Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета - Егор Викторович Ивойлов

из палаты.

Алиса ничего не ответила, лишь слабо улыбнулась. Устроилась. Она лежала в непривычно высокой больничной кровати, стоял странный запах лекарств и дезинфицирующих средств. Глеб сел рядом. Ничего не происходило какое-то время. Потом пришел доктор.

– Глеб тебе лучше уйти…

– Я Вам позвоню, если потребуется, что-то – сказал доктор.

Глеб кивнул и вышел.

Схватки становились частыми. Алиса старалась сосредоточится на дыхании, но пронзающая боль отвлекала. Потом все угасало, и она проваливалась в беспокойный сон. Она блуждала на гарнце реальности. Иногда проваливаясь в призрачный мир своей дочери. Туда где рождаются души, отделяясь от тела Всевышнего. Алиса звала ее, уговаривала, просила, но маленькая девочка не обращала внимания, заворожённая светом своего Бога.

Очередные схватки выдергивали Алису из мира грез. Рядом была сестра, которая держала ее за руку и отсчитывала время.

«Сегодня нас станет трое. Мы всё ещё едины, но гармония уже нарушена, надо терпеть, чтобы поскорей увидеть тебя…» – внутренний монолог Алисы казался забавным и абсурдным ей самой. Она, словно, слушала его со стороны. Вроде, в детстве было, иногда, такое ощущение.

На улице светало. Вереницы безликих людей тянулись к автобусным остановкам и входам в метро. Глеб пытался немного поспать на откинутом сидении автомобиля, но не получалось. Он решил позавтракать.

Немного покружив по окрестным улицам, он припарковался возле входа в «Шоколадницу».

– Доброе утро!

Молодая официантка принесла Глебу меню и, споткнувшись по дороге, вернулась к барной стойке. Он посмотрел в окно. Снаружи тускло горели вывески магазинов, баров и ресторанов, их свет почти растворялся в утренних лучах солнца. Ночная Москва преображалась. Изогнутые улицы заполнялись вереницами шумных автомобилей. Свежий, сумеречный воздух постепенно насыщался выхлопными газами от тысяч моторов. Казалось, существует две Москвы и две сестры. Одна романтичная, задумчивая, с отличным стилем, ухоженная, роскошная, загадочная и недоступная. Она приходит ночью. Всегда в безупречном вечернем платье, украшенная бриллиантами и гранатами ночных огней. Вторая сестра серая, незаметная, уставшая, безразличная, спешащая куда-то. Она появляется утром, в деловом костюме и туфлях, которые перецокивают по мощеным тротуарам.

– Готовы сделать заказ? – официантка отвлекла Глеба от размышлений

– Овсяную кашу, оладьи, омлет и кофе Американа, пожалуйста.

Через пятнадцать минут принесли завтрак. Показалось, что оладьи были вчерашние, но Глеб ел с большим аппетитом. Закончив, он расплатился и вышел. Кто-то успел перегородить его автомобиль, хотя парковка была почти свободна. Позвонил по номеру, закрепленному за лобовым стеклом. Ждать пришлось не долго. Из соседнего здания выбежала женщина в белой блузке и черной юбке ниже колена. Она суетливо извинялась, и параллельно пыталась разговаривать по телефону….

Не зная, чем себя занять, Глеб вернулся в больницу. Он поднялся по лестнице, прошел по коридору, но Алисы в палате уже не было. Лишь ее раскрытая сумка лежала на стуле. Глеб вернулся в регистратуру:

– Не подскажите где девушка из четырнадцатой платы?

– Повезли в родильное отделение.

– Где это?

Женщина выглянула из своего окошка и осмотрелась. Кроме Глеба никого не было.

– Пойдем покажу, сынок.

Они пошли в левое крыло, здания. Дверь кабинета была закрыта.

– Пойду спрошу, можно ли тебе войти – сказала женщина, приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

– Путь войдет, если хочет – Глеб услышал низкий голос врача.

– Постой тут – сказала женщина, которая проводила Глеба из регистратуры и удалилась куда-то. Спустя пару минут, она вернулась с белым больничным халатом.

– На, накинь. Он, наверное, маловат тебе будет, но ничего страшного.

Глеб кивнул.

