Сердце Аспида: Жена поневоле (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Я не знала, а может, просто не помнила, потому затаилась, выжидала.

***

Следующий этап на завра был назначен, и пока челядь для пира столы накрывала, я опять сбежала к Мире, а вернее от пытливых глаз Дамира.

Но уже у входа в опочивальню голоса померещились: мужской и женский. Застыла у двери… вроде шепот какой-то. Испугалась за малышку, вдруг похититель. Ворвалась, а там Варварушка опять с малышкой на руках и подле окошка пританцовывала. Занавеска ходуном.

Нянька напуганная, бледная…

Мира тоже не спала, но улыбалась как-то необычайно чисто.

— Кто здесь был? — в лоб бросила, взглядом по комнатке шарясь.

— Никого, — Варварушка головой замотала, но блеяла так, что любой простак бы понял — лгала!

— Кто? — зло процедила я. Няня как сова выпучила на меня глазищи, поджала губы, мол, не скажу, хоть убей. И я рявкнула, к Варварушке подступая: — Ещё скажи, что просто застудить малышку желаешь, потому и танцуешь подле распахнутого окошка!

— Аспид, — выдохнула нянька, я аж поперхнулась:

— Как посмел?

— Глянуть на доченьку твою хотел.

Меня от ярости заколотило:

— Я ему посмотрю! — хлопнула дверью, к гостям чеканя шаг. По коридору прислуга сновала, стража на чеку была перед главным залом, но меня завидев, по струнке вытянулась, проход давая.

Скандалить при всех не желала, мне положено тихой и милой быть. И без того уже законов нарушила столько, что за меня свататься ни одного нормального жениха не приехало. Один Аспид чего стоил?!

Вот и села смиренной ланью, в душе кипя, точно самовар. Ёрзала по креслу подле матушки, и момент подгадывала, когда Дамир отлучиться решит.

Уж я его и заловлю!

Ждала, минуты считая, да терпение теряя. А Аспид как ни в чём не бывало пировал, от почётного места подле батюшки не отказавшись. На меня смотрел редко, с насмешкой что ли…

И до того пир затянулся, гости разорались, что я так и не выискала секунды с Дамиром обмолвиться.

Женщинам на таких праздниках делать было нечего — оставалось лишь не высовываться. Что усердно делала да, как положено воспитанной княжне, взгляд от стола не отрывала, а голос подавать, только ежели спрашивали.

А, когда, наконец, Аспид сообщил, что отлучиться надобно, и я уставшей сказалась. Повинилась перед людом честным и за Дамиром припустила, вот только не поймала.

Вышла в коридор следом, а его уже нет!

Не сдалась, чутью повинуясь, пошла по коридору в сторону лестницы. Поднялась на следующий поверх… и никак не ожидала, что не Аспид, а я его жертвой окажусь. В длинном коридоре, за очередным поворотом к женской части дома, меня и заловили. Не успела глазом моргнуть, звука издать, как уже была в плену крепких рук. Глухо взвизгнула в огромную, чуть шершавую ладошку, мне рот зажимающую. Было взбрыкнула, точно кобыла ретивая, но остановил смешок Аспида:

— Не ори, малой кровью обойдёшься, — прошуршало внушительно.

Наглое заявление, но меня куда больше волновало, почему я так странно себя подле Дамира чувствовала. Сама не своя. Тело не моё… ноги слабые, сердце дико скачущее. И бежать, сломя голову, не хотелось… Ежели только к нему! И бессовестно утонуть в его объятиях.

— Ничего не скажешь? — шепнул, волнуя своей близостью.

А его губы были слишком близко от моего лица… уха, щеки, губ… Мысли хаотично носились, сшибая друг друга, суетно таранили черепушку. Я обмирала не то от страха, не то от… жара, что вызывала во мне такая наглость Аспида. Задыхалась, едва не теряя сознание.

Да какое там — никак не ожидала, что вместо умного разговора, уверенного требования, слова вымолвить не смогу, думать трезво.

— А ну пусти! — не ведаю откуда столько прыти, но прошипела в ладошку, ещё и зубы в его кожу напоследок вонзив.

— Смотрю, ты не из робких, — посмеялся поганец, наконец, убрав руку от моего лица. Встряхнул, явно боль перетерпливая. — За мной шла?

— Шла! — кивнула, но едва собой владела. Пугал и волновал-то меня шибко.

— Зачем? — подивился, всё так же потешаясь. — Приглянулся?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ещё чего?! Узнать хотела, что тебе от дочери моей надобно… И от меня! Не чиста я для такой твари как ты.

