Ганнибал - Лансель Серж

Но он ошибся в своих расчетах. Сенат Капуи, поверивший в то, что карфагеняне его бросили, и все еще надеявшийся на снисхождение римлян, большинством голосов постановил сдаться и распахнул ворота консульской армии. Репрессии, обрушившиеся на город, поражали своей жестокостью. Десятки знатных горожан подвергли публичному бичеванию и казнили; простых граждан, причем не только в Капуе, но и в Ателле, и в Калатии, продали в рабство. И хотя сама Капуя избежала полного разрушения — римлянам было жалко уничтожать такой богатый город, — но политически она умерла. Бывшую гордость Кампании победители превратили в большую деревню, лишенную какого бы то ни было самоуправления, а все земли и постройки, как частные, так и общественные, объявили собственностью римского народа. Отныне сюда ежегодно прибывал римский префект — творить суд и расправу.

Понимал ли Ганнибал, сколь ужасное впечатление произвела эта трагическая развязка на население италийских и греческих городов, на людей, которых он только-только начал склонять к вере, что вся история этого края еще может потечь по другому руслу? Разумеется, понимал, однако менять в своих действиях ничего не собирался. После своей римской эскапады он двинулся прямо к Бруттию, на воссоединение с Магоном Самнитом. По всей Апулии дружественные ему города сдавались один за другим. В 210 году Рим овладел сначала Арпами, затем Салапией. В 209-м падет и Тарент, лишая Карфаген последней надежды добиться господства в территориальных водах этого региона. И Ганнибал, который еще недавно царствовал от имени Карфагена во всей Южной Италии, постепенно оказался пленником, запертым в Калабрии.

Глава VI. Поражение

В относительно узких границах Средиземноморья, существовавшего в конце III века до н. э. в условиях культурного симбиоза, Вторая Пуническая война — она же «война с Ганнибалом» — стала первой в истории человечества мировой войной. Прокатившись по Испании, югу Галлии, Северной Италии, она охватила Центральную Италию и перекинулась в Южную. Не остались в стороне и Сардиния с Сицилией. С вступлением в войну Филиппа Македонского конфликт вышел и за рамки западного бассейна Средиземноморья. В 215 году М. Валерий Левин привел флот в составе 50 кораблей к побережью Брундизия, помешав тем самым Филиппу выполнить данное Ганнибалу обещание и высадиться в Италии. Тем не менее Филипп открыл фронт в Иллирии, на северо-западном побережье континентальной Греции. Говоря точнее, Левин, заключивший осенью 212 года союз с этолийцами — злейшими врагами Филиппа, «запер» в Греции царя Македонии. Ход военных операций в Иллирии и Греции наиболее ярко показал, в чем заключалась основная слабость карфагенской стороны.

Если бы достаточно мощному карфагенскому флоту удалось отрезать Левина от своих, он без труда расправился бы с римской эскадрой и тем самым создал бы условия для переброски македонских войск в Южную Италию. Но выше мы уже рассказали, что наварх Бомилькар, командовавший карфагенским флотом в сицилийских водах, уклонился от сражения перед Сиракузами. Несколько позже, в 211–210 годах, тот же флотоводец, посланный на осаду Тарента, ограничится пассивным «стоянием» и не предпримет никаких усилий для взятия города. С этого времени становится очевидной та решающая роль, которую в конечном поражении Карфагена сыграла несостоятельность его флота (Е. De Saint-Denis, 1976, pp. 80–84). Позволяя конфликту растечься вширь и в то же самое время мирясь с безусловным господством Рима на море, его соперник лишил себя главного козыря. В результате ему пришлось сражаться сразу на нескольких фронтах, распыляя свои силы.

Военные действия в Испании до гибели П. и Гн. Сципионов (216–211 годы)

