Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

он бесит меня, — бубнит себе под нос Терренс. — Даже Ракель не действует мне на нервы так, как этот сопляк!

— Да уж, всегда знал, что твой братец — любитель искать приключения, — со скрещенными на груди руками говорит Питер. — Сколько ни надирали ему зад в свое время, он так ничего и не понял.

— Правильно Наталия сказала, что он — упрямый осел… Если этому мелкому что-то взбредет ему в голову, то бесполезно переубеждать его.

— Может, позже успокоится немного? Например, когда женится или начнет думать об отцовстве!

— Сомневаюсь. Эдвард не может сидеть спокойно на одном месте. А еще его вечно тянет на всякие передряги. Кто-то не может без бухла или сигарет, а этому только дай возможность поиграть в героя и борца за справедливость. Вспомни, как он порывался соскочить с кровати спустя час-два после того, как отошел от наркоза.

— Тяжелый случай…

Терренс резко выдыхает, бросает взгляд в сторону и видит, что Даниэль пытается залезть наверх, но стоит с той стороны, с которой ему никак не удастся сделать это.

— О, смотри, этот тоже хочет залезть наверх, — легонько пихнув Питера в бок, со скрещенными на груди руками тихо хмыкает Терренс.

— Вот дебил… — расставив руки в бока, качает головой Питер. — Там не за что цепляться!

— Ничего, приятель, он же у нас самостоятельный! Вот пусть выкручивается сам! А мы понаблюдаем и поржем над этим тупым бараном.

— Это точно! — Питер тихо усмехается, глядя на то, как Даниэль безуспешно найти способ взобраться наверх и ударяет руками по каменной оградке. — Но наблюдать за его «геройскими» поступками забавно.

— Не могу поспорить, — скромно хихикает Терренс.

А тем временем Эдвард далеко не без усилий взбирается на самый верх каменной оградки. Упираясь руками об ворота, чтобы не упасть, он начинает осматриваться вокруг себя с некоторой высоты. Ему почти сразу удается увидеть стоящий среди сплошной зелени серый деревянный домик среднего размера с небольшими окошками и прогнившими рамами. Возле входной двери как раз находится Юджин, слишком увлеченный тем, что он держит в руке — шприцем, иглу которого он медленно вводит себе в вену и блаженно улыбается. Пытаясь удержаться на воротах, Эдвард несколько секунд наблюдает за Уэйнрайтом так, чтобы не попасться ему на глаза, и переводит взгляд на Питера и Терренса.

— Ты был прав, Питер! — восклицает Эдвард. — За этими воротами находится небольшой деревянный домик. Уэйнрайт стоит у входной двери и что-то вкладывает себе в руку с помощью шприца. Скорее всего, какой-то наркотик… Вон он стоит и кайфует!

— Значит, у него там есть запасы этой дряни? — задается вопросом Питер.

— Не зря же он так хотел пойти сюда!

— Да уж… Походу, он много чего напродавал, раз сумел добыть столько наркоты.

— Кто знает, Пит… Но теперь мы точно знаем, что Уэйнрайт скрывается здесь. И я очень сомневаюсь, что он свалит куда-нибудь еще.

— Так отлично! — расставляет руки в бока Терренс. — Ты узнал все, что хотел! А теперь будь добр, немедленно слезай оттуда. И давай сваливать, пока Уэйнрайт не вколол нам своей дряни.

Однако Эдвард продолжает с интересом наблюдать за Юджином, получивший дозу наркотика и вновь почувствовавший ту самую эйфорию, которую он так долго искал.

«Этот тип явно имел дело с наркотой намного раньше тех времен, когда он служил дяде, — предполагает Эдвард. — Возможно, что во время его попытки поиздеваться над Наталией он тоже был под чем-то таким. Этот старый хрыч Майкл говорил, что Уэйнрайт был со своими дружками. А значит, они могли баловаться наркотой вместе. Или же он какое-то время держался, но сорвался после побега из тюрьмы… Кто знает… Хотя я удивлен, что никто не понял, что он употребляет наркотики, когда его арестовали. Раз врачи дали заключение о его психических отклонениях, то почему никто не обнаружил, что он — наркоман? Не понимаю…»

Эдвард слегка хмурится, пока Юджин все еще получает огромный кайф от сильного наркотика и громко смеется.

«Но удивительно, как дядя и его дружки могли общаться с этим козлом, раз он бывал под кайфом. С наркоманами ведь невозможно общаться. Уэйнрайт мог бы нанюхаться всякой дури и запросто кого-то грохнуть. Даже Эрика или самого Майкла. Интересно, кто-нибудь вообще знал о его зависимости? Или же Уэйнрайт реально не принимал всю эту дрянь? Или не был так зависим от нее? Черт! Ничего не понимаю!»

— Слышь, МакКлайф, ты еще долго будешь трепать нам нервы? — слегка дрожащим голосом взволнованно спрашивает Питер. — Живо спускайся! Хватит трепать нам нервы, твою мать!

— Ребята, я не заставляю вас оставаться здесь, — спокойно отвечает Эдвард. — Вы можете уходить отсюда.

— А-р-р, еще один герой-одиночка! — раздраженно бросает Терренс. — Мне что самому спустить тебя вниз? Начать воспитывать тебя уже всерьез?

— Не строй из себя строгого папочку, Терренс.

— Клянусь, Эдвард Роберт МакКлайф, я убью тебя, если ты сейчас же не спустишь свою задницу вниз! Слышь, спиногрыз бестолковый?

— Только не говори, что сам Терренс МакКлайф от страха наложил в штаны, — по-доброму усмехается Эдвард.

— Не зли меня, придурок! — крепко сжав руки в кулаки, раздраженно рычит Терренс. — Немедленно спускайся! Хватит, черт возьми, трепать мне нервы!

— Да хватит вам, дебилы, — сухо бросает Даниэль, подойдя к Терренсу и Питеру. — Надоело уже слушать ваш бред. МакКлайф же ясно вам сказал, что вы можете валить.

— Не вмешивайся, Перкинс! — грубо бросает Терренс. — Я разговариваю со своим братом!

— Вообще-то, он не заставлял вас идти с ним. Но вы решили пойти, потому что не хотели показаться трусливыми зайцами.

— Слушай, Перкинс, иди куда шел, — устало стонет Питер. — Дай нам самим со всем разобраться.

— Как уморительно наблюдать за жуткими трусишками, которые боятся в этом признаться. — Даниэль ехидно смеется, расставив руки в бока. — За тем, как вы отчаянно пытайтесь это скрыть…

— Ну знаешь, мы тоже ржем над тобой, пока ты пытаешься вскарабкаться на эти ворота. Непонятно, правда, зачем, но это выглядит очень нелепо.

— А это не ваше собачье дело!

— Вали, Перкинс, вали, — скрещивает руки на груди Терренс. — Не мешай нам. Никто не приглашал тебя идти с нами.

— Не вам решать, уходить мне или нет! — грубо бросает Даниэль.

— Слушай, а может, ты сам трусишь? Боишься заблудиться? Неужели у тебя уже мокрые штанишки?

— Ха, ты это про себя, Эдвард? — ехидно ухмыляется Даниэль. — Не хочешь признавать, что сам обделался?

— Я — Терренс!

— Вон как вы с Роузом хотите унести ноги! Хвостики поджали, в штаны наложили… Рожи бледные, глазенки испуганные…

— Увы, Перкинс, но твоя любимая Бланка находится далеко и не спасет тебя от больного дяди,