Новый дневник грабителя - Дэнни Кинг

Восторженная улыбка на лице Рут немного блекнет.

— Правда?

— Нет, конечно. — Роланд со вздохом садится в кресло, чтобы дать отдых усталым ногам. — Короче, идите переодевайтесь, а потом я покажу вам тренажеры и объясню, как ими пользоваться.

— Вы? — таращит глаза Рут.

— Ну да, — кивает Роланд. — Я — профессиональный инструктор.

Рут не хочет показаться грубой, но, с другой стороны, она только что выложила больше ста фунтов за абонемент в этом спортивном клубе и наверняка имеет право задать прямой вопрос, если заподозрит, что ей за ее собственные деньги пытаются впарить лажу, а счесть нашего Роланда (который, честно признаем, находится не в лучшей физической форме и к тому же дымит, как паровоз) приверженцем здорового образа жизни и живой рекламой данного спортивного клуба можно лишь с большой натяжкой.

— Вы — профессиональный инструктор? — робко переспрашивает Рут.

Роланд с оскорбленным видом отрывается от поглощения мясного пирога.

— Я что, похож на человека, который ошивается здесь забесплатно?

— Нет, нет, все в порядке, — морщит лобик Рут. — Где можно переодеться?

Роланд уже сыт по горло этой дребеденью, а до конца рабочего дня еще целых четыре часа.

— На автостоянке, — говорит он.

— На стоянке?

— А, чтоб тебя, — бормочет Роланд с набитым ртом, пытаясь расправиться с пирогом, пока тот еще не остыл, и кивает в сторону коридора: — В женской раздевалке, конечно.

— О, разумеется. Простите, — тушуется Рут и мелко трясет головой, показывая, что она слегка «блондинка» и что это, по всей видимости, забавно. — Увидимся через десять минут?

Роланд кивает, провожает Рут взглядом, потом быстро заталкивает в рот остатки пирога и на пять минуточек прикрывает глаза. Когда же Роланд открывает их вновь, оказывается, что мы с Олли трясем его за плечи и волнуемся, все ли с ним в порядке.

— Какого хрена… — бормочет он, потом резко наклоняется к мусорной корзине, судорожно кашляет, отплевывается и трет глаза кулаками.

— Эй, Ролло, ты как?

— Беке! — расплывается в улыбке Роланд, после того как, наконец, фокусирует взгляд. Он вскакивает с кресла, выбегает из-за стойки и обнимает меня с такой силой, что мои ребра буквально трещат. — Привет, дружище! Добро пожаловать на волю! Как твои дела, черт тебя дери?

— Спасибо, нормально. С тобой увиделся — совсем похорошело, — шучу я.

На какое-то мгновение у меня мелькает опасение, что вырваться из жарких объятий Роланда будет непросто и для этого потребуется какой-нибудь хитрый маневр, однако проблема разрешается сама собой, едва он замечает Олли.

— Босс! — громогласно ревет Роланд, моментально забывая про меня и обрушивая всю массу своей нежности на Олли.

— Привет, Ролло, мы же виделись с тобой на прошлой неделе, — протестует мой приятель и делает все возможное, чтобы удержать влюбленного слона на расстоянии вытянутой руки.

— Да, здорово было… — ностальгирует Роланд и поясняет: — Мы отмечали выход Олли на свободу. Душевно посидели, правда, босс?

— Уж наверняка, — фыркаю я. — Я бы тоже не отказался от выпивки, да только, видимо, каждому свое.

— Ладно, Беке, зачем пришел? — спрашивает Роланд. — Хочешь бесплатный пробный сеанс в клубе?

— Нет, спасибо, Ролло. В последний раз, когда я был на бесплатном пробном сеансе, мне выписали абонемент аж на четыре года. Наоборот, хочу кое-что забрать.

Роланд многозначительно кивает.

— Понял, идем со мной, — подмигивает он и ведет нас с Олли через холл в мужскую раздевалку.

— Что мы делаем, Беке? — интересуется Олли.

— Собираемся проверить мою банковскую ячейку, — сообщаю я.

Мы подходим к длинному ряду металлических шкафчиков для одежды.

— Вот, — Роланд постукивает по крайнему шкафчику слева, — все на месте, в целости и сохранности. Два года под замком.

— Молодчина, Ролло! Уберег сокровище нации, — хлопаю я его по плечу. — Премного благодарен.

Роланд говорит, мол, нет проблем, и неторопливо возвращается в свой угольный забой, то есть на ресепшен.

— Неплохая банковская ячейка, — усмехается Олли.

— Дешевле, чем настоящая, верно? Кроме того, получаешь обратно свой полтинник. — Я засовываю ключ в замок, открываю дверцу и выковыриваю пальцем монету из лотка, наглядно подтверждая свои слова. — Если только какой-нибудь умник не подменил его на португальское эскудо, — добавляю я, с беспокойством разглядывая монету.

