Теософические архивы (сборник) - Елена Блаватская

Пусть будет ясно, что я обращаюсь лишь к истинно мужественным и упорным. Кроме отмеченной уже опасности человек, решивший стать оккультистом-практиком, столкнется в этой стране почти с бессчетным количеством трудностей. Перед ним предстанут барьер за барьером, всевозможные препятствия, ибо глубоко зарыты ключи от Золотых Врат, ведущих к Беспредельной Истине, а сами Врата окутаны туманом, рассеивающимся лишь под пылкими лучами беззаветной веры. Только вера, одна ее крупица с горчичное зерно, по словам Христа, может сдвинуть гору; вера покажет, сколь простой и ясной становится каббала для посвященного, как только он одолеет первые и самые глубокие трудности. Основные положения логичны, просты и абсолютны. Необходимый союз мыслей и обозначений; троичность слов, букв, чисел и теорем; ее религию можно выразить в нескольких словах. «Это Бесконечность, умещающаяся в руке ребенка», – сказал Элифас Леви. 10 арабских цифр, 22 буквы алфавита, один треугольник, квадрат и круг. Это элементы каббалы, на мистической груди которой были вскормлены все религии, древние и настоящие; которая снабдила символами и тайнами все франкмасонские общества, которая единственная может примирить рассудок человека с Богом и Верой, Силу со Свободой, Науку с Тайнами и которая единственная держит ключи прошлого, настоящего и будущего.

Первая трудность для вступающего на путь оккультизма заключается в его неспособности понять, как я уже отмечала, значение лучших книг философов-герметистов. Эти философы в основном жили в средние века и, руководствуясь, с одной стороны, долгом перед братьями и желанием только им и их последователям сообщить великие тайны, а с другой стороны, естественным желанием избежать кровожадной христианской инквизиции, – окутывали себя тайной более, чем обычно. Они изобрели новые знаки и иероглифы, обновили символический язык верховных жрецов древности, которые также заложили в этот язык барьер между своими священными обрядами и невежеством толпы непосвященных; и создали настоящий каббалистический разговорный язык. Именно этот язык ослеплял ложных неофитов, тянущихся к этой науке из жадности, желания богатства и силы, которыми они бы, конечно, неверно воспользовались, если бы обрели их; но этот язык в то же время – живой, красноречивый, ясный – для истинного ученика и последователя Гермеса.

Но даже если бы это было не так, а для изучения каббалы достаточно было прочесть книги по оккультизму, написанные простым и точным языком, этого все равно было бы недостаточно для настоящего, глубокого и истинного понимания некоторых авторов. Галатинус и Пико делла Мирандола, Парацельс и Роберт де Флуктиб не дают ключа к практическим тайнам. Они просто рассказывают, что может быть сделано, но не говорят – как. Многие философы, знающие чуть ли не наизусть всю литературу герметистов и посвятившие ее изучению 30–40 лет жизни, терпят неудачу именно когда думают, что близки к достижению конечного результата. Необходимо знать сочинения древнееврейских авторов, как «Сефер Иецира», или, например, выучить наизусть великую книгу «Зогар» в оригинале, изучить «Kabalah Denudata» издания 1684 года (Париж), заняться каббалистической пневматикой, а затем броситься с головой в туманные воды этого таинственного <…>[133]…никогда не пытались объяснить: Пророчество Иезекииля и Апокалипсис, эти 2 каббалистических трактата, прокомментировать которые могут лишь великие волхвы; книги за семью печатями для верующих христиан, но ясные для неверующих, но посвященных в оккультные науки.

Итак, повторяю, оккультная литература писалась не для масс, но для тех членов Братства, кто основной целью жизни избрал разрешение тайн каббалы и кто уже преодолел первые сложности азбуки философских герметистов.

Пылким и упорным в освоении описанной выше науки могу предложить один совет: «Дерзайте, и вам будет дано». Совершите хотя бы одно путешествие на Восток, и если вы пребудете в должном состоянии духа, то возможные «случайные» встречи, обычные при путешествиях, вполне могут помочь открыться настежь дотоле закрытым дверям, ведущим к разгадкам тайн. Скажу больше: если вы отправитесь в такое путешествие с одной постоянно горящей в вас мыслью и с пылкой волей, результаты будут быстрее, лучше и реальнее, чем самое усердное изучение оккультизма по книгам, даже если посвятить этому десятки лет.

Во имя Правды, ваша,Е.П. Блаватская.

Вавилон современной мысли

Перевод – К. Леонов

О, Боги Истины, обретающиеся в вечности…

Спасите меня от разрушения в этом мире Двух Истин.

