Властелин колец - Джон Толкин

672

В письме к Э.Роналд от 15 декабря 1956 г. (П, с.255) Толкин пишет: «Отношение Фродо к оружию было чисто личной чертой его характера. Он не был тем, что в современном языке зовется «пацифист». Конечно, перспектива гражданской войны среди хоббитов его ужасала, но я полагаю, что, кроме этого, он пришел к выводу, что на физическом уровне битвы и сражения в конечном счете гораздо менее эффективны, чем полагают многие (вполне добрые) люди!»

673

Шиппи считает, что Лотто вполне можно уподобить какому–нибудь репрессированному сталинистами большевику–ленинцу (с.129) или идеалисту–политологу XIX в. Джереми Бентаму, проповеднику утилитаризма, последователи которого – капиталисты викторианской эпохи – пренебрегли этикой его учения, взяв для себя только практическую сторону.

674

См. прим. к гл. 2 ч.2 кн.1, Он принадлежит к моему Ордену. Саруман – воплощенный дух, он не рожден матерью и не является человеком, и отношение этого духа к своей физической оболочке, включая способ расставания с ней, иное, чем у людей.

675

Согласно Рук. (с.205), для хоббитов это слово было бессмысленным, и переводить его не следует. Толкин указывает, что в нем содержится диалектный английский корень scar («скала, утес»): рядом со Скари находились хоббичьи каменоломни.

676

Хоббичий праздник середины зимы. В Рук. (с. 215) предлагается оставить это слово без перевода. Толкин подчеркивает, что это слово не следует путать с английским словом yule («святки»). Это слово могли знать в Гондоре, так как вполне возможно, что подобные праздники были и у роханцев, замечает Толкин. См. также Приложение Г.

677

В современном английском слово rumble означает «громыхание, грохот». Однако в Рук. (с.185) Толкин указывает, что переводить это имя не следует, так как для хоббитов оно было темным по значению. Переводчик повиновался, отдавая себе, однако, отчет в том, что за строгим наказом автора кроется улыбка.

678

Согласно Приложению, настоящим окончанием имен мужского рода у хоббитов было–а; это значит, что имя Фродо звучало как Фрода. По–видимому, Толкин считал, что для знатока будет вполне достаточно этого намека, и ни разу нигде не объяснил, откуда взялось это имя, хотя, например, об имени Сэма писал много и подробно. Шиппи пишет (с.155–157), что имя Фрода встречается в «Беовульфе» (ст.2025: «Эта дева обещана / сыну Фроды, счастливцу…» (пер. В.Тихомирова). Фрода – вождь хадобардов, сына его зовут Ингельд. И Фрода, и Ингельд – лица исторические. В скандинавских преданиях имя Фроды звучит как Фроти, что означает «мудрый». Историки Сакс Грамматик (1200 г.) и Снорри Стурлусон сообщают, что Фроти был современником Христа. Во время его правления не было ни убийств, ни войн, ни грабежей; согласно преданию, нравы тогда достигли такого благородства, что и «оставленного на виду золотого кольца никто не взял бы». Время это получило название «Frotha–frith», т.е. «мир Фроти». Благополучию этому приписывалось магическое происхождение – Фроти обладал волшебной мельницей, которая могла намолоть все что угодно – от золота до мира. Мельница работала день и ночь, пока крутившие ее великанши не обиделись на Фроти за притеснения. Согласно легенде, эта мельница впоследствии утонула и на ее месте образовался водоворот Мальстрем. Сын Фроти – Ингельд – был полной противоположностью отцу. Он известен своим героизмом вполне в духе «северной теории мужества» (см. прим. к гл.2 ч.2 кн. 1, В чем истинная мудрость?) в ее наихудшем варианте. Зачастую деяния Ингельда нельзя назвать благородными даже с большой натяжкой: например, он на редкость коварно отомстил своему тестю за убийство отца. Не случайно Алкуин, доказывая, что уделом всех язычников является погибель, выбрал в качестве самого убедительного довода именно Ингельда (в своем знаменитом риторическом вопросе – «что общего у Ингельда со Христом?» – он имеет в виду именно его; см. подробнее прим. к гл.1 ч.2 кн. 1, Эарендил). Однако по иронии судьбы Ингельд в истории стал гораздо более популярным, чем Фроти. Толкин не мог не знать, замечает Шиппи, что имя Фроти в обиход не вошло, тогда как имя Ингельд (в скандинавском варианте Ингъяльдр) стало весьма распространенным. Как правило, делает вывод Шиппи, о таких вещах, как «мир Фроти» и подвиг Фродо, не помнят, так как они выходят за рамки традиционных героических канонов. В крайнем случае люди переиначивают реальные события, чтобы они подходили под героический образец; так поступает Иорэт в главе 5 ч.6 кн.3 «Наместник и Король», когда рассказывает подруге, что Фродо проник в Мордор, чтобы взять приступом Черную Башню. Безвестность Фродо в Заселье, по словам Шиппи, невольно приводит на ум слова Христа о том, что нет пророков в своем отечестве («Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем» (Марк, 6:4)).

679

См. прим. к гл.1 ч.2 кн.1.

680

В оригинале оксюморон – «in this far land» («в этой далекой стране»), хотя по смыслу в «далекой стране» находится Элберет, а не они. Это выразительно говорит об изгнанническом мироощущении Высших эльфов (см. прим. к гл.1 ч.2 кн.1).

681

В своей статье «Владетели Трех Колец» (В.Э.) Паула Мармор высказывает предположение, что Толкин распределил Три Кольца по основным мифологическим архетипам (нен – синд. «вода», нар – кв. и синд. «огонь», вил – синд. «воздух») не случайно. Думая о создании «мифологии для Англии», Толкин мог сознательно выстроить в ВК и Сильм. характерные для древних мифологий образно–символические линии. Парадигма «вода–огонь–воздух» существенна для северных мифологий, причем, как правило, боги Воздуха и Огня – мужчины, а богиня Воды – женщина, причем иногда богиня Воды тесно связана с богиней Луны, а также с ткачеством и растениями, что вполне соответствует образу Галадриэли. Элронд – обладатель Вилии – на протяжении всей трилогии связан с небом, и самое его имя означает «звездный купол»; он сын Эарендила (см. прим. к гл.1 ч.2 кн.1), его дочь зовется Вечерней Звездой (в слове Арвен элемент–вен созвучен валлийскому гвен – «вечерняя звезда»). Гэндальф связан с огнем (о чем пишет и сам Толкин в письме к Д.Сванну от 29 февраля 1968 г. (П, с.390)).

Кроме того, автор статьи находит в образах Владетелей Трех Колец ряд любопытных астрологических соответствий. В свете этих наблюдений (если они верны) отплытие Колец за Море обретает новое измерение: их Владетели становятся для людей легендой, которая позже вполне могла трансформироваться в миф о «богах огня и воздуха и богине воды». Такое толкование было бы вполне в духе самого Толкина.