Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия

— А вот тут ты, дева, в точку попала. Ежели эти потеряшки во владениях болотника оказались, то мне их видно не будет. Только болотник у нас молодой ныне, резвый. Что к нему попало, считай пропало. Был бы прежний хозяин, я бы с ним сговорился, он бы мне тела отдал и поиски бы остановились. А этот не отдаст, ни за что не отдаст. Он на меня еще с прошлого раза злой, когда я его болото дальше не пустил. Э-эх, пропал мой лес!

— Погодите печалиться, дядька Ермолай. Обещать я ничего не могу, но попробую сделать так, чтобы искали на болоте, а не в лесу. Пусть болотник печалится, что его вотчину вытопчут.

И ведь все у Лельки получилось. Правда, ей здорово помог дядя Олег. Хотя девушка ему в полной мере не доверяла, он все-таки знал о ней чуть больше остальных. При этом никому ничего не рассказывал, ничего ни с кем не обсуждал. Лелька эту сдержанность оценила и отблагодарила травника, показав ему пару тайных полянок. Так что, когда Лелька обратилась к нему за помощью, Олег не стал допытываться, что, как и зачем, а просто рассказал поисковикам о старой охотничьей избушке на болотах.

Избушка стояла на небольшом островке посреди трясины. Вадим и сам бы не смог рассказать, как они с Игорем добрались сюда и не утонули по дороге. Правда, Игореха вывихнул лодыжку, так что идти куда-то еще они не могли. Посоветовавшись, парни решили сидеть на месте и ждать спасателей, вряд ли у них получится найти дорогу. Вадим не сомневался, что их ищут, отцовский друг не бросит без помощи.

Он вспомнил, как Игорь показал ему девушку, стоявшую в стороне от костра. Нет, конечно, парни приехали с подругами. Диана и Карина были девчонками проверенными и безотказными, но девушке, которую показывал ему Игорь, и в подметки не годились. Зеленые шальные глаза незнакомки, ее локоны цвета лунного серебра, роскошная фигура — словом красавица явно была классом повыше городских эскортниц. Сейчас, сидя в избушке, до которой они с трудом добрались, Вадим удивлялся: зачем он за ней пошел?

Он плохо помнил, как целовал прохладные губы, как догонял смеющуюся красотку, как потом брел по лесу, отчаянно пытаясь найти дорогу. Они с Игорем долго пытались разобраться, куда исчезла девушка, но потом, устав и измучившись, просто о ней забыли. Пара ночей в лесу, на холодной земле напрочь выбила из головы все вопросы, кроме мыслей о еде и теплом ночлеге. Честно говоря, с избушкой им повезло, не найди они ее, все было бы намного хуже. В избушке даже была небольшая печурка и старый-престарый коробок спичек. Удивительно, как он не отсырел за столько лет на болотах.

Печка и избушка напомнили Вадиму поездки к бабушке, в соседнюю область. До того, как отец разбогател, маленький Вадик считал бабушкин дом самым лучшим местом в мире. Вспомнилось бабушкино наставление, и парень достал из кармана пару завалявшихся карамелек. Он мельком удивился, как не нашел их раньше, но есть не стал. Вместо этого Вадим встал посредине избушки, поклонился в сторону печки и сказал:

— Хозяин-дедушка, домовой соседушка, дозволь нам в твоем доме подмоги дождаться.

Подойдя к печке, он положил конфеты в дальний угол и добавил:

— Прости, суседушко, нечем больше мне за приют отдариться.

Игорь собрался было сказать что-то язвительное, но, подумав, придержал язык. Нога у него болела немилосердно и сейчас он полностью зависел от Вадима. Не стоит ссориться с тем. от кого ждешь помощи. Вадим устроил приятеля поудобнее и вышел наружу. Рядом с избушкой валялся какой-то мусор, что вполне мог послужить топливом для печи и помочь им хоть немного согреться.

Укладывая найденные хворостины в печь, парень сдвинул заслонку и обнаружил за ней мешочек с какой-то крупой, черный от старости котелок и тряпочку с солью.

— Спасибо тебе, хозяин!

