Империя. Тихоокеанская война - Марков-Бабкин Владимир

Просто я очень устал. И всё.

− Ты ел хоть сегодня?

Киваю, но жена с сомнением смотрит на меня.

− А хотя бы вчера?

Усмехаюсь.

− Ну, вчера-то я точно ел.

Вздох.

− Ох, горюшко-то ты моё луковое! Пойдем на кухню, я тебя покормлю.

Знаете, а вот легче мне стало на душе. Вот, ей-богу! Что, царь-батюшка не мог себе организовать пожрать? Да сколько угодно и где угодно. Но всё это было как-то…

В такие минуты я яснее всего чувствую то, как устал царствовать. И если бы не Маша и не дети, нет, в первую очередь, Маша, то я бы уже сломался. Может, и Ники в своё время так сломался. И Хирохито сломается. Нет у них своей Маши, которая готова отдать всю себя без остатка.

Просто по любви.

Я потихоньку оживал, жуя и запивая.

Улыбаюсь (уже).

− Хочешь хохму?

Маша усаживается напротив и кивает.

− Давай. Вижу, какой ты довольный.

Киваю, смеясь.

− Ну так, ещё бы! Ты же помнишь эту всю историю с островом Садо? Это же чистое ограбление банка, как в голливудских боевиках! Тут тебе и ликвидация охраны, и захват сейфов, и подводные лодки, и семнадцать гидросамолётов, и воздушный десант, и морпехи, стрельба на море, на суше и в воздухе. Даже стоящие цепью аборигены, передающие из рук в руки свои сокровища пришельцам. Итог – вывезено с острова больше тонны японского золота, порядка девяти тонн серебра, все шахты и копи затоплены, оборудование выведено из строя, и при этом, при этом (!) – у нас нет даже ни одного раненого! Операция прошла, как часы! Ну почти.

Последнее я добавил, вспомнив внезапно объявившийся на сцене эсминец. Ну, в кино тоже обязательно где-то идёт наперекосяк, но герои героически геройствуют и всё побеждают. И всех. И вся.

− В общем, надо всех наградить!

Жена смеётся.

− И себя тоже не забудь.

Отчаянно машу головой:

− Не-не-не, меня нельзя. Я же памятник. Самому себе за собственные деньги.

Глава 4. Соблазны войны

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КВАРТИРА ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. ДОМАШНИЙ КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 25 ноября 1921 года

«Меня царицей соблазняли, но не поддался я!» Так, кажется, восклицал, оправдываясь перед грозной супругой, Иван Васильевич Бунша в бессмертном фильме об «Иване Васильевиче»? Ну, это точно не про меня. Во-первых, я поддался. Во-вторых, не соблазняли меня царицей, а она сама это всё успешно провернула. И сама получила всё, что хотела, и мне тонус подняла. Во всех смыслах. Теперь вот моя благоверная спит и видит сны, а я опять прокрался в свой маленький домашний кабинет и вновь засел за бумаги. Ведь у меня были и другие заботы помимо сладких снов в объятиях любимой.

Что ж, минувшие пару дней весьма обогатили меня как духовно, так и материально. Духовно – посредством чтения газет и отчетов всех моих разведок о настроениях в обществе, а материально − за счёт весьма качественной игры в преферанс на биржах. Да и на фронтах было все сравнительно неплохо.

Продолжался штурм порта Сейсин. Пусть без особого успеха пока, но оборону противника мы прогрызаем потихоньку. Японская эскадра, блокировавшая Большой Владивосток, снялась с места и отправилась на юг, в сторону военно-морской базы флота в Нагасаки. Решение, в целом, ожидаемое, учитывая усилившиеся налёты нашей авиации на японские корабли, а юг острова Хонсю был пока вне зоны досягаемости наших дальних бомбардировщиков.

Однако отход японской эскадры от Владика развязывал сейчас нам руки в северной части Кореи. Пусть 1-я Тихоокеанская эскадра не имеет в своём составе линкоров, но уход японских линкоров «Ямасиро» и «Кавати», а также эскадренного броненосца «Асахи» с кораблями сопровождения, давал возможность трём нашим броненосцам − «Император Павел I», «Чесма» и «Слава» − пощипать самурайскую оборону вокруг Сейсина при помощи своих 305-миллиметровых орудий.

Так что, спасая свои корабли от потопления нашей авиацией, японцы были вынуждены фактически отдать группировку в районе Сейсина нам на растерзание. Что ж, это война, и часто приходится жертвовать малым, дабы спасти всё остальное.

