В день пятый - Э. Хартли

— А ты уверен, что узнали именно тебя? — вдруг спросил Джим, который сидел на корточках на полу, босой, отрешенный, похожий на монаха-отшельника. — Я хочу сказать, а вдруг тебя приняли за кого-то другого?

— Например?.. — Куми задумчиво посмотрела на него.

— За Эда, — тихим, чуть ли не извиняющимся тоном произнес Джим. — Тебя ведь уже путали с ним.

— Но откуда эти двое могут знать брата? — спросил Томас.

— Сато говорил, что Эду было известно про крест, — напомнил Джим. — Ты сам приехал сюда лишь потому, что здесь объявилось нечто, похожее на этот крест. Вполне возможно, Эд каким-то образом пришел к такому же заключению.

— Но ведь находка была сделана уже после его смерти, — заметила Куми.

Однако Томас пристально посмотрел на священника, его глаза стали твердыми.

— Джим имеет в виду, что крест подложный. Он был подброшен на место раскопок, и мой брат имел к этому какое-то отношение. Я правильно понял, да?

— Я просто строю предположения, — скромно произнес Горнэлл.

— Не надо этого делать.

— Может быть, мне лучше вернуться в Чикаго? — спокойно поинтересовался Джим.

— А вот это было бы просто здорово.

— Ой, пожалуйста! — вмешалась Куми. — Когда вы оба повзрослеете? Джим хочет помочь, — добавила она, обращаясь к Томасу. — Так что ты лучше сказал бы ему спасибо. Мы ничего не добьемся, если будем обходить стороной то, что нам не по душе.

— Ты действительно считаешь, что Эд мог быть замешан в чем-то подобном? — резко спросил Томас, и Куми обиженно вздохнула, недовольная его тоном. — Да? — настаивал он.

— Нет, — сдалась Куми. — Но Эд был в Японии. Если он приезжал сюда, то не сказал мне об этом ни слова. Я все больше убеждаюсь в том, что твой брат никому не раскрывал свои карты. Он многого мне не говорил.

Внезапно помрачнев, она уставилась на пол, застеленный матами, и Томас почувствовал, что это признание далось ей нелегко, хотя и не мог понять причины.

— Я мог бы выяснить, — предложил Джим. — Если Эд был здесь и не стремился сохранить этот факт в полной тайне, то местные священники должны об этом знать. Он обязательно связался бы с ними. Даже если в церкви просто появился бы незнакомый иностранец, они запомнили бы такое.

— А вдруг Эд и не думал заглядывать в церковь? — сухо заметил Томас.

— У священнослужителей это не принято, — таким же тоном ответил Джим. — Определенно, Эд так не поступил бы. Здешняя католическая община немногочисленна, все священники иностранцы, в основном францисканцы из Италии, а также иезуиты. Эд обязательно должен был бы встретиться с ними, если только он не соблюдал полную секретность. Я хочу переговорить со священниками в Кофу.

— А я побеседую с Ватанабе, — сказала Куми, резко вмешиваясь в разговор, словно сделав над собой усилие.

— С чего ты взяла, что сможешь из него что-нибудь вытянуть? — спросил Томас.

— Ну, во-первых, он не может знать о том, что я связана с тобой, — сказала Куми. — Теперь я уже могу достаточно неплохо сыграть роль японки. Ватанабе даже не узнает, что я американка.

— А во-вторых? — Томас не удовлетворился этим ответом.

— Ты хоть раз видел Ватанабе без томной красавицы рядом?

— Ты собираешься его соблазнить? — изумленно спросил Найт. — Даже не думай об этом.

Куми усмехнулась, позабавленная как его ответом, так и мыслью о том, что он сможет ее удержать.

— Я просто не хочу, чтобы ты попала в беду, — продолжал Томас.

— Вот как? — насмешливо полюбопытствовала Куми. — Неужели тебе не хотелось бы примчаться ко мне на помощь верхом на белом коне? Том, я смогу за себя постоять. Так было всегда.

У нее зазвонил сотовый телефон. Ответив по-японски, Куми отошла в угол и зажала другое ухо ладонью, отгораживаясь от постороннего шума, хотя такового особо и не было. Джим вполголоса рассуждал сам с собой, а Томас, опьяненный запахом циновок, знакомой необычностью комнаты, отдался воспоминаниям о том, как они с Куми познакомились. Тогда им пришлось потратить несколько месяцев на то, чтобы отыскать вот такую же крохотную частную гостиницу, полностью обособленную от современного мира вокруг. Все в той гостинице казалось им неповторимым и волшебным, бесценным и никак не связанным с остальной жизнью. Они чувствовали себя насекомыми, застывшими в капле янтаря, которым была для них любовь.