Гораздо хуже то, что моя заначка тоже исчезла. На месте денег лежит небольшой конверт, на котором от руки подписано: «Мешку Дерьма».

— Это тебе, — уведомляет Олли.

Я сразу узнаю почерк и с недобрым предчувствием вскрываю письмо.

Послание действительно от Мэл.

Дорогой Мешок Дерьма,

Я забрала твои деньги в счет квартплаты, которую ты мне задолжал, и переехала в Лидс. Если попытаешься найти меня, позвонить или хотя бы отправить рождественскую открытку (кстати, первую по счету), я расскажу полиции все, что знаю об ограблениях, которые ты совершил, от первого до последнего. Мне известны все подробности твоих грязных делишек; помимо этого, у меня сохранились несметные улики («несметные» — означает «до хрена»). Я больше не хочу тебя слышать и видеть. Никогда. Имей в виду, я не шучу. Риск — благородное дело, но если ты на пушечный выстрел приблизишься к Йоркширу, я устрою тебе такую сладкую жизнь, что ты взвоешь.

С ненавистью, Мэл.

P.S. Перед отъездом я трахнулась с Роландом (кстати, он был ужасно удивлен). Я хочу, чтобы ты думал об этом как можно чаще.

— Ни хрена себе, — выдыхает Олли. — Ты задолжал ей за квартиру три штуки?

— Спасибо, Ол. Я всегда знал, что ты правильно схватываешь общую картину.

— Что будешь делать?

Обдумав вопрос, я останавливаюсь на двух вариантах.

— Прежде всего извинюсь перед Ролло за то, что нечаянно наградил его хламидиозом, а затем, по всей вероятности, перейду к плану Б.

— Что еще за план Б?

Я сую руку в шкафчик и провожу пальцами по карнизу металлической дверцы: вуаля, второй ключ, от соседнего шкафчика. Я прошу Олли подвинуться в сторону и вставляю ключ в замок.

— Собираюсь заложить свой инструмент, — поясняю я. Всяких полезных штук у меня наберется примерно на

тысячу фунтов — сверла, алмазные резцы и разные другие спецприспособления, которые можно превратить в деньги. Надеюсь, их хватит, чтобы развязаться с Гассанами. В худшем случае это поможет мне выиграть время.

К сожалению, открыв дверцу, я обнаруживаю, что инструмент тоже исчез. Все, что лежит в шкафчике — это еще одна записка от Мэл:

Твои инструменты — на дне пруда, туда им и дорога. На твоем месте я бы сменила банк. М.

Вот сучка!

Я бросаю смятую записку на пол и выхожу из раздевалки. Позади меня Олли шарит в лотке для монеты и окликает меня:

— Эй, Беке, не хочешь забрать свой… злотый?

Честное слово, правду говорят: никто не способен на большую подлость, чем брошенная женщина! Ладно, допустим, я первым признаю, что был не самым лучшим кавалером, о котором может мечтать девушка, но ведь близкие отношения — это упорный труд, верно? Сплошные цветы, сладости и «Как прошел твой день, солнышко?» — попробуйте удержать все это в голове, особенно если вы в чем-то схожи со мной и на дух не выносите подобную пургу. Поймите меня правильно: я любил Мэл, на самом деле любил, но ведь любовь не означает, что надо каждую секунду целовать следы возлюбленной или стремиться жить по ее завышенным стандартам, когда и свои-то собственные, по большей части, трудно держать на уровне. Нет, серьезно, это уж слишком. Особенно для человека вроде меня, эгоистичного от природы.

Между прочим, это совсем не плохо — быть эгоистом. Множество успешных людей эгоистичны: торговцы, бизнесмены (и бизнес-леди), политики, футболисты, руководство многонациональных корпораций — все они вполне себе недурно поживают. Только эгоизм у этих ребят называется жестокостью и считается необходимым качеством, а если у тебя нет офиса, в котором можно околачиваться целый день, если ты пашешь до глубокой ночи и неделями не видишь подругу, то неожиданно оказывается, что ты подонок. Да еще снова пьяный! И где, кстати, твоя сберкнижка?

Знаете, это даже хорошо, что Мэл в конце концов ушла, потому что меня до смерти достало это ее отношение ко мне.

— Послушай, раз уж она умыкнула твои денежки, почему просто не оставила ключ в коробке? — недоумевает Олли. Приятель только что поравнялся со мной и отдал мне злотый. — То есть понятно, что Мэл этот ключ и нашла.

— Что? Оставить ключ в коробке и облегчить мне жизнь? Фигушки. Наверняка она сейчас сидит где-нибудь на облаке, смотрит на меня и писается со смеху, — говорю я.

— На облаке? Что ты мелешь, Мэл ведь жива-здорова!