Крестный отец - Марио Пьюзо

— Черта с два! — взорвался Роберто. — Черта с два я послушаю кого-то, кто вздумает мне диктовать, держать ли в доме собаку и держать ли в доме синьору. Кто ты такой, чтобы мне указывать и предлагать деньги? Неприятностей ищешь на свою сицилийскую задницу?

Вито Корлеоне пропустил оскорбление мимо ушей и с деланным удивлением поднял ладонь предостерегающе:

— Я ведь только просил вас о любезности, ничего больше. Никогда не знаешь заранее, чья помощь и дружба пригодятся, верно? Деньги — всего лишь доказательство моих добрых побуждений. А решать вам самим, — он буквально втиснул десятки в руку мистера Роберто.

— Ну, не противьтесь, возьмите их и все хорошенько обдумайте. Если вам захочется вернуть мне эти деньги, вы ведь всегда можете сделать это. Завтра утром, например. И отказать вдове в квартире я тоже не могу вам помешать, это же ваш дом, я понимаю. Кому понравится, что в квартире собака? Мне и самому не понравилось бы. Но надо помогать друг другу, — он похлопал домовладельца по плечу, к полному изумлению последнего. — Поступайте так, как вам выгодно. Я прошу о небольшой услуге. Те, кто знает меня, подтвердят, что услуги за мной не пропадают. Думаю, здесь найдутся люди, которые смогут рассказать вам обо мне. Я из тех, кто верит в человеческую благодарность.

Но мистер Роберто уже сам начал кое-что соображать. Навести справки о Вито Корлеоне не составило труда, и в тот же вечер, не дожидаясь завтрашнего дня, он постучал в квартиру недавнего просителя. Жена Вито впустила домовладельца. Он вежливо извинился за поздний визит и залпом выпил стакан вина, предложенный синьорой Корлеоне.

Теперь мистер Роберто сам уверял, что произошло ужасное недоразумение. Конечно, семья вдовы Коломбо может остаться в своей квартире, и если они хотят держать у себя собачку, домовладелец не станет им препятствовать. Да и стоит ли обращать внимание на недовольство соседей? Кому не по нраву, пусть ищет себе другое жилье, пожалуйста, он, Роберто, никого не держит.

Широким жестом он вынул те тридцать долларов, которые получил от Вито Корлеоне, и выложил на стол, говоря при этом с искренней сердечностью:

— Ваше доброе сердце и отзывчивость устыдили меня. Все мы итальянцы, всем нам не чуждо христианское милосердие. Я решил оставить плату за квартиру вдовы прежней. Так будет только справедливо.

Словом, все участники спектакля прекрасно разыграли свои роли. Вито Корлеоне опять разлил вино по стаканам и велел жене принести домашнее печенье для гостя. Он охотно протянул руку домовладельцу и превознес его готовность помогать ближним. Мистер Роберто со вздохом долго тряс протянутую ему руку, приговаривая, что знакомство с Вито Корлеоне вернуло ему утраченную веру в человека. Наконец, они распрощались.

Роберто, у которого кровь стыла в жилах от одной мысли, как близко он находился к верной гибели, немедленно укатил подальше от Десятой авеню — к себе, в Бронкс, едва дотащился до постели, и целых три дня не появлялся в своих владениях, чего раньше никогда не бывало.

Так Вито Корлеоне завоевал уважение в своей округе. Многие были убеждены, что за его спиной орудует непосредственно сицилийская мафия. Его покровительства стали искать.

Хозяин одного из игорных заведений района самолично явился домой к Вито Корлеоне и добровольно предложил платить ему еженедельно по двадцать долларов. От Вито требовалось только изредка заглядывать к нему во время игры, чтобы игроки чувствовали себя под защитой. Лавочники, которым мелкое жулье причиняло немалый ущерб, тоже начали просить о помощи. Вито вмешался, и это решило дело. Естественно, что труд его был вознагражден. Еженедельный доход Вито достигал уже ста долларов — сумма по тем временам очень приличная. Считая Клеменцу и Тессио своими друзьями и союзниками, Вито выделил им определенную часть денег, и сделал это по собственному почину, без лишних просьб или оговорок.

Поразмыслив, он решил заняться торговлей импортным оливковым маслом и взять в компаньоны друга детства Дженко Аббандандо. Расходы брал на себя Вито, заботы — Дженко, ему предстояло организовать ввоз, транспортировку из Италии, закупку продукции по приемлемым ценам и хранение. Для хранения поначалу они собирались использовать склады отца Аббандандо. Для Дженко такая работа подходила, ведь определенный опыт он имел. Клеменца и Тессио тоже включились в дело. В их задачу входило разместить заказы на оливковое масло марки «Торговый дом Дженко» по бакалейным магазинам и лавочкам Манхэттена, Бруклина и Бронкса. Свое имя Вито Корлеоне с присущей ему скромностью не стал выносить в название фирмы. Что, собственно, ничего не меняло — настоящей главой дела был он. Ему принадлежала большая часть капитала, а главное, он вмешивался в тех случаях, когда без этого было не обойтись. Например, если кто-то из лавочников упрямился и не желал сдаваться на уговоры Клеменцы и Тессио, что без оливкового масла «Торгового дома Дженко» их бакалея зачахнет, Вито всегда мог пустить в ход свои неотразимые аргументы, а порой одного его имени хватало, чтобы убедить упрямца.

