Правила боя - Борис Седов

– Ладно, сейчас это решим. Что с арабами делать будем?

– Идея одна есть. Сколько человек ваш вертолетик поднимает?

– Мы вчетвером летели, и тяжеловато шел…

– Ну, где четверо, там и пятеро, благо лететь недалеко. Разрешите действовать?

Вопрос был обращен вроде бы ко мне, поэтому я кивнул и похлопал кап-три по плечу, типа, отечески благославляя.

Барков взялся за микрофон:

– Морпехи, по левому борту – в рубку. Полковник, а ты за арабами присмотри, – добавил он, отключая громкую связь.

Через минуту у рубки собралась четверка морпехов бригады «Белый медведь».

– Бойцы, задача такая. Эта стрекоза выкинет вас в море-океан маленько за тем вертолетиком, а в нем – плохие люди сидят, возможно – с заложниками. Потому приказываю – плохих людей изничтожить, хороших – спасти. Выполняйте!

– Есть! – дружно ответила четверка морпехов, повернулась по уставу через левое плечо и отправилась выполнять боевое задание.

Для начала они разделись до плавок, потом один сбегал в каюту и принес четыре «Калашникова» и несколько гранат.

– «Калаш», он ни грязи, ни воды не боится, – вполголоса сказал мне Барков. – В городском бою лучше «узи» ничего нет, а так – только «Калаш»!

Я кивнул, в надежности и простоте «Калашникову» действительно равных нет. Бойцы, пригибаясь, добежали до вертолета, у которого стояли маркиз и Шахов, помогли выбраться раненому Тереку, объяснили задачу маркизу, и вертолет тяжело поднялся в воздух.

Барков хотел отправить раненого Терека в каюту к Голдингу, но тот решительно отказался:

– Здесь побуду, может чем помогу.

Кап-три снова взялся за микрофон:

– Трое с правого борта – в рубку!

Спецназовцы появились мгновенно, словно стояли у дверей рубки, ожидая приказа.

– Братцы, десантируйтесь на лодку, нагло, в открытую, нам внимание арабов нужно отвлечь, но и задачу понимайте – чтобы они нам открыли входной люк. Стучите по люку чем-нибудь, ключ гаечный возьмите или еще какую железяку, стучите и кричите, изо всех сил кричите, там изоляция хорошая, звуки ни хрена не доходят.

– А чего кричать-то?

– Да что хотите, только по-английски… Бля, они же мусульмане! Арабского никто не знает? – с надеждой оглядел всех Барков.

– Я по-чеченски маленько болтаю, – сказал Терек, – и по-таджикски…

– На лодку перебраться сможешь? – кап-три с сомнением посмотрел на его забинтованную ногу.

– Смогу, укольчик только сделайте, опять разболелась.

Николаев нашел аптечку, передал кап-три упаковку заряженных шприцов.

– Одного укола хватит? А то давай два сделаю…

– Хватит одного, тут же недолго, а потом винца хорошего выпьем, правда, Кастет?

– Точно! – сказал я и легонько обнял Терека. – Давай, ни пуха!

– К черту! – буркнул Терек и поковылял через рубку к правому борту.

– Стой! – сказал Барков. – Я сейчас!

Через пару минут он вернулся с черной курткой лейтенанта ВВС США, ловко вывернул ее наизнанку и подал Тереку.

– Одевай, издалека за мусульманский комбинезон сойдет.

Терек, морщась, натянул куртку.

– Нормально, – дружно сказали спецназовцы. – Пошли на абордаж!

Вертолет с морпехами пролетел над «Дефендером», почти коснувшись его винтов посадочными лыжами, опустился, и из него один за другим выпали четыре морпеха с автоматами в руках. Сидевший за штурвалом маркиз с трудом выровнял внезапно полегчавший вертолет, пролетел над самой водой еще с милю и только потом поднял машину вверх. Зачем нужно было поступать именно таким образом, он не знал, но об этом просил человек с русской фамилией Шахофф, а ему маркиз Брокберри отказать не мог.

Тем более, это был такой пустяк – высадить в нужном месте четырех вооруженных людей, после этого, сказал мистер Шахофф, он может немного полетать над океаном, но обязательно должен вернуться на этот грузовой корабль, и тогда они все вместе полетят обратно в замок. И еще, сказал мистер Шахофф, если все закончится хорошо, то он сделает все возможное, чтобы его, Генри Рингкуотера, выпустили, наконец, из санатория и позволили жить в своем замке, посреди болот.

– Дай-то бог, дай-то бог! – сказал сам себе Рингкуотер и, заложив широкий круг над океаном, полетел в сторону сухогруза.

Двое спецназовцев спрыгнули на корпус подлодки, помогли перебраться Тереку, третий, с большой спортивной сумкой, спустился сам.