— А ты тебе ведомо, что я за тварь, — ничуть не обиделся. В темноте закуточка полыхнули опасной зеленью его глаза.

— Как же нет?! — фыркнула знающе. — Ты Аспид! Молодых, невинных дев предпочитаешь…

— Правда? — Вот честно глумился!

— Можно подумать нет?! — неуверенно пробормотала.

— Разве моя вина, что только таких в жертву приносят? — подметил резонно Дамир. — Для разнообразия могли бы старушку, что ли подпихнули… Аль тебя, — добавил с бархатным мурчанием, от которого по коже мурашки поскакали, внизу живота ёкнуло, а в груди сердце удар ненормально громкий пробило. Да так, что ойкнула, и теперь сердечко предательски отлупило томительное волнение.

— С чего это тебя на бывалых потянуло? — только сейчас заметила, что тыкаю, а Аспид не против.

— Есть в них… что-то прекрасное и ценное. Молодые — хорошо, но женщина, чуть жизнью наученная, как выдержанное вино…

— Вино… — вторила эхом, жадно следя за трепетанием губ Аспида и смаковала каждое его слово. Особливо последнее по нраву пришлось. Во рту тотчас кисловато-сладкий привкус осел и чуть… совсем немного терпкий. Так вкусно, что сглотнула сухость:

— А моя дочка тут причём?

— Ну как же, — нарочито тихо и мягко протягивал Дамир, — я же жениться на тебе думаю, а так как у тебя дочь есть, решил познакомиться. Нам ведь одной семьёй жить…

— Красиво сказывается, да вериться с трудом, — парировала, смутно понимая, что он меня загнал в какую-то ловушку, кою никак не могла углядеть, но каждой клеточкой ощущала.

— Но не отрицаешь, что жить семьёй будем? — уточнил со смешком Дамир.

— Ежели батюшка прикажет, хоть с водяным, — улыбнулась желчно.

— Он мужик занятой, — и Аспид не был лыком шит. — Дюжина жён, сотня наложниц. Но, ничего, думаю, и тебе болотце сыщется, раз я не подхожу.

— Обязательно глумиться?

— Ты первая начала, — он явно улыбался.

— Всё это глупо, — отрезала, намериваясь покинуть тёмный уголок. Было вверх непристойно обжиматься с кем не попади, ну пусть не не попади, но всё же…

— Тогда давай по-умному! — брякнул Аспид, не позволив с места сдвинуться. — Озвучь условия. Попробуй испугать своими недостатками, — судя по самоуверенности, он прекрасно себя чувствовал. И меня… причём меня неплохо знал. И я не будь дурой ляпнула:

— Меня добиться не просто…

— Я постараюсь…

— Я не подарок…

— Уже понял.

— Меня не заткнуть…

— Да пока не особо болтлива, но рычишь много. Видать отвыкла по-человечески общаться. Неужто зверьём воспитана?

— Вот и говорю, характер у меня скверный!

— Так и я Змий ещё тот, уживёмся, — его самомнение граничило с непрошибаемой наглостью.

— Я ведь и просто отказать могу.

— Можешь, но не откажешь, — бархатно и с такой уверенностью заявил, что я опешила.

— Я добьюсь тебя, Вольха упрямая. Заберу… и больше не отпущу!

— Больше?.. — зачем-то тоже шепнула. Его дыхание мои губы опалило. Я чуть обморок не хлопнулась от слабости, ударившей в тело: точно мощная волна, сшибающая камень с берега.

Закрыла глаза в ожидании поцелуя, но, так и не дождавшись, распахнула вновь. Я одна была… В темноте… Спиной подпирала стену и жадно хватала ртом воздух.

Что это было?! Чары. Колдовство!

Как пить дать! Аспид — злой колдун, наводящий морок!

Забилась в комнату, окошко закрыла, чтобы никто не посмел потревожить и сном забылась. Проснулась резко, опять разбуженная плачем ребёнка. Огляделась сонно — Мира крепко спала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Подышала, мысли в порядок приводя, но так и не найдя покоя, встала с постели. Увернулась в тёплую шаль и как во сне ходящая пошла на зов невидимого ребёночка.

Пронзительный плач. И пусть в голове лишь был, да покоя не давал почти весь день. Вроде смирилась уже, что кошмары тяготили. Нет никакого второго ребёнка, и вот тебе! Опять кошмар наяву стал беспокоить!