Час волка. Введение в хронополитику - Владимир Семенович Овчинский

с уверенностью прогнозировать, что демократы не простят республиканцам их стремления ликвидировать социальное наследие Б. Обамы в части пенсионного и медицинского обеспечения, увеличения числа дотируемых государством мест в высших учебных заведениях и программы поддержки науки и новых технологий. Они симметрично ответят ограничениями на бюджетное финансирование сооружения пограничных стен, шоссейных дорог и трубопроводов. Соответственно в наиболее опасные с точки зрения разворачивания полномасштабного финансово-экономического кризиса годы – 2019–2020 – нельзя ждать по-настоящему крупного увеличения производительных государственных расходов.

В условиях закредитованности всех заемщиков и отсутствия резервов экономического роста внутри страны единственной надеждой мог бы стать мировой рынок с резким увеличением американского экспорта. Экономический рост можно увеличить либо за счет внутренних, либо за счет внешних источников. Других нет. Впрочем, внешних условий для роста тоже не существует. Китай сегодня еще ближе к кризису, чем Соединенные Штаты. На Европу надежды нет. Более того, с финансово-экономической точки зрения это невероятное образование, которое неизбежно должно либо измениться, либо распасться. Иметь единую валюту – евро – и национальные в каждой стране бюджеты с собственными налоговыми системами просто невозможно. В этом смысле Европа будет пребывать в лучшем случае в стагнации, а соответственно не сможет нарастить импорт из США. Новые развивающиеся страны и экспортеры углеводородов также не смогут закупать американские продукцию и услуги со сколько-нибудь значительным увеличением. При падении темпов роста Китая неизбежны новые потрясения на углеводородном рынке и рынке экспорта металлов. Грядущий экономический кризис скажется на экспортно-ориентированных монопродуктовых странах сильнее всего.

Соответственно у американской экономики нет ни внутренних, ни внешних возможностей для дальнейшего экономического роста. Изложенные соображения делают практически неизбежным начало глобального экономического кризиса в период 2019–2021 годов. Кризис начнется либо в США, либо в Китае, охватит весь мир и будет по продолжительности гораздо более длительным, чем предыдущие экономические кризисы, а по уровню падения всех экономических показателей сравнимым разве что с Великой депрессией 30-х годов прошлого века.

Глава 4. Стеклянный дом на песке. Неустранимая угроза IT технологий стабильности и порядку

Существуют технологические феномены, которые невозможно элиминировать. Связанные с ними риски, вне зависимости от желания государства, бизнеса и общественности, обязательно превратятся в угрозы. Не в наших силах предотвратить эти угрозы. Однако мы можем, по крайней мере, минимизировать их последствия. Мы можем построить мир, в котором отказы и выходы из строя элементов не окажутся летальными для системы.

Речь идет о развитии IT технологий, прежде всего, в контексте интернета всего (IoT), как фактора неотразимой угрозы, с которой столкнется американское общество в ближайшие пять лет.

Недавно под эгидой консультативного совета Агентства национальной безопасности США прошло представительное совещание по вопросам рисков и угроз безопасности и стабильности Америки со стороны информационно-коммуникационных технологий. Поскольку эти материалы не освещались в российских аналитических журналах и социальных медиа, коротко расскажем об основной фактуре и соображениях, высказанных на этом совещании.

IT инфраструктура как базис цифрового мира

Динамику и масштабы угрозы жизнедеятельности Соединенных Штатов невозможно понять и прочувствовать без некоторых ключевых цифр. Приведем их. В 2009 году в мире было порядка 300 млн. пользователей интернета, из которых 200 млн. приходилось на Соединенные Штаты. 80 % пользователей в Соединенных Штатах работали с настольных компьютеров или с ноутбуков, и лишь 10 % использовали либо телефоны, либо так называемые «наладонные компьютеры». В настоящее время в мире 1,5 млрд. человек постоянно подключены к интернету. В Соединенных Штатах доля людей, работающих в сети не менее получаса в день, составляет 87 % всего населения.

Более 85 % пользователей в настоящее время используют для входа в сеть в Соединенных Штатах смартфоны. Примерно 80 % приходится на смартфоны с операционной системой Android, а остальные – на IOS. Сегодня можно сказать, что настольный компьютер мертв, по крайней мере, в развитых странах мира, а планшеты и ноутбуки выполняют роль субтерминалов.

В определенном смысле в настоящее время мир вновь вернулся к компьютерной архитектуре начала 70-х годов прошлого века. В ту пору ведомственные информационные сети состояли из мощного базисного сервера, настольных компьютеров среднего уровня, способных выполнять вычисления, и терминалов, расположенных в цехах и офисах, ориентированных исключительно на ввод-вывод информации. По сути, нынешние пользователи в последние три-пять лет отказались от двухуровневой иерархической системы в пользу трехуровневой. Пользователи пожертвовали возможностью осуществлять вычисления, реализовать многие задачи непосредственно на своем компьютере, в обмен на многочисленные потребительские блага – от превращения смартфона в кошелек до его использования в качестве удостоверения личности или хранения своих файлов в облаках.

В ходе встреч на высшем уровне, крупнейших форумах и совещаниях постоянно используется термин «четвертая производственная революция». Данный термин некорректен. Любая производственная революция предполагает ускорение темпов роста производительности труда и эффективности производства. Этого в последние 20 лет не произошло. Среднегодовые темпы роста производительности труда в 2009–2017 годы были ниже, чем в период с 2000 по 2008 год, а в 2010-х годах они были в свою очередь ниже средних показателей за последние 20 лет XX века. Это верно не только для глобальной экономики в целом, но и для основных стран-локомотивов – США, Китая, Японии, Великобритании, Германии, Индии, Франции, России.

Никогда еще с начала XX века не было столь низких темпов роста эффективности производства после глубокого финансово-экономического кризиса. В значительной степени интернет-экономика в настоящее время задействована на сферу обращения – рекламу, маркетинг, финансы и т. п., а также на минимизацию производственных издержек.

Кроме того нынешние показатели эффективности не учитывают благ цифровой экономики. Они оказываются по статистике фантомными, бесплатными. Возможно, это стало одной из главных причин, почему массовое внедрение ИКТ не привело к росту общественной эффективности производства.

В 2018 году произошло историческое событие. Если в 2010 году лишь 24 % населения Земли были подключены к интернету, то в 2018 году доля обитателей планеты, подключенных к интернету, достигла 51 %. По оценкам трех консорциумов, в настоящее время готовящихся к созданию трансконтинентальных орбитальных группировок, обеспечивающих широкополосный бесплатный интернет в любую точку планеты, до 2024 года любой человек будет иметь доступ к бесплатному широкополосному интернету, где бы он ни жил. Это будет совершенно иной мир, даже по сравнению с сегодняшним днем.

В 2015 году Э. Шмидт и Д. Коэн опубликовали книгу «Цифровой мир». В ней выделены три критерия перехода от привычного мира к цифровому, а именно:

– превышение удельного веса электронной торговли над обычной;

– пребывание в сети граждан более трех часов в день;

– использование ИКТ в политических целях, включая системы прямого электронного образования.

Если в Соединенных Штатах в 2007 году средний американец