Позови меня, любовь - Юджиния Райли

Отныне все кругом пело — внутри Беллы и снаружи. Каждый раз, слушая репетиции Жака, она была уверена, что он поет только для нее.

После той памятной, пронизанной страстью ночи, когда Жак водил ее в бордель, она сопротивлялась ему все меньше с каждым днем. Он продолжал ухаживать за ней, и девушка мало-помалу осознавала, как глубоко он проник ей в душу. Внутри нее росло единое чувство: любовь к Жаку и страстная любовь к музыке. Оно медленно расцветало, но не могло раскрыться до конца, Однако Белла уже ощущала потребность вдохнуть полной грудью, зажить полной жизнью. Похоже, отныне и ее жизнь, и чувства оказались неподконтрольны ей. В одиночестве девушка то и дело принималась петь и даже фантазировать о том, как она будет петь на сцене вместе с Жаком.

Она внутренне сжилась с мыслью, что ей суждено навсегда остаться в девятнадцатом веке. Разумеется, Белла продолжала волноваться насчет бабушки, тосковала по ней и мечтала довести до завершения все, начатое ею в родном столетии. Однако безопасность Лефевра окончательно вышла на первый план.

До премьеры «Калейдоскопа» оставалось мало времени, а Белла до сих пор не вычислила потенциального убийцу. Она все чаще прикидывала, не стоит ли ей поговорить с тенором напрямую, выложить все факты — и будь что будет! И все же инстинкт подсказывал ей, что Жаку будет слишком трудно поверить в путешествие во времени.

Прочтенная Беллой в двадцатом веке заметка утверждала, что Лефевр погиб в августе. Теперь она очень жалела, что ей не пришло в голову выяснить точную дату его смерти — это было так нетрудно сделать! Впрочем, откуда ей было знать, что подобная информация в один прекрасный день станет жизненно важной?

То, что Жак в безопасности до августа, несколько успокаивало. Стало быть, она может приберечь свою козырную карту — полное и откровенное признание — как минимум до премьеры. Возможно, если разом выложить все Жаку, он будет настолько ошарашен и напуган, что перестанет появляться в театре, а она Тем временем выяснит, кто планирует убийство.

Иногда сердце Беллы сжималось от страха: а что, если трагедия все же произойдет, невзирая на присутствие защитника из будущего и все ее усилия предотвратить убийство? И еще одна мысль не давала ей покоя: она здесь неспроста, и не только ради Жака, но и для того, чтобы довести до некоей кульминации драматические отношения между ней и оперой.

А пока что душа девушки пела от счастья, несмотря на все внутренние тревоги, и в окружающем мире не было ничего, кроме музыки и Жака…

Однажды днем, когда Белла была одна в гримерной, на нее опять накатило уже привычное желание петь. Она самозабвенно запела во весь голос «После бала» и заканчивала уже последний куплет, когда за ее спиной распахнулась дверь. Девушка осеклась и оглянулась.

В дверях стояли Элен и Мария Форчун. Обе остолбенело смотрели на нее, словно увидели впервые.

— Боже мой, Белла, неужели это пела ты? — спросила Мария громким шепотом.

— Да, — настороженно ответила Белла.

Солистка подбежала к ней и взяла ее руки в свои.

К своему величайшему удивлению, Белла заметила, что руки Марии Форчун дрожат от волнения, а карие глаза блестят.

— Дитя мое, да у тебя дар, великий дар! Тебе на роду написано стать следующей Андреа Блум! Какого дьявола ты поешь в хоре? Тебе в пору петь главные партии сопрано!

— Боюсь, это невозможно, — сказала Белла.

— Отчего же?

— У нее страх перед публикой, — пояснила Элен.

Мария сочувственно заахала и дружески потрепала Беллу по руке.

— Голубушка, да это же грех — утаивать талант! Как можно бояться показывать такое сокровище миру? Им гордиться надо! Твой голос прекрасен!

— Спасибо, — смущенно ответила Белла. — К сожалению… А впрочем, это длинная история. — Она заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла грустной. — Но признаюсь, мне не тягаться с вашим талантом.

Мария улыбнулась уголками рта.

— Спасибо. Но, пожалуйста, отнесись всерьез к моим словам.

— Обязательно. И огромное вам спасибо.

Мария дружелюбно кивнула Белле и удалилась. К Белле подошла Элен. На ее лице все еще было написано удивление, граничащее с ужасом.

— — Господи, я столько пела с тобой в хоре, и втроем мы пели, а я и не знала, как хорош твой голос.

Белла, мне и в голову не приходило… Какой голос!

— Похоже, отношения с Жаком привнесли страсть в мое пение, — с улыбкой сказала Белла. — Сама себя пугаюсь, но поделать ничего не могу. Поется как-то по-новому. Больше не могу сдерживаться.

— И не надо! — заявила Элен. — Мария совершенно права: у тебя все задатки оперной примадонны!

— Возможно. Возможно… — сказала Белла, прикусывая губу. Я уверена! — настаивала Элен. Она подошла к подруге еще ближе и тихо добавила: — И если ты хочешь стать для Жака Лефевра чем-то большим, ты обязана спеть ему.

Белла молчала, до глубины души потрясенная словами Элен. Ее добрая подруга права. Завоюет ли она уважение Жака и его любовь, показав ему свой голос? Если да, то с чем она останется на всю жизнь? С подозрением, что он любит больше ее голос, оперное дарование, чем ее саму? Не случится ли так, что, преодолев свой страх и дав полную волю своему таланту, она.обречет себя на новую жизнь, в конце которой — и она предчувствует это — лишь горечь катастрофы? А главное, что проку для Жака в открытии ее таланта, если ему суждено погибнуть в ближайшие недели?

Однако так заманчиво стать примой и порадовать своими свершениями бабушку… Разумеется, если найдется способ вернуться в будущее.

Белла оказалась в лабиринте противоречивых чувств — куда ни кинься, повсюду стена…

Позже, когда она сидела в зрительном зале и слушала, как репетируют другие, те же мысли вертелись в ее голове. Девушка наблюдала за Жаком и Марией, которые пели дуэтом «После бала». Вслушиваясь в исполнение Марии, Белла находила его профессиональным, но заурядным… Она бы спела лучше!

Впервые такие дерзкие мысли посетили ее. Не потому ли и побледнела примадонна «Сент-Чарлз-0пера», что увидела в Белле непобедимую соперницу?.. А впрочем, Мария повела себя с ангельской добротой по отношению к конкурентке. Другая прима просто взбесилась бы от ревности и никогда не стала бы поощрять хористку.

Возможно, сейчас именно Белле следовало петь с Жаком. Смогла бы она или нет? По крайней мере желание у нее было, и огромное! Хорошо бы, услышал ее он, услышала любимая бабушка, а все страхи и тревоги остались позади…

За спиной громко хлопнула дверь. В дальнем конце прохода стоял высокий черноволосый мужчина с искаженным от гнева лицом. Он посмотрел на сцену и быстрыми широкими шагами направился вперед, Белла так и обмерла от ужаса. Через несколько секунд странный человек был уже возле лестницы на сцену и поднимался по ступеням.