– Дай мне, – сказал Терек и принял из рук «спеца» тяжелую, найденную среди такелажного барахла, кувалду.

– Тяжелая, черт! – буркнул он и начал выстукивать на крышке люка какой-то причудливый ритм.

– Чего ты стучишь? – поинтересовался «спец».

Терек молча отмахнулся и продолжал с остервенением барабанить по люку.

Морпехи, держа оружие над водой, добрались до качавшегося на поплавках вертолета и уцепились за его хвост, чтобы отдышаться и послушать, что происходит в кабине. Оттуда доносилась гортанная арабская речь, говорили двое или трое одновременно и понять, ссорятся они или просто рассуждают о погоде, было невозможно. Тут в арабский разговор вмешались глухие русские матюги, и морпехи переглянулись. Один из них ловко вскарабкался на корпус вертолета, добрался до ротора и, вынув из заплечной сумки здоровенный гаечный ключ, сунул его рукоятку в открытый редуктор винта.

– Хрен у меня полетаешь, пока я не разрешу, – пробормотал он и соскользнул на хвост к остальным бойцам.

Крышка люка немного приподнялась, Терек проорал что-то, то ли по-туркменски, то ли на говоре Чечни, крышка приподнялась еще чуть-чуть, изнутри утробно зазвучал невнятный голос.

– Ну, еще немножко, давай же, ну! – шептал стоящий у люка спецназовец.

Терек произнес еще одну длинную фразу, в которой можно было понять только несколько раз повторенное имя Аллаха. Крышка еще немного приподнялась. «Спец» швырнул в раскрывшуюся щель гранату и отпрянул в сторону. В это время со стороны вертолета с террористами донеслась длинная автоматная очередь…

Все, что произошло в дальнейшем, заняло не больше минуты. Я, стоя в рубке рядом с Барковым и Николаевым многого не видел и потому знаю об этом только по рассказам других…

Вместе с автоматной очередью с обеих сторон вертолета вынырнули морпехи и синхронно, как отражения в большом зеркале, выдернули со своих мест сидящих у дверей террористов…

Стоявшие у люка Терек и «спец» замертво упали в воду…

Вместо занятых своим делом морпехов, из воды возникли еще двое и одним броском очутились внутри вертолета…

На лодку спрыгнули оставшиеся на борту бойцы и кап-три Барков…

Из вертолета вывалились два тела в черных комбинезонах…

Бойцы с Барковым спустились внутрь лодки…

Итоги операции подводили в кают-компании сухогруза «Безумная Мэри». Но прежде Шахов связался по рации с военной базой Эллингтон, оттуда прислали санитарный вертолет с командой врачей, которые забрали контуженного лейтенанта Голдинга и раненого «спеца» по имени Вася Мухин.

Вот, блин, подумал я, а не ранили бы мужика, так бы и не узнал, как его зовут!

Труп Терека и неизвестного русского, которого мы нашли в подлодке, положили в пустой каюте. Подмышкой у русского оказалась татуировка, изображающая ворона с земным шаром в когтях.

Оставались пустяки – несколько трупов террористов, плавающих в водах Атлантического океана вместе с упавшими за борт брикетами колумбийского дерьма; запертые в дальнем, хвостовом, отсеке арабы, захватившие в свое время подводную лодку «Лакшми»; неизвестные, пытавшиеся изображать из себя береговую охрану США, а также спасенный нами российский олигарх по фамилии Береговский.

Шахов долго говорил по рации со своим руководством в Вашингтоне.

Разговор, похоже, был неприятным, потому что Василий Петрович беспрестанно курил и упорно смотрел в пол, а не на нас, ожидавших результатов этой беседы. Наконец, он выключил рацию, решительным таким движением, словно постановил для себя никогда больше не пользоваться этим средством коммуникации и даже не иметь в доме радиоприемника.

– Так, господа, – начал он, доставая последнюю сигарету и выкинув смятую пачку за борт, – федеральные власти обеспокоены многочисленными нарушениями федеральных законов и законов штата Флорида, которые мы с вами допустили во время проведения этой операции, – он покосился на висящие в рубке корабельные часы-хронометр.

– Я предупреждал, что нарушения будут, – заметил я. – Кроме того, «Гринпис» будет недоволен, дерьма всякого в океан набросали, вы вот сейчас пачку еще кинули…

– Алексей Михайлович! Вы не понимаете серьезности вашего положения. Вы находитесь на территории Соединенных Штатов не вполне законно, натворили тут черт знает что, человека из санатория похитили, – он указал на счастливого маркиза Брокберри, – а это – федеральное преступление, между прочим. Судно угнали, вертолет военный потопили… Лично у меня волосы встают дубом!