Тэмуджин. Книга 1 - Алексей Гатапов

– Это не взрослые, – Хасар прикрылся рукой от солнца, всматриваясь, и уверенно сказал: – С ними Сача Беки, это его каурый идет впереди.

Проехали еще немного, и Бэлгутэй удивленно протянул:

– Крайний справа Унгура буланый рысак… да ведь это все наши! Куда это они едут, на охоту или на рыбалку?

Тэмуджин с Бэктэром молча переглянулись.

Толпа приблизилась, теперь были хорошо узнаваемы и сами седоки. Сача Беки, Хучар, Унгур, Тайчу – подбоченившись, они гордо восседали в седлах и, без обычного веселья и шума, молча смотрели вперед. Вслед за ними ехали человек семь их нукеров, самые отчаянные сорвиголовы, неизменно участвовавшие во всех набегах и драках с парнями чужих родов.

По знаку Тэмуджина младшие братья приотстали, пристроившись сзади. Рядом, по правую руку, остался один Бэктэр.

У высокой и раскидистой, искривленной ветрами сосны, одиноко стоявшей посреди степи, съехались. Сначала Сача Беки и Унгур, за ними Хучар и Тайчу выехали вперед, встали перед Тэмуджином и Бэктэром. Сухо поздоровались.

– Не нас ли ищете? – насмешливо спросил Бэктэр, долго оглядывая их нукеров. – Что же так мало народу взяли с собой?..

– Что вам нужно? – глядя на Унгура, спросил Тэмуджин.

– Нужно поговорить… есть один разговор, – смущенный его прямым взглядом, тот на мгновение замешкался, подыскивая слова…

– Вижу, что не сказки рассказывать приехали, – Тэмуджин пристальным взглядом смерил его с головы до ног, будто впервые видел его и хотел понять, что это за человек. – Говори, что нужно.

– Мы приехали с вами поговорить… – перехватил разговор Сача Беки. Раздраженно оглянувшись на Унгура, он непримиримо посмотрел на Тэмуджина и продолжал: – Мы сегодня идем на сонидов и нам нужны люди.

– Если вам нужны люди, ищите их, собирайте по куреню, – усмехнулся Бэктэр. – Зачем же это вы к нам приехали? Или думаете, мы для вас будем их собирать?

– Нам нужны ваши люди, – собравшись, наконец, с духом, сказал Унгур. – Вы должны отдать нам своих людей.

– Это почему мы должны их вам отдавать? – с недоброй улыбкой в глазах посмотрел на него Тэмуджин. – И с каких это пор мы стали вам что-то должны?.. А почему вы нас самих не приглашаете в этот свой набег? Кажется, раньше как смута, так сразу к нам прибегали. Теперь-то что изменилось?

– Но ведь теперь вы нас за братьев не считаете, – язвительно подал голос Хучар. – Теперь ведь у вас другие братья – джадараны.

– Мы сначала хотели вас позвать, – ехидно вставил Тайчу, – но потом подумали и решили: у них теперь другие друзья, они не поедут с нами, так зачем мы будем тратить свои слова впустую…

– Вот и не будем тратить слов, – сказал Тэмуджин. – Людей мы вам не дадим.

– Нет, вы нам должны отдать своих людей, – опустив глаза в землю, упрямо сказал Унгур.

– Это что, вы нас заставить хотите, что ли? – весело спросил Бэктэр.

– Заставим! – рявкнул Сача Беки, злобно оскалив зубы. – Потому что вашего улуса уже нет, он перейдет к дяде Даритаю, об этом теперь уже все знают. Унгур будет наследником вашего знамени, к нему и должны перейти все ваши нукеры. Поэтому лучше отдайте, пока вам говорят по-доброму…

– А если нет? – сдерживая в груди дыхание, вкрадчиво спросил Тэмуджин. – Тогда что будете делать?

– Тогда мы вас здесь всех свяжем, приведем сюда ваших нукеров и по одному заставим их отречься от вас…

Бэктэр первым выхватил из ножен свою мадагу и, ни слова не говоря, с размаху, словно мечом, обрушил удар на Сача Беки. Тот еле успел убрать голову, толстое лезвие мадаги с треском ударилось о переднюю луку его седла, от которой далеко отлетела желтая щепа. Лица у двоюродных братьев побелели. Тэмуджин, пронзая их ненавидящим взглядом, выхватил свою мадагу, и те шарахнулись врассыпную. Нукеры их, испуганно оглядываясь, резко повернули коней.

Тэмуджин и Бэктэр, поблескивая на солнце лезвиями своих длинных ножей, молча погнали коней вдогонку. За ними, разматывая над головой кнуты, поскакали Хасар и Бэлгутэй. Хасар скоро вырвался вперед, нагнал приотставшего Тайчу и, не доставая до его спины, бил по крупу коня, отчего тот, бешено расскакавшись, обогнал убегавших одного за другим и до самого куреня бежал впереди всех.

Не доезжая до брода, Тэмуджин натянул поводья, перевел коня на шаг. Его нагнали братья. Распаленные кони тяжело дышали, громко отфыркивались.

– Взбесились вы все! – далеко впереди, заводя коня в воду и оглядываясь, кричал им Хучар. – Вы все бешеные!

– Больше не попадайся мне на глаза! – кричал в ответ Хасар. – Убью!

– Ладно, тихо! – осадил его Тэмуджин. – Не надо откликаться на каждый лай.

Далеко сзади послышался топот копыт. Оглянувшись, они увидели Хачиуна, скачущего за ними во весь опор. Остановились подождать.

– Он с коня свалился, – подъехав и указывая на плачущего за его спиной Тэмугэ, возмущенно рассказывал Хачиун. – Как вы погнались за ними, я тоже поскакал, а этот со страху заревел и упал с коня. Пока я останавливался и затаскивал его снова, вы уже ускакали. А этот, когда плачет, тяжелый-претяжелый, да еще так ревет, будто его сейчас убить хотят. А ну, замолчи, а то еще получишь у меня!

Хачиун поднял кулак, но Бэлгутэй отвел его руку, притянул виновато и горько хнычущего Тэмугэ к себе, ладонью вытер его опухшие глаза.

– Садись ко мне в седло, а я сзади сяду, – он пересел назад, освобождая место, помог ему перебраться. – Ну, бери поводья, поедем домой.

Тэмугэ всхлипнул в последний раз, обрадованно блеснул красными глазами и, возбужденно поглядывая по сторонам, выпрямился в седле.

– Чу! – тонко крикнул он во весь голос, умело разбирая поводья. – Давайте наперегонки, кто первый до дома доскачет, тот будет пить из синей отцовской чаши!

Братья переглянулись и весело рассмеялись.

* * *

В курене было необычно тихо. Не перекрикивались женщины, не шумели ребятишки, и мало было видно людей между айлами.

Ехали они с оглядкой, зорко просматривая места между айлами – нет ли где толпы подростков, не поджидают ли их где-нибудь недавние недруги, чтобы отомстить. Хасар, выехав вперед и будто бы балуясь, угрожающе размахивал над головой тяжелым кнутовищем, как палицей, показывая, что не преминет обрушить ее на голову первому, кто встанет на его пути. Тэмуджин и Бэктэр многозначительно держали руки на рукоятях своих ножей. Но на этот раз проехали по куреню без приключений.

Подъехав к своим юртам, Тэмуджин с братьями еще не успели привязать коней, как из большой юрты вышли обе матери. Лица их были встревожены.

– Тэмуджин, зайди в юрту, – придерживая за собой полог, коротко сказала Оэлун и строго оглядела остальных. – А вы побудьте здесь.

– И не шумите тут, прижмите рты, – сухо добавила Сочигэл, в еще большее изумление вводя опешивших ребят.

Низко нагибаясь под пологом, гадая про себя о том, что здесь без них могло случиться, Тэмуджин вошел в полусумрак юрты.

– Дед Тодоен уходит к предкам, – входя вслед за Сочигэл и поправляя за собой тяжелый войлочный полог, сказала Оэлун. – Он за тобой уже два раза присылал, собирайся быстрее.

– Присылал за мной?.. А зачем? – спросил Тэмуджин, но тут же понял глупость своего вопроса: «Попрощаться, зачем же еще».

– Он сейчас всех своих племянников вызвал, Шазгай мне сказала, – говорила Сочигэл, доставая из сундука и перебирая в руках, рассматривая на свету черные бархатные штаны и рубахи. – Хорошо, что хоть на этот раз все дома оказались… Тэмуджин, подойди сюда, тебе нужно переодеться.

– Я не буду разодеваться, – сказал Тэмуджин. – Ведь не на праздник иду…

– Ну, иди, – поторопила его мать. – Будь там повежливее со всеми.

Он уже выходил из юрты, когда сзади донесся торопливый крик Сочигэл:

– Скажи тетушке Мухай, что мы скоро придем!

Сев на коня и разбирая поводья, он заметил вопросительные взгляды братьев.

– Дед Тодоен уходит к предкам, – сказал он им и рысью выехал из айла.

За айлом Даритая Тэмуджин снова увидел двоюродных братьев. Они, было видно, уже знали о случившемся; сидя на корточках и опустив головы, тихо переговаривались между собой. Увидев Тэмуджина, они примолкли и, несмотря на недавнюю драку, пропустили его без нападок. Наоборот, какое-то любопытство и недоумение будто промелькнуло в их лицах, а Унгур даже опустил голову, отвернувшись, словно был чем-то оскорблен. Проехав в десяти шагах от них и удаляясь, Тэмуджин долго чувствовал на себе их пристальные взгляды.

Вокруг коновязи деда Тодоена стояло пять лошадей: рысаки Алтана, Джочи, Гирмау, белый жеребец Даритая и каурый Ехэ Цэрэна.

Встретила его старуха Мухай. Строгим, как всегда, взглядом посмотрев на него, она молча указала ему на дверь большой юрты, а сама ушла в малую, откуда доносился невнятный, приглушенный гомон женских голосов.

Дед Тодоен лежал на том же месте, на тех же шкурах, что в прошлый раз, когда он угощал Тэмуджина. Бледное, как и тогда, лицо его еще больше усохло, сделалось маленьким, как у подростка, в глазах почти совсем угас огонь. Словно из дерева вырезанное, чужое лицо его равнодушно смотрело куда-то на нижние концы жердей потолка. Возле него в один ряд сидели нойоны, потупив хмурые взгляды, молчали. Они разом оглянулись на вошедшего Тэмуджина и, холодно оглядев его, снова опустили головы.