Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир

Я завершил вступительное слово и раскурил трубку, показывая всем, что я пока воздержусь от лишних слов, давая им возможность обозначить свои позиции.

Принц Паллавичини, главный «виновник» прошлого экстренного заседания Клуба, взял слово первым.

− Коллеги! Действительно, уверен, что вопросы у нас всех имеются. Что ж, войны между Москвой и Лондоном, в виде ожидавшегося нападения русских войск на британский конвой, не произошло. Собственно, не произошло по нескольким причинам. Во-первых, на Даунинг-стрит, 10, переиграли стратегию, придя к выводу, что маленькой победоносной войны с Россией на Дальнем Востоке и в зоне Тихого океана у Великобритании не получится. Что создавало определённые риски перед датой голосования на выборах. Во-вторых, было признано, что война между Австралией и Россией мало повлияет на общественное мнение внутри Великобритании. В-третьих, поддержка войны в доминионах находится на самом низком уровне со времен Великой войны, настолько низком, что Канада и Новая Зеландия отказались от участия в боевых действиях наотрез, а Австралия, хоть и согласилась, но с очень большими дебатами в правительстве. Не следует забывать о факторе Западной Австралии, которая в очередной раз напомнила, пусть и полуофициально, что она не подписывала договор о вхождении в состав Австралийского Союза. Но, поскольку в Лондоне продолжали играть в странную игру под названием «мобилизация общественного мнения с минимальным риском появления плохих новостей перед выборами», то Лондон продолжил уверять Токио, что всё нормально, что это просто такой хитрый план вступления Великобритании в войну против России на стороне Японии. И что вот-вот будет нанесен сокрушительный удар. Что заставляет японцев продолжать яростно сражаться. Проблема только в том, что уже к Рождеству японцам всё станет ясно насчет британцев и ошибочности союза с Лондоном.

Герман Барух кивнул:

− Сложившееся положение вызывает крайнее беспокойство среди заинтересованных лиц в Соединенных Штатах. Эта странная, я бы даже сказал, опереточная война приносит убытки и неопределённость на рынки. Высадка русских войск на Хоккайдо и на острове Садо весьма ощутимо поколебала спокойствие на Уолл-стрит. Японские акции ощутимо просели, и биржи балансируют на грани паники. Если Россия продолжит свою политику оберегания Австралии от решения вступить в эту войну, то не позднее чем через месяц-два Токио сядет за стол переговоров о довольно унизительном мире. Такой поворот событий понизит акции японских компаний практически до мусорного уровня. Многие из тех, кто вложился в Японию, понесут убытки, а может, и объявят о своём банкротстве.

Спокойно отпиваю чай из чашки. Промокнув губы белоснежной салфеткой, замечаю:

− Банкротство одних, это всегда рост благосостояния других.

Но Барух был не склонен просто соглашаться со мной в этом вопросе.

− Михаил, когда затевалась эта война, мы говорили о переформатировании многих раскладов в регионе Юго-Восточной Азии и Тихого океана. Что нам одна Япония, если победа над ней в войне мало что меняет в общем балансе сил? Даже поражение Токио не повлияет решительным образом на изменение ситуации, поскольку Япония пока слишком слабо влияет на события как в финансовом плане, так и в военном.

Принц Фуггер-Бабенхаузен Карл V не остался в стороне.

− Михаил, когда мы вкладывали деньги в развитие твоего флота и твоей армии у нас была договорённость о том, что русские армия и флот помогут Клубу решить наши интересы в том полушарии. И напомню тебе, что наши интересы намного обширнее и простираются намного дальше, чем Япония. Эта война лишь часть большого переформатирования мира под интересы Клуба, не так ли?

Киваю. Да, такой разговор был. Пусть не так буквально, что прям вот русская армия – это силовой инструмент, но огромные вложения со стороны Клуба вовсе не являлись альтруизмом. Как и у любой мафии, у Клуба был свой инструмент силовой поддержки, и этот инструмент меня, в целом, устраивал, поскольку силовой блок Клуба был в моих руках. Финансы финансами, но иногда ЭСЕД недостаточно – нужны линкоры, гаубицы и самолёты.

Что ж, денег мне дали и режим наибольшего благоприятствования при подготовке к войне создали. Теперь партнёры по опасному бизнесу хотят выплаты дивидендов с моей стороны.

Словно прочитав мои мысли, Барух напомнил:

− Организовать покупку кораблей для твоей Третьей Тихоокеанской эскадры было непросто. Флот США и командование были категорически против.

Хмыкаю.

− Конечно. Приобрели рухлядь по цене новых современных кораблей.

Последовал достаточно сухой ответ:

− Но ты смог приобрести нужное быстро и в тайне для японцев, не так ли? И вот теперь среди заинтересованных лиц в Америке возникают вопросы, а зачем мы России помогли приобрести эти корабли, да ещё и дали льготный кредит на это? Зачем нам победа русских над японцами? Не проще ли было отложить продажу кораблей до весны? И, Михаил, хочу тебе заметить, что семейство Барух взяло на себя ряд обязательств, продвигая продажу России этих кораблей. Быстрая победа над Японией не согласуется ни с нашими интересами, ни с интересами наших инвесторов. Вряд ли инвесторов интересуют выгоды Москвы по результатам этой войны в виде возврата юга Сахалина или какого-то Порт-Артура. Позволь тебе напомнить, что деньги инвестировали вовсе не ради этого.

Вновь Паллавичини:

− К тому же русский флот тщательно избегал атаковать кенгурятников. А те, в свою очередь, всякий раз уклонялись от прямого столкновения. Ситуация зависла в зыбком равновесии. В непозволительно зыбком равновесии, я бы так сказал. Территориальные приобретения за счет Японии станут бонусом для России, но в эту войну наш Клуб вкладывался вовсе не ради этого. Мне ещё удается сдерживать фронду в Сити, но наше влияние ослабнет, если тебе, Михаил, не удастся ослабить наших противников. Только так можно сделать промышленников Острова сговорчивее!

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 26 ноября 1921 года

− Что ж, граф, я услышал ваше прошение относительного дозволения на ваш брак. Соответствующие службы, как вам известно, изучат кандидатуру вашей будущей невесты и дадут мне свое заключение.

Граф Жилин поднялся с места и склонил голову:

− Благодарю вас, ваше всевеличие. Всегда готов служить вам и интересам вашего дома.

Киваю.

− Отрадно слышать, Сергей Петрович, право слово. В целом я доволен вашей службой. Однако некие языки утверждают, что не всё так славно в датском королевстве, как говаривал старик Шекспир. Вот, благоволите ознакомиться.

Передаю ему папку. Не очень толстую, но ему хватит и этого. Жилин, заметно побледнев, принял папку из моих рук и, раскрыв, принялся просматривать содержимое. Судя по тому, что он не слишком-то тратил время на чтение, материалы, так или иначе, были ему в целом знакомы. Меня же интересовала его реакция. Нет, руки у него не дрожали, пальцы не бегали суетливо, он не вытирал судорожно пот со лба, да и капель пота на лбу вовсе не было. Равно как и не было жара и прочего изменения баланса температуры за счет прилива крови и повышения давления.

Он довольно спокойно дочитал и, закрыв папку, протянул мне её назад. Затем встал, оправил придворную ливрею и безо всякой рисовки склонил голову.

− Виноват, ваше императорское всесвятейшество и величие. Жду ваших повелений. Моя жизнь и честь в ваших руках. Исполню любое ваше желание по данному делу. Думаю, что трибунал и разбирательство мне не грозят.

Киваю.

− Да, не грозят. Вы для этого слишком много знаете. СЛИШКОМ МНОГО для публичного процесса и казни. Но объясните мне, чего вам не хватало? Я дал вам всё: титул, богатство, положение, роскошную жизнь в Италии. И что я получил в ответ? Вы, сударь, изволили утаить часть денег от операций. Моих денег. Неужели вы думали, что я не узнаю об этом? Так и в чём же дело, граф?