Египетские «Ритуалы Смерти»

I

То, что мир движется циклически и события, совершающиеся в нем, повторяют друг друга, – это старый, но тем не менее всегда новый трюизм. Он является новым для большинства, во-первых, потому, что принадлежит к определенной категории оккультных афоризмов in partibus infidelium [ «в странах неверных»], а современные раввины и фарисеи не приемлют ничего, исходящего из этого Назарета; во-вторых, потому, что те, кто может проглотить верблюда любой величины, если он пришел от правоверных, или общепризнанных, авторитетов, будут придираться ко всяким мелочам и отвергать их, если только они исходят из области теософии. И все же, это утверждение о мировых циклах и постоянно возобновляющихся событиях является очень верным. Более того, это такое утверждение, которое люди легко могут проверить на самих себе. Конечно, под людьми здесь имеются ввиду те, кто живет своей головой, а вовсе не те, кто от рождения до смерти остаются привязанными к верованиям и мыслям ханжеского большинства, как колючка, прицепившаяся к фалде пиджака сельского пастора.

Мы не можем не согласиться с писателем (кажется, это был Гилпин), который сказал, что величайшие истины часто отвергаются «не столько из-за недостатка прямых доказательств, сколько из-за недостаточного желания искать их». Но это применимо лишь к немногим истинам. Девять десятых всего человечества будет отрицать самые исчерпывающие доказательства, даже если они достанутся им без всяких трудностей, только потому, что им случится прийти в столкновение с личными интересами и предрассудками этих людей, особенно если эти доказательства приходят из непопулярных источников. Говорят, что мы живем в высоконравственной атмосфере, но все это лишь трескучие фразы. Однако, будучи подвергнутой испытанию на практике, нравственность нашего века, с точки зрения ее подлинности, оказывается черной кожей так называемого «негритянского» менестреля, предназначенной для показа на концерте и смываемая в конце каждого представления. Поистине, наши оппоненты – адвокаты официальной науки, защитники общепринятой религии и tutti quanti [все прочие] клевещущие на теософию люди, те, кто препятствует нашим трудам, ссылаясь на «научные доказательства», «общественную пользу и истину» – сильно напоминают адвоката в наших судах закона, ошибочно именуемых судами справедливости. В своей защите бандитов и убийц, фальшивомонетчиков и прелюбодеев, они считают своим долгом запугивать, приводить в замешательство и очернять всех, кто дает показания против их клиентов, и они же будут игнорировать, а если возможно, то и давить всякое свидетельство, изобличающее их. Если бы древняя богиня мудрости сама вошла в комнату для свидетелей, она бы убедилась, что улики против обвиняемого, находящегося на скамье подсудимых, взяты из ее собственного сейфа; и ее обвинили бы во всевозможных преступлениях, заклеймили бы, как обычного вора и сказали бы ей, что она хуже, чем есть на самом деле; и она была бы счастлива сбежать оттуда.

Кто из членов нашего общества будет удивляться тому, что в нашем веке, знаменитом своими преступлениями и зрелищами, учения «теософов», ошибочно называемые таким образом, являются, по-видимому, наиболее непопулярными из всех известных сегодня систем; он не удивится и тому, что материализм и теология, наука и современная теософия объединились в священный союз против теософских исследований, вероятно потому, что все они базируются на осколках и сломанных кусочках этой примордиальной системы. Коттон сожалеет где-то, что «метафизики учили свой урок в течение последних четырех (?) тысяч лет», и что «теперь для них самое время, чтобы начать учить чему-либо». Но возможность таких исследований и доказательства того, что они принадлежат к старейшей доктрине метафизической философии человечества, появятся не раньше, чем им дадут по меньшей мере возможность быть доброжелательно выслушанными, тогда как сейчас большинство таких «сожалеющих» отворачивается от них с усмешкой и замечаниями такого рода: «О, все, что вы говорите, вы, конечно, придумали сами!»

Уважаемые дамы и господа, думали ли вы когда-нибудь о том, насколько поистине великим и почти божественным был бы тот мужчина или женщина, кто на данном этапе развития человечества мог бы изобрести или открыть что-либо такое, что не было бы изобретено или открыто уже много веков назад? Бремя такого открытия должно бы дать обвиняемому право на самые высокие почести. Ибо покажите нам, если можете, того смертного, который, находясь в историческом цикле нашей человеческой расы, научил бы мир чему-либо совершенно новому. На тщеславные претензии нашего времени, оккультизм – истинный восточный оккультизм, или так называемая эзотерическая доктрина – отвечает посредством своих самых способных учеников. Действительно, все ваше хваленое знание – это лишь отраженное действие давно миновавшего прошлого. В лучшем случае, вы всего лишь современные популяризаторы очень древних идей. Сознательно или бессознательно, вы постоянно воровали у старых классиков и философов, которые сами были лишь поверхностными регистраторами древней мудрости, осторожными и неполными из-за ужасного наказания, связанного с разглашением тайн посвящения, которым учили мистерии. Пойдите прочь! Ваши современные науки и спекуляции – это всего лишь rechauffe [подогретые] кушанья древности, кости интеллектуального пиршества богов, для маскировки сервированные sauce piquante [пикантным соусом] грубого материализма. Рагон был прав, говоря в свой книге «Maconnerie Occulte» [ «Оккультное масонство»]: