Кукла - Александр Варго

Но старуха не стала устраивать никакой истерики, хотя даже ему было видно, что вода из ведра темная от крови. Потом она долго возилась с этой несчастной куклой, наряжала ее, расчесывала волосы. Никто уже начал засыпать, как старуха вдруг заволновалась. Она долго бесцельно бродила по дому, иногда бросая ненавистные взгляды то на спящую Ингу, то на него, и каждый раз в эти моменты мышцы Никто напрягались до предела, а лоб покрывала противная липкая испарина. Кто знает, вдруг эта ведьма сейчас вытащит тесак и набросится на них?!

Ожидание становилось нестерпимым, и он уже хотел перестать играть комедию и притворяться спящим, встать и забрать Ингу, как вдруг старуха, накинув на плечи драную, как решето, шаль, вышла наружу, прихватив с собою керосиновую лампу. В другой руке она крепко держала куклу.

«Куда ее понесло? – заметалась у Никто мысль. – Может, она наплела им про то, что поселок пустует и сейчас пойдет за помощью? Тогда нам с Ингой точно крышка… Я и машину-то толком не успел вымыть, и рубашка в крови».

Хлопнула дверь, и мужчина, не раздумывая, поднялся с тряпок, которые ему постелила старуха. Посмотрел на Ингу – вроде спит.

Он осторожно вышел наружу, стараясь идти бесшумно. Керосинка горела метрах в двадцати, мерно покачиваясь в руке старухи. Никто не раздумывая направился вслед за ней. Что задумала эта сморщенная карга? На улице далеко за полночь, а она поперлась черт-те куда…

Где-то в глубине подсознания у него гнездилась мысль, что вместо того, чтобы следить за этой ополоумевшей бабкой, ему следовало бы хватать в охапку дочь и делать ноги из этого мрачного места. Но что-то внутри его противилось рациональному подходу к возникшей проблеме, это было сильнее его воли, и он просто шел за старухой, не забывая соблюдать нужную дистанцию.

Тропинка вскоре закончилась, и ноги увязли в густых зарослях. Ступни быстро промокли, становилось холодно, но Никто упорно шел вслед за сгорбленной фигурой, стараясь не упустить из виду огонек лампы, светлячком мелькающий в темноте.

Они спустились в небольшой овраг, обошли его слева и поднялись на холм, поросший громадными папоротниками. Неожиданно огонек застыл на месте, и Никто понял, что старуха остановилась. Он притаился, стараясь не дышать. Ветер донес до его ушей горестный вздох, и… огонек исчез. Никто озадаченно вглядывался вперед, считая про себя секунды. Огонек больше не появлялся. Может, у этой развалины закончился керосин? Немудрено, где его тут достать-то, в этой глухомани.

Он подождал еще немного, раздумывая, как поступить. Идти обратно? Или посмотреть, что там впереди? А вдруг эта ведьма догадалась, что он следил за ней, и сейчас готовит для него ловушку? Любопытство все же оказалось сильнее, и мужчина, затаив дыхание, направился в сторону, где еще несколько минут назад видел свет. Дорога пошла резко вниз, и он едва не грохнулся, чудом удержавшись на ногах. Когда он осмотрелся, то брови его поползли вверх – перед ним был лаз, полузаваленный всяки м хламом. Что это, заброшенная шахта? И какого черта этой бабке понадобилось лезть в эту дыру?

Словно отвечая на его вопросы, снизу донеслись глухие звуки. Там что-то скрипело и скрежетало, будто старуха разбудила какое-то мистическое чудовище, и теперь оно сонно ползло наружу.

И снова страх отошел на второе место. Подошвами ботинок он нащупал стертые ступеньки и начал медленно спускаться вниз, скоро оказавшись в просторном коридоре. Переведя дыхание, он на цыпочках двинулся вперед. Спустя некоторое время он увидел, что впереди светлеет. Слева от тоннеля был узкий проход, откуда шел свет, и он осторожно заглянул в помещение…

Из дремоты воспоминаний его вырвало чувство, что на него кто-то уже долго и пристально смотрит. Даже не смотрит, а сверлит взглядом. Он разлепил веки, вспоминая, где он и зачем здесь находится, и тут же столкнулся с Ее взглядом.

Кукла сидела прямо напротив него, в своей излюбленной позе с широко расставленными ногами. Рядом посапывала девочка, что-то бормоча сквозь сон.

Он хотел что-то сказать, но в следующую секунду его мозг пронзила жуткая боль, вызвавшая у него сдавленный стон.

«Зачем ты приволок сюда девку, идиот?» – прозвучал у него в голове детский голос. Голос, хоть и детский, был деловитым и спокойным, голос человека, который не привык размениваться по мелочам и тратить свое время понапрасну.

– Я… я… – начал говорить Никто, но следующий приступ боли, куда сильнее чем в прошлый раз, прервал его, и старик грузно повалился в траву. Он ушиб плечо, прикусил до крови язык, чувствуя во рту солоноватость, ему казалось, что его череп сдавливают огромные тиски, выдавливая мозговое вещество через нос и уши.

«Я не закончила, – мягко прозвучал голос. – А ты меня перебиваешь. Ты так ничему не научился за столько лет, старый осел».

– Что?! Что мне нужно было делать? – проблеял насмерть перепуганный Никто. Еще никогда ему не было так больно и страшно. От внутреннего давления у него из носа уже текла кровь. От его криков проснулась Снежана и с недоумением смотрела на этого странного дедушку, нервно разговаривающего с самим собой.

«Верни им девку. Пусть убираются. А потом спускайся вниз. Скоро подходит срок. Ведь ты хочешь, чтобы все было закончено?»

Никто торопливо закивал.

«Тогда действуй».

После того как прозвучала последняя фраза, боль понемногу утихла и Никто смог подняться на ноги. Его болтало из стороны в сторону, как пьянчужку, глаза слезились, а из ноздрей тек красный ручеек, скапливаясь на подбородке. Он слизнул кровь и огляделся. Ее уже не было, перед ним сидела испуганная девочка, сжимая в руках свою куклу.

– Послушай, конфетка, – начал Никто, вытирая кровь, как вдруг за спиной донеслись какие-то крики, к которым примешивался злобный лай. Снежана взволнованно выпрямилась, крутя головкой.

Крик повторился, и губы девочки задрожали:

– Это мой папа! Дедушка, отпусти меня к нему!

– Отпущу, – выдохнул Никто. Его все еще трясло. Конечно, надо спуститься вниз. Если Она ослабнет, кто тогда отомстит за Ингу и за него? Спуститься вниз, вот в чем дело…

– Дедушка, там мой папа, – хныкала Снежана, дергая Никто за рукав.

– С ним ничего не случится, – строго ответил Никто. «По крайней мере, пока Она этого не захочет», – добавил он про себя. Старик снова высунул язык, ловя кончиком капли крови с верхней губы. Неожиданно страх и ужас перед божеством куда-то отступили, и его обуяла дикая, первобытная ярость. Как?! После всего того, что он пережил, это пластмассовое дерьмо продолжает ставить на нем свои опыты? Неужели он не отработал сполна все свои грехи перед Ней???

Он медленно вытащил из-за пояса кинжал, который снял со стены в доме Второго.

– Homo homini monstrum.[27] Поди-ка сюда, конфетка, – вкрадчиво сказал он, держа руку так, чтобы Снежана не видела поблескивающую сталь. Девочка посмотрела на старика, губы ее мелко дрожали:

– Дедушка, мне очень страшно! Там пришел мой папа, пойдем к нему! Я боюсь этих собак!

– Иди сюда! – прикрикнул Никто, хватая Снежану за волосы, она закричала.

* * *

В аэропорту Женя успела купить каких-то горячих бутербродов, но пока она ловила машину, договаривалась с водителем, то совершенно о них забыла. К тому времени, когда женщина вспомнила о еде, бутерброды остыли, но это не смутило ее с Кристи.

Водитель изредка бросал косые взгляды на Женю, его маленькие сальные глазки задерживались на ее коленях, обтянутых узкими джинсами, и тоненькой блузке, точнее, на двух выпирающих бугорках. Женя это заметила, но старалась делать вид, что ей по барабану столь недвусмысленное внимание.

– Сейчас туда, – сказала Кристи, махнув ручкой направо. Шофер громко рассмеялся и даже не сбавил скорость.

– Вы слышали? – вежливо сказала Женя, доев бутерброд и вытирая руки бумажной салфеткой. – Поворачивайте.

– Ты уверена, что девчонка не ошибается? – удивился водитель. – Я думал, ты знаешь дорогу…

– Во-первых, давайте все-таки останемся на «вы». Во-вторых, это моя дочь, а не какая-нибудь девчонка. И в-третьих. Я плачу вам за то, что бы нас доставили в нужное место, и больше никаких вопросов, хорошо?

– Ладно, – пробурчал недовольно водитель, бросив напоследок еще один алчный взгляд на грудь Жени. Неожиданно Кристи, дожевывая бутерброд, спросила:

– Мама, а что такое титьки? И мохнатка?

Женя сначала возмутилась, затем ее осенила догадка, и женщине стало смешно.

– Я потом тебе расскажу, – пообещала она, видя, как смущенный водитель усердно делал вид, что следит за дорогой.

– Плосто этот дядя хочет посмотлеть на твои титьки, – серьезно сказала Кристи, и Женя ее одернула:

– Все, замолчи!