Засланный казачок - Сергей Соболев

— Ну что вы там бормочете! — раздраженно произнесла Юля. — Тут не по-литовски написано и не на русском… так что верните!

Старик, подойдя к ней совсем близко, протянул ей страничку из рукописи, которую он за минуту до этого поднял с пола.

— Шлемазл, — сказал он так ясно и отчетливо, что Юля даже не поверила собственным ушам. — Шломиэль!. [38]. Шая!.. Ту гирди маня ?[39]

В этот момент откуда-то снаружи до них донесся чей-то грубый голос:

— Эй, старик! Ты што там застрял?! Запри камеру и иди делать приборку наверху!

Даже после того, как за дверью камеры затихли шаркающие шаги, Юля еще долго сидела с распахнутыми от изумления глазами и приоткрытым ртом…

Глава 34

ОШИБКА В ОБЪЕКТЕ

В половине двенадцатого ночи Стас, держа под мышкой пакет, забрался в салон микроавтобуса «Форд».

— Дуй пока в сторону Кибартая, — распорядился он, усаживаясь в кресло пассажира и привязываясь ремнем безопасности. — Километров за пятнадцать до погранперехода свернем… Я скажу, когда будет нужный поворот.

Мажонас вырулил со стоянки на трассу и, держа разрешенную указателями скорость, попылил строго на запад, в направлении границы с Калининградской областью.

— А что это у тебя за пакет, Стас?

— В нем провизия и термос с крепким чаем. Мышка всучила. Говорит — носитесь как угорелые. С тех пор, как вас из тюрьмы выпустили, так ни разу толком не поели.

— Слушай… точно! — оживился Слон. — То-то я думаю, а че это у меня так в брюхе бурчит?

— Сейчас, распакую снедь… по ходу и перекусим.

— А фляжку она не забыла вложить в пакет? — Римас, продолжая вести «Форд» левой рукой, правой взял солидных размеров сандвич, который ему передал старший напарник. — Ум-м… неплохо, неплохо…

— На дело едем! — напомнил ему Стас. — Какая, на фиг, фляжка?!

Проехали Тракай с его дивными озерами, знаменитым замком и виллами новых господ. Оставили позади Бирштонас, а затем и Мариамполе, который еще на их памяти носил имя пламенного литовского коммуниста — Капсукас…

— Слушай, Стас… — вдруг встрепенулся Мажонас. — А вот когда мы у Онуте были…

— Ну? Ты опять о той продырявленной тачке, которую я не записал на твой счет?

— Не, я о другом. Вот когда по бане из гранатомета вжарили…

— Хорошо попали, — усмехнулся Нестеров (теперь-то можно было и посмеяться над этим приключением). — Одни головешки от баньки остались.

— Да не о том я… как ты не врубаешься!

— А как я врублюсь, если ты кружишь, как датый мужик вокруг закрытого пивного киоска!

Слон прерывисто вздохнул:

— Повезло тебе, Стас… в женской бане побывал. Небось и Семенову голенькой видел?

Стас чуть не поперхнулся сигаретным дымом.

— Что у тебя в башке творится, Слон? У тебя там мозги или… Кстати, вот и наш поворот!

Они съехали с трассы на узкую асфальтированную двурядку, проехали по ней километров пятнадцать, потом, найдя нужную дорогу, полотно которой было частично асфальтовым, частично насыпным из укатанной щебенки, стали прижиматься к границе.

Проехав пять или шесть километров по этой невзрачной шоссейке, они, не встретив в эту глухую ночную пору ни одной машины, свернули на развилке на проселок, который, огибая рощу и повторяя изгиб местной речушки, должен был привести их к нужной им усадьбе.

Когда выкатили из-за поворота, используя подсиненные «ближние» фары, они заметили какой-то огонек в той стороне, где должен находиться со всеми хозпостройками сам хутор.

— Кому не спится в ночь глухую?.. — пробормотал себе под нос Римас. Потом уже нормальным голосом спросил: — Ну что, где-то здесь тормознемся? Если ближе подъехать, ихняя собачка может переполох устроить…

Стас прикинул, что до цели осталось метров двести, не больше.

— Слева вроде кустарник? Да, Слон, давай где-нибудь тут приткнемся! А теперь доставай свои заныканные стволы.

— Копайте резче! — сказал Стас, обращаясь к двум местным «понасам», каждый из которых вырыл уже яму глубиной по колено. — Шнель, шнель… интенсивней! Вы ж для себя стараетесь, а не для чужого дяди.

Со стороны дома, который в течение получаса до­сматривал Слон, раздался короткий свист, означающий — я «свой». Стас ответил точно таким же свистом, и уже в следующую секунду увидел темный силуэт, появившийся из-за угла сарая, возле которого, собственно, и происходило дело.