Жизнь торговца и бизнесмена многие годы вполне удовлетворяла Вито Корлеоне. Он весь отдался делу, и поначалу небольшое предприятие быстро расширилось и укрепилось. В семье он оставался безупречным мужем и отцом, только бывал дома гораздо реже, чем раньше: время занимали дела.

Постепенно масло марки «Торговый дом Дженко» стало пользоваться популярностью и уж, во всяком случае, распродаваться по всей Америке. Одновременно развивалась и система безопасности Вито Корлеоне. Любой хороший делец должен уметь вовремя нанести удар конкуренту, влиять на цены, заинтересовать торговцев исключительно в своем товаре, чтобы не было отдано предпочтение другому. Иногда приходилось оказывать давление, чтобы владельцы складов запасались именно их продукцией, а не оливковым маслом других фирм. Как всякий бизнесмен, Вито тяготел к монополии в своей отрасли и потому правдами и неправдами вынуждал или уступить ему дорогу или вступить в сотрудничество. Он начинал сам, без посторонней помощи, даже без рекламы, потому что верил только в доходчивость личного убеждения, да и не верил очень-то, что их оливковое масло лучше любого другого хоть в чем-то. Но будучи лишен знания обычных торговых трюков, Вито Корлеоне опирался на вещи, доступные ему: собственную репутацию и позицию силы.

С юности все знали его как человека уравновешенного и толкового. Он предпочитал обходиться без угроз. Рассчитывал на логику — и она всегда оказывалась убедительной. Старался устроить все так, чтобы сделка обязательно приносила выгоду обеим сторонам. Никто не должен оставаться обиженным. Конечно, никакими средствами не приходилось пренебрегать. Став предпринимателем, Вито быстро понял, что рынок рынком, а монополия — это власть. А значит, надо добиваться монопольного положения в своей области.

Не все легко давалось. В Бруклине имелись торговцы оливковым маслом, которые в силу своего неподатливого характера ни за что не хотели считать фирму «Торговый дом Дженко» единственным поставщиком товара. Даже когда Вито Корлеоне лично повидался с ними и воззвал к голосу рассудка, они наотрез отказались от его предложений.

— Нет, мыслить здраво они не в состоянии, — подытожил Вито Корлеоне, воздев руки к Создателю. И направил в Бруклин Тессио. Склады непокорных торговцев строились на совесть, но могут ли склады устоять против огня? Оливковое масло разливалось из цистерн зеленоватыми озерами прямо по булыжной мостовой. Груженые машины опрокидывались.

Один из бакалейщиков, миланец, совсем потерявший голову в Америке и поверивший в полицию больше, чем церковник в Христа, бросился за помощью к властям, обвиняя соотечественников и совсем позабыв, вдали от родины, о вековом законе омерты. Но прежде, чем его жалобу подшили к делу, безумный миланец исчез, оставив безутешную жену и осиротевших детей. Хорошо еще, что дети оказались достаточно взрослыми и — благодарение Господу! — унаследовав отцу, немедленно поладили с фирмой по торговле натуральным оливковым маслом «Торговый дом Дженко».

Все люди рождаются одинаковыми, но некоторые становятся гениями и гигантами.

Когда страна вступила в эпоху «сухого закона» и продажа алкогольных напитков оказалась под запретом, Вито Корлеоне сделал следующий шаг от бизнесмена, правда, не слишком щепетильного в выборе средств, до одного из великих мира сего, пусть даже его империя именовалась преступной. Конечно, все происходило не в один день или час, и даже не за один год, но к концу эпохи «сухого закона», на пороге эры демократии и депрессии, Вито Корлеоне стал Крестным отцом. Доном. Доном Корлеоне.

Во многом дело решил случай, а возможно, в очередной раз сбывались предначертания судьбы. К тому времени фирма «Торговый дом Дженко» для перевозок оливкового масла имела небольшую колонну автомашин: шесть крытых фургонов. Через Клеменцу группа итальянских контрабандистов почтительно обратилась к Вито Корлеоне с предложением использовать машины для перевозки спиртных напитков из Канады. Бутлегерство только начиналось, потребность в людях была огромная, а прибыль, которую пообещали Вито Корлеоне за эксплуатацию грузовиков и людей, просто баснословная. К тому же кто-то должен был заниматься реализацией виски и прочих запрещенных напитков в Нью-Йорке, и этот «кто-то», с одной стороны, находился бы постоянно под страхом кары за нарушение законодательства, что, уже с другой стороны, вынуждало проявлять известную решимость, попросту говоря — оружие.