Взять живым ! - Владимир Карпов

Василий в первый момент смутился, потом нашел на карте, где стоит полк. Прикинул, сколько отъехал от передовой, огляделся и начал докладывать:

- Вот здесь мы. Вот лес, на юг от нас восемьсот метров. Вон деревня Лукино - трубы торчат. Вот дорога, по которой едем. Впереди мостик через речку.

- Верно! Садись, поедем дальше.

"Эмка" виляла по избитой, тряской дороге, делала повороты. Ромашкина тоже стало убаюкивать. Сам не заметил, как заснул, привалясь в угол.

Пробудился от толчка на каком-то ухабе.

- С добрым утром! - пошутил генерал и опять остановил машину. - А ну-ка, старший лейтенант, определись, где мы теперь?

Василий выбрался из машины и, даже не поглядев как следует вокруг, показал на карте точку.

- Ну, молодчина! Ориентируешься, как летчик, мгновенно.

- Не взяли меня в летчики, - признался Ромашкин.

- Напрасно. Очей не успел продрать, а на местности уже сориентировался...

Когда подъехали к особому отделу и Бойков стал прощаться, Василий сказал:

- А ориентировался я, товарищ генерал, по спидометру вашего автомобиля. Вижу, проехали шесть километров, откладываю их по дороге и порядок. Проехали четыре - снова отмеряю, и опять точно все получилось.

- Ах ты, бестия! - рассмеялся генерал. - Для разведчика и это недурно. Будь здоров! - И коротко бросил работнику особого отдела, вышедшему навстречу: - Отдайте старшему лейтенанту задержанного Початкина.

Початкин вышел в сопровождении сержанта. В прифронтовой полосе внешность его действительно могла вызвать подозрение: гражданское демисезонное пальто, меховая черная шапка, сам слегка припадает на правую ногу. Лицо заросло щетиной, взгляд угрюмый.

- Узнаете? - строго спросил дежурный.

Ромашкин молча переглянулся с Початкиным, но врать не стал.

- Его хорошо знает наш командир полка. А мне поручено только доставить этого товарища на НП.

- Распишись вот здесь в получении задержанного, - подсунул дежурный какую-то бумажку. - Да смотри, чтобы не ушел по дороге. Может, он и не тот, за кого выдает себя.

- Да ведь к фронту шел, - вспомнив рассказ Бойкова, заметил Ромашкин.

- К фронту! Всех нас это гипнотизирует. А если фашистскому агенту надо к своим вернуться, куда он пойдет? К Уралу, что ли?

Ромашкин насторожился: "Чем черт не шутит? Караваев-то пока что не видел этого Початкина. Может быть, достал чужие документы и вынюхивает здесь что-то. У немцев в тылу я тоже мог бы так поступить".

Початкин заметил настороженность старшего лейтенанта и молча шел рядом, не набиваясь на разговор.

Встали на дороге. Ромашкин поднимал руку перед каждой мчавшейся к фронту машиной, однако ни один шофер не затормозил, все проносились мимо.

- Тут не выгорит, идем к регулировщику, - подсказал Початкин.

- А ты, оказывается, опыт имеешь.

- Я ж от самой Москвы на попутных ехал.

- Как же тебя раньше не задержали?

Початкин промолчал.

Подошли к девушке-регулировщице. Ромашкин попросил ее:

- Посади нас, милая, в сторону хозяйства генерала Доброхотова. Слыхали о таком?

- Слыхала, слыхала. Я все ваши хозяйства знаю, - ответила деловитая регулировщица. - Идите в сторонку, не мешайте. Позову, как попутная будет.

Ромашкин с Початкиным присели на бугорок у дороги. Здесь уже дымили цигарками несколько человек. Девушка время от времени вызывала:

- Хозяйство Никитина! Садитесь.

- Хозяйство Трегубова кто спрашивал?

С бугорка к машинам сбегали пассажиры. На бегу благодарили регулировщицу:

- Спасибо, красавица!

- Спасибо, милая, дай бог тебе хорошего жениха!

Вскоре дошла очередь и до Ромашкина с его подопечным. Не более как через час они уже входили в землянку командира полка. Караваев обнял Початкина, обрадованно воскликнул:

- Женька! Ну и вырос ты! Совсем взрослым стал. Правда, что инженер?

- Только что испечен. Вот диплом. - Початкин достал синюю книжечку из бокового кармана.

Ромашкин стоял у двери, ожидая указаний. Их, однако, не последовало, Караваев сказал запросто:

- Раздевайся, Ромашкин, садись... Я хочу, чтобы вы подружились. - И тут же опять обратился к Початкину:

- Это наш разведчик, очень хороший парень.

Початкин взглянул на Ромашкина с укором, будто хотел возразить командиру полка: "Какой же хороший? Я к нему всей душой, а он замкнулся на все запоры. Вез меня, как шпиона".

Ромашкину не хотелось оставаться здесь, испытывать и дальше неловкость. Да и незачем мешать, когда встретились близкие люди, - пусть поговорят без постороннего. Деликатно, но настойчиво попросил:

- Разрешите идти, товарищ подполковник. Дела у меня...

- Да что вы не поладили? - изумился Караваев. - Что у вас произошло, Женя?

- Ничего. Взял он меня под расписку и приконвоировал. Вот и все.

- Не обижайся, его обязанность такая, - примиряюще сказал подполковник. - Идите к столу, ребята. Ты, Женя, голоден, наверное? Ну и арестант! Кстати, мать-то с отцом уведомил, когда в бега подался?

- Письмо на столе оставил.

- Сегодня же напиши, что добрался благополучно.

- Мне бы умыться, побриться, Кирилл Алексеевич!

- Извини, сразу не предложил. Гулиев! Дай бритву. Да помоги умыться гостю. У нас, Женя, ванной здесь нет, привыкай. Иди вон туда, в уголок, Гулиев тебе сольет.

Пока Женя приводит себя в порядок, подполковник рассказывал:

- Он не первый раз в бегах. Лет двенадцати в Африку бежал. Где тебя тогда поймали? В Клину, кажется?

- В Волоколамске, - рассеянно ответил Початкин.

Голый до пояса, он нагнулся над ведром. Ромашкин сразу определил: "Спортсмен. Мышцы на плечах и руках плотные, бугристые".

Караваев, проследив за взглядом Ромашкина, пояснил:

- Гимнаст первого разряда. И с детства сорви-голова. Однажды выхожу из дома, вижу, Женькина мать стоит во дворе, руки сцепила перед грудью, глядит вверх, будто молится. "Что с вами?" - спрашиваю. А она мне: "Тихо". И на крышу дома нашего показывает. Гляжу, а там на печной трубе Женька вверх ногами стойку делает. Мать пикнуть боялась, чтобы не испугать свое дитятко... Ты сейчас-то в форме? - спросил подполковник Початкина. - Стойку делаешь?

- Пожалуйста, - с готовностью откликнулся Початкин и, уперевшись в края табуретки, легко вскинул тело вверх ботинками, дотянулся ими до бревенчатого наката.

Гулиев ошалело глядел на гостя. Его изумила не ловкость Початкина, а то, что этот парень встал вверх ногами в присутствии командира полка. Караваев же явно залюбовался Женькой.

- Видал миндал? Силенка есть. Куда же тебя определить?

- В разведчики, - попросил Початкин, опуская ноги на пол. Кивнул на Василия: - К нему вон.

- Не выйдет! - погрозил пальцем подполковник.

- Почему?

- А если убьют тебя, что я родителям скажу?