Голос Куми стал отрывистым, она принялась расхаживать по комнате, настаивая, даже упрашивая в вежливых рамках японского этикета, но, судя по всему, дело было безнадежным. Окончив разговор, Куми выругалась. Однако в ее взгляде появилось кое-что еще помимо раздражения, хотя, кроме Томаса, это мало кто заметил бы. Она была чем-то встревожена, даже напугана.

— В чем дело? — спросил Найт.

— Это звонили из посольства, — сказала Куми.

Походив по комнате, она застыла на месте, словно стараясь обуздать что-то могучее и хаотическое. Томас поймал себя на том, что у него учащенно забилось сердце.

— Так что? — нетерпеливо спросил он.

— Никто ничего не говорит, — ответила Куми. — Меня в открытой форме попросили больше не беспокоить их по этому делу.

— Значит, нам не удалось выяснить ничего нового, — вздохнул Томас.

— Лишь кое-что, — поправила его Куми, белая как полотно. — Ничего определенного, только слухи. Но похоже, Эд погиб не в автокатастрофе.

— Вообще-то я с самого начала в это не верил, и сенатор Девлин сказал…

— Том, послушай! — резко оборвала его Куми. — Погиб не один только Эд. Вместе с ним были убиты еще человек двадцать или тридцать местных жителей. Среди них не было ни одного террориста. Это был взрыв. Мощный.

Глава 70

Томас очнулся в то самое мгновение, когда упал в холодную воду. Паника открыла ему глаза. Его колени были прижаты к груди и приклеены к ней серебристой изолентой, руки связаны за спиной.

Ему потребовалось какое-то мгновение, чтобы все вспомнить.

Он отправился немного прогуляться, чтобы побыть одному, подумать. Вернувшись в гостиницу, Найт сам отпер номер, потому что Джим и Куми ушли. Хозяйка предупредила его о том, что здесь шнырял какой-то гайдзин — иностранец. Томас вошел в свою комнату, но там уже кто-то находился, подкарауливал его. Он получил удар сзади по затылку и потерял сознание…

От шока, испытанного при погружении в холодную воду, Томас вскрикнул, испустил бессвязный вопль ужаса, пытаясь понять, что происходит.

Он находился в помещении, в выложенной кафелем комнате с раковиной и сливным отверстием посреди пола. Его, полностью одетого, швырнули в о-фуро, квадратный бассейн, обычный для традиционной японской ванной. Томас крутился и плескался как только мог, но, надежно связанный изолентой, с трудом мог двигаться, не говоря о том, чтобы выбраться.

Над ним, забрызганный водой и запыхавшийся от усилия, которое потребовалось, чтобы затащить его в ванну, стоял Паркс. Он держал в руке копию короткого римского меча, приставив острие к груди Найта.

— Привет, — сказал Паркс. — А ты надолго отключился. Извини, не рассчитал свою силу.

Его тон был шутливым, даже дружеским, однако в нем присутствовали какие-то зловещие нотки, словно этот тип едва сдерживал желание полоснуть Томаса мечом по лицу.

— Черт побери, что это такое?! — воскликнул Найт. — Вытащи меня отсюда!

— Японцам есть чему поучить нас в области личной гигиены, ты не находишь?

— Это какой-то абсурд, — пробормотал Томас, усаживаясь на дне ванны, словно древнеегипетская статуэтка в форме куба, а его противник навис над ним.

Найт чувствовал себя глупым и беспомощным. Заморгав, он сглотнул подкативший к горлу комок. Во рту у него пересохло, пустой желудок испускал тошнотворные позывы, перед глазами все расплывалось. То, что Томас поморгал, помогло. Забывшись, он попробовал протереть глаза, и Паркс прыснул.

— Ладно, хватит, — сказал Найт, и его голос глухо отразился от кафельных стен. — У тебя есть оружие, у меня — нет. Вытащи меня отсюда.

— Верно, — согласился Паркс, даже не пошевелившись. — Хорошая мысль. Особенно поскольку я такой непроходимый идиот.

Он наклонился, и Томас отпрянул назад, уверенный в том, что Паркс пронзит его своим смертоносным лезвием, но тот только снова усмехнулся.

— Этот меч, — сказал Паркс, словно только сейчас заметив, что у него в руке. — В нем есть определенный стиль, ты не находишь? А провезти в Японию огнестрельное оружие очень сложно, понимаешь? У Сато был пистолет. Хочешь взглянуть? — Протянув руку назад, Паркс достал маленький черный пистолет, небрежно направил его в лицо Найта и спросил: — Милая штучка, не правда ли? Гораздо опаснее, чем кажется с виду. Сато не захватил его с собой в Италию, потому что пронести пистолет мимо охраны в аэропорту было бы крайне трудно. Он не подозревал, что один неудачник-параноик, брат другого, точно такого же, захочет выпотрошить его как рыбу.