Болотную воду пришлось процеживать через футболку и кипятить, но впервые за последние дни парни поели горячего и без сил рухнули на лавки. Игорь вырубился сразу, а к Вадиму сон долго не шел. Он лежал, рассматривая старую картину, которую прежний владелец забыл в избушке. Вкус, правда, у владельца был странный — жутковатые лица изображенных на картине людей принадлежали то ли вампирам, то ли зомби, но на вкус и цвет все фломастеры разные — подумал парень, проваливаясь, наконец, в сон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сон пришел такой же странный, как и вся эта история. Вадим отчетливо понимал, что спит, иначе откуда бы рядом с ним на лавочке оказалась хорошенькая девчушка. Он даже вспомнил где видел это личико в обрамлении пушистых кудряшек — девочка пропала, и ее фотографиями в городе были обклеены все столбы. Девчушка глянула на него ясными глазками и сообщила:

— Он не дал нам вас съесть. Сказал, что ты просил у него разрешения и защиты, и он никому не позволит вас забрать.

— Дети не едят людей, — ответил Вадим.

— Ну, во-первых, здесь не только дети, — девчушка махнула ручкой в сторону картины, — а во-вторых, мертвые — едят.

— То есть как мертвые?

— Ты глупый, — равнодушно сообщила девчушка. — Мертвые дети едят людей.

Тут она открыла рот, даже не рот, а пасть, полную острых треугольных зубов и разрезавшую пополам милое детское личико. Вадим отчаянно пытался проснуться, но не мог выпутаться из вязкого кошмара.

— Я не буду тебя есть, — сказала девчушка. — Говорю же, он не позволил.

Она кивнула головкой в сторону печки и Вадим увидел крохотного старичка, замотанного старой тряпицей. Старичок погрозил девочке узловатым пальцем и ввинтился в угол.

— Так что съесть тебя мы не можем. Но ты должен заплатить выкуп.

— Ка-какой еще выкуп? — обалдел Вадим. — Тебе что ли деньги нужны?

— Говорю же, ты — глупый. Зачем мне здесь деньги? У нас есть господин, мы принадлежим ему, и деньги нам не нужны.

— Тогда какой выкуп?

— Найди мою маму и скажи ей, что я мертвая и меня больше не надо искать. Я знаю, она меня ищет и все время плачет, а я не хочу.

— Да как же я ее найду? Я даже не знаю, кто ты.

— Я Михеева Анечка. Мой адрес улица Октября, дом семь, квартира сорок. Меня мама заставила выучить.

— И что, я к ней приду искажу, что ваша мертвая дочка меня послала? Она же не поверит.

Девчушка задумалась.

— Да. Наверное, не поверит. Она никому не верит, кто говорит, что я умерла.

Она еще немного подумала, и стянула с себя щегольскую голубую курточку.

— Вот, отдашь ей и скажешь, что нашел в этой избушке. Тогда поверит. Отдашь?

Даже во сне Вадиму стало не по себе. Он представил, как приносит курточку, фактически улику в деле о пропаже ребенка, ее матери, представил, что с ним будет дальше и спросил:

— А обязательно ей? Можно я полиции отдам?

— Можно. Только чтобы она искать перестала. У меня братик есть, Артемка. Он маленький, ему маму надо. Если она перестанет искать, то снова сможет ему сказку читать.

— А если я не смогу?

— Тогда я снова приду к тебе вместе с ними, — девочка вновь махнула рукой в сторону окна. — И нам никто не запретит тебя съесть.

Вадим почему-то был уверен, что это не шутка и не фигура речи.

Девочка спрыгнула с лавки.

— Не выходи до рассвета во двор. Они голодны, а защиту ты просил только в избушке.

— Зачем ты мне это говоришь?

— А кто расскажет все маме, если ты останешься с нами?

Девчушка посмотрела в сторону картины и растаяла. Вадим судорожно вздохнул и рывком сел на лавке. Начинался рассвет, и розовый луч заглядывал прямо в окно, которое он всю ночь принимал за картину. Рядом с ним на лавке, вся в болотной тине, лежала голубая детская курточка. Впрочем, толком испугаться он не успел. Послышались голоса, проснувшийся Игорь заорал что-то радостное. Их наконец-то нашли.

Глава 17

Короткое сибирское лето летело птицей. Кажется, только-только цвели ветреницы, и вот уже отгорел купальский костер, налились травы, пришел жаркий июль. Люди старались как можно больше успеть, ухаживали за огородами, окучивали картошку, брали лесную ягоду. Лелька от возни с картошкой была избавлена. Анчутка, прижившийся в картофельных рядках, поддерживал на своей территории железный порядок. Там даже сорняки не росли, да и окучивание превращалось в чистую формальность. Собирать травы было интересно, но привычно, и вскоре Лелька заскучала. Рутину она никогда не жаловала, так что обрадовалась, когда монотонное течение дней разбило Сашкино предложение.