К тому же, судя по вестям из района Филиппин, джапы всё же разделили свою эскадру и всё мощное и достаточно быстроходное спешило сейчас сторону Метрополии. Вторая же часть их эскадры, как сообщает разведка ЭСЕД на Борнео, зашла в порт Мири, где уже ждали проводки суда конвоя, груженные углём для Страны восходящего солнца.

Королевство Саравак, к которому относился порт Мири, было нейтральным (пусть и под сильным влиянием Лондона), что накладывало определённые ограничения и на нас, и на действия противника, заставляя соблюдать дипломатические и конвенциональные приличия. Но приличия приличиями, а в высоких кабинетах в Лондоне плохо знают психологию японцев. Японцы – воины по своей сути, а британцы и, в особенности, австралийцы, с точки зрения самураев – это просто презренные торгаши, к тому же вчерашние каторжники. И с каждым днем это мнение ширилось в высших кругах Страны восходящего солнца. Агентура в Токио, действовавшая в посольствах западных стран, сообщала о том, что в высоких кабинетах нарастает раздражение относительно поведения Великобритании и Австралии. Особых подробностей известно не было, но тенденции были весьма красноречивыми.

Парадоксы реальной войны.

Я не стремился заканчивать войну быстро, но Империя и мои подданные жаждали от меня громких побед. Конечно, высадка и начало оккупации Хоккайдо – это было эпохальное событие, но с учётом того, что наверняка Хоккайдо по мирному договору придётся возвращать взад, а точнее, обменивать на искомые для нас территории, ведомство графа Суворина придерживало коней пропаганды, не слишком уж рисуя восторженной публике значимость сего острова. Иначе мы встретим глухое непонимание в народе, когда дойдет до мира и возврата. Опять пойдут разговоры про то, что «нас предали». И хорошо, если только разговоры пойдут.

Поэтому охоту на предателей я начал заблаговременно. И элиты в тонусе держать, и народ успокоить, да и развлечение для общества какое-никакое.

Да, ход процесса над изменниками (и казнокрадами по ходу дела) вызывал живейший интерес публики, а уж оглашение приговора… А сколько было кулуарных сплетен, что суд ограничится мягкими приговорами, что если кого и казнят, то уж совсем зарвавшихся, остальных же пожурят небольшими сроками и отправят в штрафные роты на фронт! И тут такой жесткий приговор! Больше половины обвиняемых в хищениях, растратах казённых средств, выделенных на войну, а то и в скрытом, но сознательном саботаже и целенаправленном срыве оборонных заказов, обеспечения мобилизованных и мобилизации, в получении денег и прочих подарков от недружественных стран, в общем, все они были приговорены к смертной казни через повешение. На Болотной площади в Москве. Они, правда, имели право подать прошение на Высочайшее имя о помиловании или пересмотре дела, но публика очень сомневалась в том, что я кого-то там сильно уж помилую.

А среди приговоренных были весьма колоритные личности. Крупные купцы, чиновники (вот тот же бывший тамбовский генерал-губернатор Макей-Рождественский, к примеру), военные весьма и весьма высокопоставленные, несколько депутатов Госдумы (правда Дума должна была ещё дать согласие на смертную казнь, а они точно не дадут, и теперь им всем с этим жить, а приговорённым ждать в камере смертников окончания срока своего мандата). В общем, достаточно заметные личности, чтобы стать предметом пересудов в обчестве.

Кровь периодически нужно было пускать. Особенно в условиях войны. Тактика Ники откладывать решение проблем и вскрытие гнойных язв общества «на после войны» себя никак не оправдывала и не оправдала. Вскрытие язв нужно производить вовремя. На страх врагам и на славу нам.

Что касается материального и бренного, то суета князя Волконского и графа Жилина принесла свои плоды, ведь если высадка на Хоккайдо и была секретной, а также во многом неожиданной для всех, включая японское командование, то вот уже вопрос блокады и взятия под контроль портов и активов этого острова не вызвал такого ажиотажа, а значит, на колебании курсов на биржах это отражалось в менее резкой степени, а вот операция против острова Садо стала неожиданностью для всех, даже для подавляющего большинства непосредственных исполнителей. Высадку бойцы ССО, десанта и морпехи в тренировочном режиме проводили совсем против другого объекта, и лишь после полной изоляции за неделю до операции они получили допуск к реальным планам и тренировкам. Да и то, сроки операции были обозначены, как весна 1922 года. Так что…