Слаженные действия обоих Сципионов к югу от Эбро уже к концу 217 года дали ясно понять Гасдрубалу всю шаткость его позиций в завоеванной и оставленной на его попечение Испании. Весной 216 года к нему прибыли первые подкрепления — четыре тысячи пехотинцев и пять сотен всадников, с помощью которых он сумел подавить восстание тартессийцев, тем более неожиданное, что этот народ уже давно покорился Карфагену (Тит Ливий, XXIII, 26–27). Правда, новейшими историками выдвигалось предположение (Н. Н. Scullard, 1930, р. 47), что Тит Ливий, слабо разбиравшийся в испанских реалиях, спутал их с турдетанами. Как бы там ни было, быстро распространившаяся по полуострову весть о том, что Гасдрубал получил из Карфагена приказ двигаться со своим войском в Италию, вызвала новые волнения среди местного населения, заставив кое-кого склониться к союзу с Римом. Гасдрубал вовремя доложил об этой опасности карфагенскому сенату, однако последний решил не менять раз избранной стратегии: брату Ганнибала было приказано готовиться к походу в Италию, а на его место в Испании получил назначение военачальник по имени Гимилькон, которого снабдили собственным войском и флотом. П. и Гн. Сципионы, сравнив потенциальную угрозу, исходившую от обоих полководцев, сделали правильный выбор и бросили все силы на то, чтобы не пропустить Гасдрубала через Эбро. Решающая схватка разыгралась осенью 216 года. Если верить Титу Ливию (XXIII, 29, 6-13), карфагенянина серьезно подвели испанские пехотинцы, которых он поставил в центре боевого строя. Эти люди по-своему мудро рассудили, что им гораздо выгоднее уступить в Испании, чем, победив, отправляться в какую-то неведомую Италию. Несмотря на решительные действия флангов — карфагенского и африканского, Гасдрубал, не поддержанный конницей, эту битву проиграл, понеся тяжелые потери и утратив надежду пробиться в Италию со своим изрядно поредевшим войском. Зато братья Сципионы могли в 216 году рапортовать в Рим, еще не успевший оплакать всех погибших при Каннах, что со стороны Испании никакая опасность пока не грозит. Мало того, войска и флот под командованием Магона, первоначально предназначавшиеся в помощь Ганнибалу, теперь по решению карфагенского сената подлежали срочной переброске в Испанию (Тит Ливий, XXIII, 32, 11).

Согласно Титу Ливию, который в этом вопросе остается нашим единственным источником, несмотря на подкрепления, дела на Иберийском полуострове в период с 215 по 212 год шли для карфагенян все хуже и хуже. Правда, хронологические границы, сообщаемые римским историком, вызывают у специалистов серьезные сомнения, а его топографические указания грешат неточностью. Так, Тит Ливий рассказывает о двух попытках карфагенян отбить город Илитургис, предположительно располагавшийся в Андалусии, в районе современного Хаэна, предпринятых в 215 и 214 годах; обе оказались тщетными и сопровождались крупными потерями со стороны пунийцев (XXIII, 49, 5-11; XXIV 42, 8-10). Ученые подозревают, что за этим двукратным штурмом одного и того же города на самом деле кроется повествовательный повтор (G. De Sanctis, 1917, p. 247, прим. 76). Возможно, что в 214 году, как и пишет Тит Ливий, римлянам покорился Кастулон, находившийся в верхней Андалусии, близ нынешнего Линареса. Должно быть, пунийцы горько переживали его утрату, ведь город с давних пор считался надежным карфагенским союзником. Если читатель помнит, отсюда родом была и испанская супруга Ганнибала Имилька. Падуанский историк относит к этому же 214 году захват Сагунта, с которого, собственно говоря, и началась в 219 году война. И вот римляне смогли наконец отплатить Карфагену за перенесенное унижение. Однако тут же Тит Ливий добавляет (XXIV, 42, 9), что город пробыл под властью врага семь с лишним лет. Но это означает, что римляне повторно завладели Сагунтом не в 214-м, а в 212 году.

П. Корнелий Сципион к этому времени уже шестой год находился в Испании в качестве проконсула и с помощью брата Гнея не спеша, но методично «отгрызал» у карфагенян все новые и новые иберийские территории. Теперь ему противостояли сразу три карфагенских полководца: два брата Ганнибала, Гасдрубал и Магон, и еще один Гасдрубал, сын Гискона. Последнему предстоит провести в Испании около десяти лет, а затем продолжить ратные подвиги в Африке. К концу 212 года он вместе со своим войском влился в войско Магона, младшего брата Ганнибала. Сципионы решились разделить свою армию, которая с учетом 20 тысяч недавно навербованных кельтиберов представляла собой могучую силу. Две трети войска забрал Публий, намеревавшийся схватиться с объединенным войском Магона и Гасдрубала, сына Гискона; оставшуюся треть, включавшую кельтиберские отряды, Гней повел против Гасдрубала Барки (Тит Ливий, XXV, 32, 1–8).