Войдя в родильное помещение, он увидел Алису, лежащую на столе. Нижняя часть ее тела была прикрыта белой простыней. Медицинская сестра стояла у изголовья. Доктор сидел на низком стуле, спиной к двери.

– Глеб, это ты? –сказала Алиса. Ее голос был тихим, измученным, казался звучащим из далека.

– Как продвигается?

– Что-то не очень – устало сказала Алиса

– Доктор, а вы, что скажите?

– Прекрасно проводим время! Все идет отлично – весело и громко пробасил врач. Он приподнял простыню, прикрывавшую ноги Алисы и продолжил – Выходи уже, кончай кочевряжится! Уважаемых людей заставляешь ждать.

Доктор опустил простыню.

– Не хотите продолжить переговоры? Заложников у него нет. Выкурим, никуда не денется.

Сестра весело посмотрела на врача. Глеб тоже улыбнулся.

– Милый, ты завтракал?

– Да.

Почему то, Глебу было не комфортно наблюдать за родами. Казалось, Алиса прочитала его мысли.

– Милый, можешь не смотреть на меня сейчас?

– Да, дорогая, пожду с наружи.

Они приехали в роддом около пяти, или шести часов утра. Когда Глеб, в очередной раз, посмотрел на часы было пятнадцать двадцать три. Иногда, из родильного отделения выходил доктор, очевидно, чтобы покурить. Потом дверь закрывалась, и Глеб оставался в пустынном коридоре наедине с мигающими галогеновыми лампами. Он казался бесконечным навесным мостом между прошедшим часом, и еще не наступившим. Глеб переступал с дощечки на дощечку, но противоположенный берег вяз в тумане и не приближался. Ровно в шестнадцать часов Глеб поднялся и постучал в кабинет:

– Можно войти?

– Входите – доктор больше не шутил.

– Глебушка, ты пришел… Я так устала, Господи, как же я устала – ее голова бессильно лежала, чуть на боку. Волосы были убраны в медицинскую шапочку, из-под который стекали струйки крупного пота.

– Потерпи еще немного, дорогая – Глебу хотелось как-то помочь, но он не мог ничего сказать, кроме банальностей.

– Ничего не получается, милый. Как же обидно, я думала, что создана, что бы рожать тебе детей…

– Мамаша, держи себя в руках. Первые роды всегда тяжело проходят – вмешался доктор.

– Я должен немного отдохнуть и поесть, посидите здесь, вместо меня? – обратился доктор к Глебу.

– Конечно.

– Звоните, если что – сказал врач и вышел.

Алиса все больше уставала. Глеб почти ненавидел ребенка.

– Не думаю, что у меня получится, прости меня, я подвела тебя – почти простонала Алиса.

– Все получится. В любом деле, тяжелее всего у самого финиша. Тебе еще немного нужно постараться.

– Давай, у нас будет только один ребенок. Думаю, одного достаточно.

– Да, дорогая, одного вполне достаточно. Сам хотел предложить.

Прошло около сорока минут. Вернулся доктор.

– Теперь, Ваша очередь перекусить. – обратился врач к Глебу.

Глеб, вернулся в кафе, в котором завтракал. За окном было темно. Почерневшие силуэты домов плавно выплывали из тяжелой, сырой мглы. Город поражал своей молчаливой, мрачной красотой. Гигантские каменные исполины и изуродованные осенью деревья, с выкрученными черными ветвями, создавали мистическую, немного гнетущую атмосферу. Гранитные ступени и припаркованные автомобили отбрасывали длинные тени, которые оживали в свете проносящихся мимо фар. Огромная лужа на тротуаре чернела вязкой, неподвижной водой. Она казалась вратами в преисподнюю и отраженные блики светящихся окон казались немигающими глазами демонов.

– Готовы сделать заказ? – очередная стандартная фраза вернула Глеба к реальности.

– Булгур с курицей, греческий салат и кофе Американа.

За соседним столиком сидела женщина и четверо ее детей. Глеб пытался понять, как ей удалось столько нарожать. Наверное, работа в урановой шахте меньше бы отразилась на ее внешности. Мать-героиня выглядела почти старухой, с изуродованным, перекорёженным телом и огромными бесформенными грудями. Она озиралась