Рейтинговые книги
Читем онлайн Спираль измены Солженицына - Томаш Ржезач

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 74

В разговоре содержится логическое противоречие: Рубин заявляет, что книга не о быках и тореадорах, не о корриде, а Нержин, несмотря на это, на отрицании строит свои утверждения. Подобной ошибки не допускают даже начинающие журналисты. А этот отрывок поможет лучше понять применяемый Солженицыным литературный метод.

Если бы Александр Солженицын действительно обладал чутьем художника и писателя, он легко бы мог понять, что в рассказах Хемингуэя речь идет вовсе не об «убитых быках», а о чувстве страха, которое испытывает человек, об одиночестве, печали, об испытании судьбы в критической ситуации. Если бы он внимательно прочел «Зеленые холмы Африки» или «Снега Килиманджаро», то понял бы, что в них тоже речь идет не о «затравленных львах».

Краткий диалог из романа «В круге первом» вновь точно показывает, насколько прав был сидевший вместе с Солженицыным в марфинской «шарашке» Ивашев-Мусатов, когда говорил о «примитивизме и неграмотности чувств» Солженицына.

Этот примитивизм и вопиющая неграмотность, естественно, пронизывают его литературное творчество. Солженицын создал для себя модель «титана», которую можно описать следующим образом: одинокий, с трудной жизнью столкнувшийся автор, который поставил перед собой цель — стать неофициальным историком-художником недавнего прошлого своей страны. Именно на эту «неофициальность» и делает ставку Солженицын, и делает это весьма ловко. Дело в том, что современная антисоветская пропаганда путем простого передергивания фактов стремится преподносить все то грязное и фальшивое, что приходит из социалистических стран, так сказать, неофициальным путем, как «хорошее», смелое, правдивое. И наоборот, все официальное под влиянием пропаганды приобретает оттенок «лживого», «насильственного», перевернутого и навязанного. Вот на этой струне и играет свою политическую песенку лауреат Нобелевской премии Солженицын. Однако к модели литературного великана, как ее стремится создать Солженицын, относится и кое-что другое: «„Я вижу лучше“, „я вижу дальше“, „я решил“. Именно в этих словах Вашей книги (речь идет о книге «Бодался теленок с дубом». — Т. Р.) я вижу Вас целиком и полностью, Александр Исаевич», — написала в открытом письме А. И. Солженицыну советский историк, дочь поэта Александра Твардовского[90].

И это абсолютно точно. Характерно для Солженицына быстрое, почти мгновенное изменение тактики. Не получилось с написанием (кто в этом виноват?) и «официальным» изданием книги «Люби революцию», так вот вам «неофициальный» «Архипелаг ГУЛаг».

Не следует, однако, идти по пути упрощения. Ибо явления в этом мире могут быть простыми, но не упрощенными. Уже в начале нашей книги было сказано, что войти в мир А. И. Солженицына означает вступить в мир противоречий. Вот очередное из них. Получив Нобелевскую премию в области литературы, Солженицын все же понял, что как литератор он успеха не добился. В этом он вновь признается сам в подзаголовке к «Архипелагу ГУЛаг» — «Опыт художественного исследования». «Единственный раз в жизни и Солженицын смог быть искренним: открыто признать свое писательское поражение»[91].

В самом деле, язык творений Солженицына настолько тяжел и малопонятен, а изложение настолько сумбурно, что вряд ли кто захочет дочитать его «сочинение» до конца.

Но как и почему потерпел поражение писатель?

Уже тот простой факт, что Солженицын не сумел из отдельных деталей-кирпичиков создать картину своей эпохи и занялся сочинением политических памфлетов, доказывает это лучше всего.

Да — но почему?..

Э. Хемингуэй в книге «Зеленые холмы Африки» пишет: «Трудности закаляют писателя точно так, как в огне закаляется сталь». Далее он высказал мысль о том, что каждый настоящий писатель должен пройти через какие-либо тяжелые жизненные испытания, такие, например, как война, заключение…

Солженицын проделал именно такой жизненный путь. По его собственным словам, он прошел «огонь и воду, медные трубы и чертовы зубы».

И память у него почти гениальная. Он прошел не только фронт и заключение, но и много поездил по бескрайней советской земле. Дневник путешествий, как его описывает Н. А. Решетовская в период рязанского «тихого житья», был заполнен весьма солидно: «Поезда подбрасывали нас в самых различных направлениях от Москвы. Мы ездили в Ленинград, оттуда в Осташков или в Прибалтику; в следующий раз мы отправлялись в Крым или на Кавказ, во Владимир или в Иркутск…

На пароходах мы проплыли по Волге, Оке, Москве-реке, по Днепру, Каме, Белой и даже по Енисею (подчеркнуто мной. — Т. Р.).

Самой удивительной для нас рекой был Енисей»[92].

В семейном альбоме Н. А. Решетовской хранятся фотоснимки, подтверждающие их посещение удивительного по красоте «пресного моря» — озера Байкал, которое является чудом природы[93]. Для учителя, который «кое-как перебивался» в жизни, получая 60 рублей в месяц, Солженицын путешествовал совсем неплохо. Более того, такой образ жизни совершенно не соответствует положению человека, который, будучи несчастным «борцом за правду», подвергается гонениям, преследуется Коммунистической партией, о судьбе которого с тревогой расспрашивают западные журналисты и который находится под постоянным наблюдением органов КГБ.

В эмиграции мне одно время пришлось зарабатывать на хлеб продажей холодильников, то есть заниматься маркетингом, как там это называли. Чехословацкие эмигранты тогда посмеивались надо мной: «Ты докажешь свое умение торговать, если сумеешь продать своему приятелю Солженицыну холодильник марки «Сибирь». Это слово вряд ли вызовет у него приятные ассоциации». Однако мы видим совсем обратное. Солженицын попадает в Сибирь не на тех «самолетах, пароходах или поездах», которые без указания места назначения летят, плывут и едут на таинственный «Архипелаг». Для поездки туда он пользовался первоклассными средствами передвижения, останавливался в первоклассных гостиницах… Воспоминания об этом не могут быть плохими. Так ли? Но вопрос не в том, как жил или не жил Солженицын в Советском Союзе. Главное в другом: почему он не имел литературного успеха? В жизни ему выпало испытать самое тяжелое; у него было много возможностей близко узнать современность. И тем не менее…

Солженицын прошел трудный путь, но этот путь был хорошей школой, поскольку только трудная школа является хорошей. Легкость судьбы порождает поверхностный подход к явлениям жизни.

Разобраться в этом противоречии (между трудной жизненной школой, с одной стороны, и неудачами в литературном творчестве — с другой) означает определить литературный метод Солженицына, то есть проанализировать его отношение к миру, к реальной действительности. Правда, можно было бы легко сослаться на простой факт, что и самую суровую школу некоторые ученики ухитряются «проскочить». И Солженицын в школе жизни воспользовался методом, испытанным в школе им. Малевича в Ростове-на-Дону. Именно в этом кроется частичное объяснение: тот, кто выдает себя за «боевого офицера», хотя знает, что не был им и что, наоборот, вел себя как трус, кто вынужден оправдываться, что в лагере он не был тайным информатором, тот, очевидно, боится, что однажды (настанет час!) придет, обязательно придет Некто и расскажет, как все было в действительности. Тот, кто боится теней прошлого, не может говорить правду. А этого литература терпеть не может.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 50 51 52 53 54 55 56 57 58 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Спираль измены Солженицына - Томаш Ржезач бесплатно.
Похожие на Спираль измены Солженицына - Томаш Ржезач книги

Оставить комментарий