Мертвец - Эдуард Веркин

Он как гусеница, — недовольно буркнул Вырвиглаз. — Точит, как автомат. Он сам как комбайн. Нет, конечно, я к нормальной еде человек непривычный, поэтому желудок сдал...

Брось оправдываться. Ты дискредитировал себя как едок. Теперь тебя в батор не возьмут работать. Они ведь как набирают? Придёт к ним чувачок в истопники наниматься, а они перед ним ведро макарон! Сожрёт — записывают, не сожрёт — будь здоров. Ты какое место занял?

Какая разница?!

Значит, не выше четвёртого. Это позор.

Вырвиглаз хотел ещё что-то сказать, но тут на

сцену поднялся Озеров, и все болтуны почтительно замолчали.

Озеров был как Озеров, в джинсах, в чёрно-белом полосатом свитерке, в бейсболке.

Внимание! — Озеров помахал ручкой. — Немножко внимания! Я хочу сделать объявление. Вы, наверное, знаете, что скоро мы проведём большую краеведческую экспедицию. Два дня! С ночёвкой. Принять участие могут все желающие. Мы будем рады каждому. Экспедиция пройдёт по забытым дорогам нашего района, посетит заброшенную лесную деревню Думалово, — кстати, имение тётки Грибоедова. Также мы планируем благоустроить

Филькин ключ — родник с целебной водой. Ну и, конечно, наш знаменитый метеорит. Мы попытаемся его найти.

Упырь даже на цыпочки привстал от внимания.

Дополнительную информацию можно прочесть на информационном стенде краеведческого музея, я думаю, скоро она там появится. Ребята, приходите к нам. Надо любить свой край, надо знать свою историю!

Озеров помахал зрителям и физкультурно спрыгнул с эстрады.

А ты не хочешь туда пойти? — спросил Упырь.

Я? — усмехнулся Вырвиглаз. — Я не дурак, чтобы в эти экспедиции ходить. У меня и без того дел много...

Нет, я Никиту спрашивал.

А Леденец попрётся, — за меня ответил Вырвиглаз. — Эта его Родионова наверняка тоже в эту экспедицию пойдёт, а Леденец не сможет противостоять искушению.

Вырвиглаз! — перебил его я. — Не надо срывать зло на других...

А я не срываю, — вызывающе ответил Вырвиглаз. — Это ты нервничаешь. Это тебя девчонка задвинула, а я вполне благополучный. Нет, оно понятно, любовь до гроба...

Я шагнул к Вырвиглазу, но между нами встрял Упырь со своим комбайном.

Ладно, — плюнул Вырвиглаз. — Ваше дело. Любитесь, идите в экспедиции, идите к чёртовой матери, мне по барабану...

Филькин ключ... — протянул Упырь. — Никита, так ты как?

Я подумаю. Наверное, пойду.

Вырвиглаз сочувственно покивал.

А что мне теперь с ним делать? — глупо спросил Упырь. — Ну, с комбайном? У нас есть уже комбайн. Такой, весь из железа, настоящий, его папа из Германии привёз, он даже может кубиками резать, кидаешь туда морковку, а выскакивают кубики...

Подари мне, — тут же предложил Вырвиглаз. — У меня нету. Нечем кубиками морковку рубить.

Тебе и так хорошо, — сказал я. — Дай-ка...

Упырь послушно отдал мне коробку. Комбайн оказался на редкость лёгким, я думал, что комбайны тяжёлые. Так мне всегда казалось.

Со стороны волейбольной площадки шагали девчонки. В одинаковых трусах, в жёлтых майках с номерами. Кажется, баторские. Такие хилые и зелёные только в баторе водятся, им даже лосиное молоко не помогает.

Я перегородил их светлый путь.

Они переглянулись.

Компания-производитель «Зубы Секацкого» проводит акцию на самую обаятельную улыбку! — рекламным голосом проворковал я. — Как известно, у Секацкого были самые белые зубы, самая обаятельная улыбка, поэтому он и стал народным героем. Мы, как продолжатели его дела, тоже стремимся к тому, чтобы улыбки граждан нашего города блистали белизной. Акция проводится сугубо среди жителей района. Допускаются улыбки индивидуальные и групповые, улыбнитесь индивидуально — и получите термос, улыбнитесь группой — и получите кухонный комбайн!

Я потряс коробкой. Баторские спортсменки переглянулись ещё раз.

Активнее девушки, активнее! Кухонный комбайн — сам режет, сам рубит, сам готовит. На три-четыре! Чии-из!

Лучше б они не улыбались.

Браво! — сказал я. — Ваша улыбка признана улыбкой дня. Компания «Зубы Секацкого» дарит вам кухонный комбайн!

И я сунул комбайн той, что стояла напротив меня.

Поздравляю!

И всё? — спросила старшая.

И всё, — ответил я.

И ничего платить не надо?

И ничего платить не надо.

Я поклонился с молодеческой лихостью актёра Меньшикова и отошёл в сторонку. Баторские недоверчиво постояли, попереглядывались ещё, затем проковыляли мимо.

