Ведьмак из Большого Киева - Владимир Васильев

— Не забудем, — пообещал Гонза.

— Это все, — сказал Вольво и встал. — Готовьтесь. Скоро выезжаем.

Он уже вышел из комнаты, а в ушах у Парда продолжал звучать недавний диалог.

«Она ваша любовница? — Нет».

И падающая с плеч гора. И еще — медленно поднимающееся в душе чувство близкой дороги.

23

Кокшаал-Тау — Бадахшань

Парду и Гонзе на двоих достался целый джип. Весь багажник забили припасами — сразу после полудня приехал грузовичок и высыпал перед воротами Дюши ворох пакетов и коробок с самым разнообразным содержимым. Пакеты даже во двор заносить не стали — тут же рассовали по джипам. Пард заметил мешки с продуктами-консервами, строгие прямоугольные брикеты с боеприпасами и даже несколько палаток. Переносных матерчатых домиков, в которых можно было пересидеть непогоду или спрятаться от комаров. Пард ведь вырос на самой окраине Большого Киева и часто бегал в степь, в пугающую пустоту узкой полоски земли между морем и городом. Поэтому он знал, для чего служат палатки. И даже умел их ставить. Гонза когда-то научил.

Своих вещей у Парда не прибавилось — сумка с компьютером, дискеты, телефон, фонарь да пистолет. Ну зубная щетка еще. Единственное, что добавилось, — выгреб он из ящика стола специальный шнур, чтобы компьютер можно было подключать к автомобильному источнику техники.

За городом ведь нет домов. И подпитать верный ноутбук будет негде. Только в машине. А без компьютера техник Пард чувствовал себя голым и беспомощным.

Да и любой другой техник, наверное, тоже.

Еще не успело отступить дневное тепло, Вольво дал сигнал расходиться по машинам. «Черкассы» оставили во дворе четырнадцатого дома; Дюша испросил разрешения одной машиной попользоваться и получил его. Вольво никогда не мелочился и не скупился для своей свиты. Точнее, для свиты Иней. Техника Большого Киева.

Пард до сих пор удивлялся, как они с Гонзой проглядели сей совершенно очевидный факт. Девушка ведь и знание редких формул неоднократно демонстрировала, и на важных советах всегда присутствовала, и вытаскивать ее из логова мотоциклистов Вольво кинулся с таким ожесточением и решимостью, что теперь казалось — правда должна была открыться гораздо раньше.

— Это все от инерции мышления, — объяснял Гонза, лениво следя за дорогой. — Талдычили, понимаешь: «Техник, Техник»… Сами приучили себя к мысли, что Техник — мужчина. Потому Иней даже в расчет не бралась. Впрочем, я и сейчас не могу понять, как женщина, да еще человек, да еще такая молодая, сумела стать Техником Большого Киева. Тут, Пард, знания нешуточные нужны, научные навыки, целая библиотека книг с формулами — настоящих книг, а не тривиальное собрание файлов, к которым любой ловкач доступ прокопает…

— Ну, положим, все это ей мог папаша в наследство оставить, — проворчал Пард. — А он, говорят, разве что звезды с неба хватать не умел.

— Это Иней говорит. А я ее отца только по имени и знал. Правда, я не знал и того, что он Техник Большого Киева. Вообще, похоже на то, что личность Техника всегда хранится в тайне и кому попало не разглашается. Разумно, ничего не скажешь.

— Разумно. — Пард вздохнул. — Только не понимаю я этих секретов. К чему Технику Большого Киева скрываться?

— Не скажи… Есть причины, — продолжал болтать Гонза. — А я вот Вольво не понимаю. Неужели у него никогда не возникало искушения убрать эту девчонку и самому стать Техником? Вроде бы мысль, лежащая на поверхности. Такому тертому виргу это и труда не составило бы, уж поверь мне, старому пню…

— Отец Иней был его близким другом.

— Ну и что? Милый мой, в борьбе за власть не то что друзей — детей и отцов режут, как размороженные туши из вскрытых холодильников. А ты — друг… — Гоблин громко фыркнул.

— Да ну тебя, Гонза, — сердито отмахнулся от приятеля Пард. — В конце концов, случается и настоящая дружба, без всяких там дворцовых игрищ. Когда предательство просто невозможно.

— Случается, — с готовностью согласился гоблин. — Жаль только, невероятно редко.

— Не так уж и редко. Просто те, кто по-настоящему ценит дружбу, редко лезут в политику. Вот и остаются в тени. И мне кажется, они счастливее владык, которых ежечасно предают все, кто лишь недавно клялся в верности.

Гонза с уважением покосился на Парда.

— Я всегда говорил, что от вашей расы можно многого ожидать, — одобрительно сказал он. — Ты мудреешь прямо на глазах, дружище. И не фыркай, не фыркай, я серьезно. Без дураков. Я это понял, только прожив на белом свете сто с лишним лет.

Джип вильнул, объезжая выбоину на дороге.

— А девчонка-то, — вздохнув, добавил Гонза, — к тебе неровно дышит.

— Брось, — отмахнулся Пард с непонятным ожесточением. — Я для нее просто кладезь информации о знании острова Крым. Книга с новыми формулами, не более. Дискета с нужным файлом.

— Ну вот, — проворчал Гонза с легкой насмешкой. — Стоило тебя, человека, похвалить, как ты на глазах поглупел. Не огорчай меня, пожалуйста, мне не нужен глупый сообщник.

Пард отмолчался. Он знал — то, во что очень хочется поверить, чаще всего оказывается досужими выдумками.

Джипы катили по узкой улице, сжатой маленькими одноэтажными домишками. Домишки утопали в зелени, над дорогой нависали непокорные ветви, усыпанные листвой и часто — белыми цветами.

— Как бы дождь не ливанул, — задумчиво протянул Гонза, приблизив лицо к боковому стеклу и глянув на небо. — Не нравятся мне эти тучки… Мрачные слишком.

— Подумаешь, дождь, — бросил Пард беспечно. — Намочит тебя, что ли?

— Намочит… — проворчал Гонза. — При чем здесь это? Нам за город выезжать, а там нет асфальта. Ты когда-нибудь пытался гонять легковушки по раскисшей земле?

— Нет, — признался Пард с легким замешательством. — Я и не подумал об этом… Слушай, у нас ведь не просто легковушка. Джип все-таки. Да еще, Босвельт говорил, хорошо натасканный. Думаешь, застрянет?

— Судя по тучкам, так может ливануть — не то что джип, «Белаз» застрянет…

И в этот же миг их «Хорив» вырвался на степной простор, оставив позади последние, самые южные дома Николаева и Большого Киева. Дорога уводила туда, в пугающе плоскую и абсолютно пустую равнину, покрытую только колышущимися травами. Над степью гулял ветер…

— Все! — выдохнул Гонза, косясь в зеркало. — До встречи, город!

Пард стал внимательнее смотреть на дорогу; вскоре слева мелькнул столбик-указатель «Большой Киев». Надпись была перечеркнута жирной красной чертой. А спустя минуту асфальтовая лента под колесами джипа оборвалась, уступила место пыльной накатанной колее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});