обратившись в куколку».

Эликсир, замедляющий старение, увеличил бы его жизнь в семь раз. Значит, дополнительно триста пятьдесят сублет жизни, а возможно, и более. Хотел ли он существовать — это была не жизнь — в состоянии подобного привидения? «Я бы не стремился жить столь долго, — думал Кэрд, — если власти не признают, что я излечился и меня следует освободить. А может, они пожалуют мне подобный срок для реабилитации? Потерпи я неудачу, меня превратят в камень».

Всю свою жизнь, кроме лет, миновавших в попытках выбраться из сегодняшнего состояния, он проведет не на Земле, не на Небесах или в Аду, а в том подземном мире Чистилища, который древние называли Лимбо. Кэрд чувствовал слабую дрожь. Он пересекает пустыню и не может повернуть назад — некуда возвращаться. Пустыня плоская и безжалостная, ни единого известного источника, без оазисов и миражей. _П_о_к_а_ — без миражей. Физически мираж — это обманчивое появление отдаленных изображений или предметов, вызываемое преломлением лучей света в слоях атмосферы различной плотности. То, что далеко-далеко, может казаться совсем рядом. А с миражами психики все наоборот. Может ли то, что под руками, казаться недосягаемым?

Слово «_м_и_р_а_ж_» [исра-па-л-мирадж (араб. «ночное путешествие и вознесение») в мусульманской мифологии ночное путешествие Мухаммада в Иерусалим (исра) и вознесение на небеса (мирадж)] кометой вырвалось из глубины и мрака его разума.

Он тотчас же забыл о нем. Звонок с настенного экрана звал его на двор для прогулок. Едва он отправился туда, _м_и_р_а_д_ж_ опять выскочил из ящика Пандоры [Пандора (греч. «всем одаренная») в греческой мифологии первая женщина; чтобы наказать людей за кражу Прометеем огня, Зевс приказал создать Пандору, наделить ее прелестью всех богов и послал ее к людям как «прекрасное зло»; на Земле Пандора открыла принесенный с собою сосуд (позднее названный «ящиком Пандоры») и выпустила все заключенные в нем бедствия, кроме надежды, которая осталась на дне] его памяти. При каких обстоятельствах, где узнал он это слово?

Оно просто находилось там. _М_и_р_а_д_ж_. Вознесение Магомета на небеса. Что здесь общего с миражем? Ничего, думал он, может, сходные звуки для англоязычного уха. Одна из проделок, которые ловкачи задние полушария мозга безвозмездно дарят сознанию.

И все? Ловкачи никогда ничего не делают наобум. Все их действия связаны. То, что тренькает в одном месте, отдается симфонией по всему сплетению, даже если слушатель воспринимает ноты по одной за раз.

Хорошо, но как это поможет ему понять связь между миражом и м_и_р_а_д_ж_е_м_? Однажды…

Дни миновали — один из семи, хотя казались они цельной непрерывной чередой Земля сделала свой оборот вокруг Солнца. Прошел обгод — он прожил пятьдесят два дня. Сезоны возникали и опускались, как флаги на параде быстро промаршировали мимо трибуны со зрителями и исчезли. Однажды утром он поднялся и увидел полудюймовый слой первого снега на лугу. Следующим утром другого Вторника толщина снега уже была два дюйма. Еще через два Вторника — шесть дюймов. Таким снег оставался несколько Вторников. Затем он быстро осел. Через пару дней его уже не было.

Весна напоминала укус светло-зеленой кобры. Совсем немного дней предшествовало внезапному наступлению сочной зелени. Лето вверглось не так стремительно, но длилось не очень долго. Осень облачилась в свои краски, чтобы торжественно воспеть грядущую смерть, потом нежданно предстала в скорби увядшей желтизны и, наконец, через несколько субнедель опять оделась в белое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});