Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

всего несколько слов!

— Вы поступили абсолютно правильно, — спокойно сказала я. — И, пожалуй, мне не стоит извещать друзей. Они все равно уже так долго беспокоятся, что лишние пара дней ничего не изменят. Тем более это не близкие люди, а просто знакомые… Даже Сюзанна. И вдобавок человек, написавший записку, прекрасно информирован о моей жизни… просто великолепно! Ее не мог написать кто-то чужой.

На сей раз мне удалось упомянуть про записку, не покраснев.

— Если бы вы меня послушались… — нерешительно начал Гарри.

— Этого не обещаю, — чистосердечно призналась я. — Но послушать не повредит.

— Вы всегда делаете то, что вам заблагорассудится, мисс Беддингфелд?

— Обычно, — уклончиво ответила я. Любому другому я, кроме Гарри, сказала бы «всегда».

— Мне жалко вашего мужа, — неожиданно выпалил Гарри.

— И совершенно зря, — возразила я. — Ведь я выйду замуж только за человека, в которого влюблена без памяти. А ради любимого женщина с превеликим удовольствием делает то, что ей не нравится. И чем более она своевольна, тем больше ей это нравится.

— Боюсь, что вынужден с вами не согласиться. Как правило, муж такой женщины оказывается под башмаком у супруги, — Гарри говорил с легкой усмешкой.

— Вот именно! — радостно вскричала я. — Потому-то так много несчастливых браков. И виноваты во всем мужчины! Они либо потакают женам, и те начинают их презирать, либо ведут себя как законченные эгоисты, всегда настаивают на своем и ни разу в жизни не скажут «спасибо»! Умный муж заставит жену поступить так, как ему нужно, а за это будет ее превозносить до небес. Женщины обожают подчиняться, но любят, чтобы их жертвы были оценены по достоинству. С другой стороны, мужчины обычно не ценят женщин, которые всегда ведут себя идеально. Я лично, выйдя замуж, буду в основном жуткой ведьмой, но иногда, в самый неожиданный для мужа момент, проявлю свою ангельскую сущность.

Гарри рассмеялся.

— Да, вы будете жить с муженьком как кошка с собакой.

— Влюбленные всегда ссорятся, — возразила я. — Ссорятся, потому что не понимают друг друга. Если же к ним это взаимопонимание вдруг приходит, то — прощай, любовь!

— А обратное тоже верно? Если люди ссорятся, значит, они влюблены друг в друга, да?

— Я… не знаю, — смутилась я.

Гарри отвернулся к очагу и небрежно спросил:

— Хотите еще супа?

— Да, спасибо. Я так проголодалась, что съем целого бегемота.

— Прекрасно.

Гарри принялся колдовать над огнем, я внимательно за ним наблюдала.

— Когда мне можно будет встать с постели, я буду готовить еду сама, — пообещала я.

— Что-то я сомневаюсь в ваших кулинарных способностях.

— Разогреть консервы — дело нехитрое, — передернула плечами я, указав на груду консервных банок возле очага.

— Один — ноль! — сказал Гарри и рассмеялся.

Когда он смеялся, его лицо преображалось. В нем появлялось что-то мальчишеское, счастливое… Гарри становился другим человеком.

С удовольствием доедая суп, я напомнила ему, что он собирался дать мне совет.

— Ах да! — спохватился он. — Я вот что хотел сказать. На вашем месте я бы залег на дно и лежал бы тихо, как мышка, пока бы не поправился. Отсутствие тела их не удивит. Вы вполне могли разбиться о скалы, а останки унесло бы течением.

Я содрогнулась.

— А когда вы полностью поправитесь, поезжайте тихо-мирно в Бейру, садитесь там на корабль и возвращайтесь в Англию.

— Ага, и будьте паинькой, — презрительно фыркнула я.

— Вы говорите как глупая девчонка.

— Никакая я не глупая девчонка! Я вполне взрослая женщина!

— Что верно, то верно, разрази меня гром, — пробормотал Гарри и бросился вон из хижины.

Я поправлялась очень быстро. Больше всего у меня болели голова и рука. Руку я повредила довольно серьезно; вначале Гарри даже думал, что она сломана. Он, к счастью, ошибся, и скоро я, превозмогая боль, начала ею двигать.

Странное мы переживали время. Мы были отрезаны от мира, совсем одни, как Адам и Ева… но совсем по-другому! Старая Батани нам не мешала, мы замечали ее присутствие не больше, чем обращали бы внимание на кошку или собаку. Еду я готовила сама (по возможности, ведь у меня была только одна рабочая рука). Гарри часто отлучался, но все равно мы успевали проводить долгие часы в тени пальм, болтая и ссорясь, страстно споря и опять мирясь. Ссорились мы то и дело, однако постепенно между нами завязывалась настоящая, крепкая дружба, о которой я раньше и мечтать-то не смела. Дружба и еще кое-что.

Я понимала, что скоро мне придется покинуть остров, и на сердце у меня было тяжело. Неужели Гарри меня отпустит вот так, без единого слова? Не выдав себя даже взглядом? Гарри периодически становился очень молчаливым, мрачнел, мог вдруг вскочить и куда-то уйти. Критический момент наступил однажды вечером. Покончив с незатейливым ужином, мы сидели на пороге хижины. Солнце закатывалось.

Гарри мог обеспечить меня едой и кровом, но шпилек для волос он достать был не в состоянии, и я ходила с распущенными волосами. Они у меня прямые, черные и длинные, до колен. Я сидела, подперев подбородок ладонями и глубоко задумавшись. Но в какой-то момент почувствовала на себе пристальный взгляд Гарри.

— Вы похожи на колдунью, Анна, — произнес он, нарушив молчание, и в его голосе зазвучали какие-то новые нотки.

Гарри протянул руку и дотронулся до моих волос. Я вздрогнула. Он, чертыхнувшись, отскочил и воскликнул:

— Вы должны уехать завтра же!.. Я больше не могу! В конце концов, я ведь мужчина! Вам надо уехать, Анна. Обязательно. Вы умная девушка и сами знаете, что так больше продолжаться не может.

— Да, пожалуй, — медленно произнесла я. — Но… мы были счастливы, да?

— Счастливы? Какое там счастье?! Это ад!

— Ну уж и ад…

— Почему вы меня мучаете? Зачем издеваетесь надо мной? Говорите, а сами украдкой улыбаетесь.

— Я не улыбаюсь. И вовсе не думаю над вами издеваться. Если вам хочется, чтобы я уехала, то я уеду. А захотите, чтобы осталась, — останусь.

— Не надо! — взволнованно вскричал Гарри. — Не надо! Не искушайте меня, Анна. Вы отдаете себе отчет в том, с кем имеете дело? Я дважды преступник. Человек, за которым гонится полиция. Здесь меня знают как Гарри Паркера и считают, что я уходил в поход, но в любой момент местные власти сопоставят одни факты с другими, и не миновать беды. Вы так молоды, Анна, и так красивы… Мужчины будут сходить от вас с ума. Перед вами весь мир, любовь, счастливая жизнь, все-все! А моя жизнь уже прожита, испорчена, исковеркана, в моей душе одна горечь.

— Если я не нужна вам…

— Вы знаете, что нужны. Знаете,