Мажонас был в камуфляже, кроссовках сорок восьмого размера и маске. Стас был прикинут точь-в-точь так же, с той лишь разницей, что размеры одежды и обуви у него были несколько скромнее.

— Ну че? — сказал Слон, забрасывая автомат на плечо. — Продолжают придуриваться?

Стас чиркнул зажигалкой, прикурил, потом, поправив на плече ремень «калаша», засучил рукав и сверился с наручными часами.

«Так, так, — подумал он. — Однако уже четыре ночи… пора вышибать из этих двух субчиков какую-нибудь полезную для нас информацию».

— Копайте, копайте, — сказал он, обращаясь к двум молодчикам, которых они на пару со Слоном прихватили на их же фазенде. — Если не скажете то, что нам нужно, мы вас здесь и зароем.

Один из этой пары, по виду совершеннейший браток лет примерно двадцати семи, попытался выбраться из неглубокой ямы, но Слон пинком ноги заставил его спрыгнуть обратно.

— Ну, что интересного ты нашел в доме? — поинтересовался Стас у напарника.

— Один ствол в кобуре…

— Ну, это я уже видел.

— И еще два охотничьих ружья.

— Документы какие-нибудь нашел?

Слон передал ему лопатник и барсетку.

— Один из них полицейский, — сказал Слон. — Из Службы криминальной полиции, шакяйское отделение. В барсетке лежит его служебная ксива…

— Который из них? — спросил Стас, включая фонарь.

— Тот, что слева, кажись…

Полицейским, если верить документам, оказался субчик, которого Стас поначалу ошибочно принял за братка (второй, впрочем, с виду тоже не выглядел потомственным интеллигентом).

Стас посветил фонариком сначала на служебное удостоверение сотрудника полиции, затем перевел луч на бритый затылок, который в такт довольно-таки вялой работе лопатой то опускался, то поднимался, когда тот выбрасывал очередную порцию земли из ямы.

— Перекури чуток, малый, — сказал Стас. — Ну-ка обернись! Гм… Понас, значит, работает в полиции? Чей это хутор, твой или твоего приятеля? Я тебя спрашиваю, Кучинскас!

— Хутор арендован, — мрачно выдавил из себя тот. — Да, я служу в полиции! И вы ответите за этот беспредел…

— Закрой пасть! — рявкнул Слон. — А когда будешь открывать, говори только по делу!

Стас задумчиво покивал головой. Хутор этот действительно был арендован и записан на отца этого Кучинскаса. В отношении некоторых из местных полицейских, а также их коллег из числа местных же погранцов сейчас проводится негласное служебное расследование, о котором, понятное дело, эта публика, привыкшая брать на лапу что от контрабандистов, что от тех, кто таскает через границу партии нелегалов, пока даже не подозревает (зато об этом узнал Трофимовас, который и поделился добытыми сведениями со своим «спонсором» Стасом Нестеровым). Кто-то из местных стучит на этого Кучинскаса и К°, и из этого «стука» стало известно, что через данный хутор летом, не позднее августа — более свежей информации, правда, нет, — прошла, как через транзитный пункт, партия кавказцев, предположительно — чеченцев…

— А че это у вас собаки на хуторе нет? — поинтересовался Слон у местных. — Глухомань у вас тут… как же без сторожевого пса обходитесь?

— Да, действительно, — сказал Стас. — Непорядок, однако…

Местные ответили практически одновременно.

— Сдохла собака, — сказал полицейский.

— Сорвалась с цепи и сбежала, — сказал его приятель.

Стас, швырнув окурок в ближнюю к нему яму, хмуро заметил:

— Даже по мелочам врете, господа. — Он сделал напарнику красноречивый жест, и тот выдернул из-под мышки свой совершенно нелегальный, но от того еще более любимый «стечкин». — Полагаю, пора кончать. А то если слишком глубокие ямы выроют, нам же придется их потом закапывать.

— Согласен, — сказал Слон, взводя «АПС». — Сначала одного предлагаю шлепнуть. Он закопает кореша, чтоб нам было меньше возни. А потом уже и ему дырок насверлим…

— Вылазьте! — скомандовал Стас. — Становитесь на край могилок! Нет, не так! На колени, мать вашу!..

Когда эти двое вылезли из ям, от них шибануло волной трудового пота и еще всеми теми ферментами, которые выделяет человеческий организм в минуты страха и смертельной опасности.

Один встал на колени сам, а Кучинскасу Слон сзади подбил ноги, заставив того занять нужную позицию.

— Эй… эй! — сказал полицейский. — Ну так что вам надо? Давайте как-то договариваться… но по-другому. Спрашивайте…