Пока-пока! — Я отправил им всем воздушный поцелуй.

Они удалялись, неуверенно озираясь, точно ожидая, что я сейчас им вдогонку борзых атукну или пулю выпущу. Но постепенно всё-таки ускорились и скрылись между деревами.

Погожий летний денёк. День города.

Баран, — вздохнул Вырвиглаз. — Просто так отдал... Надо было о встрече договориться, надо было сказать, что любишь свекольный салат с орехами, что мечтаешь попробовать, как этот комбайн приготовляет этот салат... А ты?

Салат себе на тёрке натрёшь. Пойдём отсюда.

До кино ещё два часа.

Всё равно.

Два часа мы бродили по парку. Вырвиглаз цеплялся ко всем безопасным девчонкам — ну к тем, у которых не было парней, я просто брёл, глядя по сторонам, Упырь молчал, что-то обдумывал. Когда надоело ходить, мы вернулись к «Ветерку». Там уже много народу скопилось, но пока никто друг другу ещё не мешал, потому что было ещё рано. Устроились в сломанной детской вертушке. Я слопал пару мини-пицц из хлебопекарни Озерова, пиццы были ничего, сыру много. Вырвиглаз и Упырь от пицц отказались, я думаю, они ещё пару дней не смогут на еду смотреть.

Вырвиглаз посидел-посидел, затем достал сигареты. Закурил. Чтобы не заплыть жиром после лёгкого котлетного полдника.

Зря ты куришь, — вдруг сказал Упырь.

Ого. Первым заговорил. Какой прогресс. Наглеет, мнение своё высказывает. Дай палец — отъест руку. Две руки — вообще тебя сожрёт. Паразит мозга. Сжуёт его с бобами.

Зря ты не куришь, — спокойно ответил Вырвиглаз. — Многого себя лишаешь.

Это же вредно. Научно же доказано, половина болезней от курения и от холестерола...

А я и не спорю. Я бы даже сказал, большая половина болезней. Табак убивает.

А ты куришь! — Упырь, видимо, решил пуститься в душеспасительное плавание. — Если так курить, да к тому же такие сигареты, то ты и десяти лет не протянешь!

Вот тут ты не прав, — Вырвиглаз нарочито аппетитно затянулся. — Тут ты гонишь. Через десять лет везде нанотехнологии будут. Особенно в медицине. Берёшь глотаешь нанотаблетку — и всё, нанороботы начинают своё действие. И через неделю ты здоров, как жаба! Все внутренности починены, всё там обновлено, укреплено, и можно дальше жить. Ни в чём себе не отказывая. Вот так-то. Так что я правильно делаю, что курю, потом мне все лёгкие всё равно отремонтируют. А у вас...

Вырвиглаз ткнул фильтром в меня, а потом в Упыря:

А у вас, жабы, лёгкие впустую работают.

Вырвиглаз подышал в воздух.

Мир стоит на пороге больших перемен, — сказал он. — Завтра всё будет не так, как сегодня. Всё....

Один придурок забрался по изогнутой ферме «Ветерка» доверху, прыгнул, сделал в воздухе сальто, приземлился на ноги, захромал.

Другой придурок заснял всё это на мобильник.

И я подумал, что тут Вырвиглаз ошибается. Завтра будет всё, как сегодня.

А если не сделают нанотаблеток? — спросил я.

Кто не курит и не пьёт — тот здоровеньким помрёт, — ответил Вырвиглаз.

И поступил в соответствии со своими повадками — плюнул. Но не как нормальные люди плюют, а, как всегда, с мерзотинкой — попал на медицинскую ромашку, прямо в выпуклое сердечко, и желтый харчок повис до земли. Если бы тут был тот фотограф — ну, который всякие российские пакости заснимает, а потом с фурором презентует в американском посольстве, — то он вот этот обхарканный цветочек наверняка бы заснял, распечатал бы два на три метра и прицепил название типа «Русский полдень» или «Любит — не любит».

Но их, конечно, изобретут. — Вырвиглаз стрельнул в сторону бычок. — Изобретут. И всех вылечат. И все будут жить вечно.

Вечный Вырвиглаз. Что может быть хуже? Ну да. Я поглядел на Упыря. Хуже вечного Вырвиглаза может быть только вечный Упырь.

Вырвиглаз рассуждал дальше:

Нанотехнологии — это надежда человечества. Вот прикинь, ты целуешься с какой-нибудь кочерёжкой. Раньше всё как было: ты ей передаёшь миллион микробов, она тебе передаёт миллион микробов, а теперь будет всё по-другому — с пользой. Ты ей — миллион своих нанороботов, а она тебе — своих. Хорошо.

И чего?

И ничего. — Вырвиглаз поглядел на дверь. — Нам повезло, что мы сейчас родились. Вот если бы мы родились двадцать лет назад, то шансов не было бы. А теперь есть. Мы увидим, как человек шагнёт к звёздам, тут тоже всё будет по-другому!