Смерть на Марсе - Влада Ольховская

мной поступила, было куда более жестоким, детка, – мысленно рассмеялась Люси. – Я не в обиде. Если бы я хотела, я бы со всем покончила уже давно. Но я знала, что эгоизм, из-за которого ты обрекла меня на такое… Он детский. Я была тебе нужна».

«Ты мне и сейчас нужна!» – в отчаянии подумала Шарлотта. На глазах закипали слезы, и приходилось часто моргать, чтобы не ослепнуть в разгар битвы. Это было унизительно для легионера, однако Шарлотте было плевать.

«Нет. Я наблюдала за тобой… Ты выросла за эти годы. Ты уверенно стоишь на ногах. Ты достаточно сильна, чтобы принять правильное решение».

«Но я не хочу!»

«Ни один ребенок не отпускает так просто родителя как раз по этой причине… Но в жизни наступает свой черед всему».

Люси была права. В худшем права: Шарлотта уже чувствовала в себе закипающую силу, подпитываемую отчаянным желанием жить. Она должна была сделать то, за что, скорее всего, никогда себя не простит…

У них больше не было времени на споры, и обе это знали. Люси с глухим рычанием бросилась вперед, и существо тут же сосредоточилось на ней. Оно приготовилось ее ловить, а гиена не собиралась убегать. Она позволила поймать себя, пробить насквозь, и лучшее, что могла сделать для нее Шарлотта – убрать само восприятие боли.

А еще – бежать. Подчиниться, даже сквозь страх и горечь. Бежать к этой проклятой двери, через которую должны были пройти они обе – но теперь не могли. Дело было не только в ранах, полученных Люси, или противостоянии существа. Происходило именно то, чего ожидала Шарлотта: оно не просто убивало, оно делало добычу частью себя.

Вот только Люси такое не пугало. Шарлотта, до сих пор связанная с ней, прекрасно чувствовала это. Даже принимая финал своего пути, Люси испытывала лишь триумф хищника, насладившегося последней охотой.

Она причинила существу куда большую боль, чем оно ожидало. Она расчистила путь, и Шарлотта рванулась вперед, уклоняясь от ставших редкими щупалец. Она все-таки смогла, прорвалась, захлопнула дверь за своей спиной – и продолжила бежать по уже чистому залу, пока свободному от существа. Она не знала, сумеет ли выжить. Возможно, она бежала как раз к очередной ловушке.

Но сейчас ей было все равно. Ей казалось, что, если она перестанет двигаться, боль просто поглотит ее, она дышать не сможет… Ведь последним сообщением, которое успела передать ей Люси, стало короткое:

«Пора отпускать, родная».

Глава 10

Альда не пыталась понять, как именно Триан анализирует добытую материю. Знала, что не сможет, да это было и не нужно. Ее сюда не как зрительницу направили – у нее были свои обязанности.

Недавний контакт с существом, когда ей нужно было усыпить его бдительность, чтобы добыть материю, прошел успешно. Вдохновленная этим, телепатка предприняла новую попытку изучить окружавший ее разум. Он по-прежнему был необычным, серьезно отличающимся от всего, с чем она сталкивалась раньше, и все-таки уже знакомым.

Она не отчитывалась Триану о том, что делает, но не сомневалась, что он заметил. Он ничего не сказал, а значит, можно было продолжать. Альда действовала предельно осторожно. Это было похоже даже не на попытку пройти по тонкому льду, а на мягкие прикосновения к этому льду рукой со стороны безопасного берега.

Существо было разумным, но разумным по-своему. У Альды пока никак не получалось оценить масштабы этого разума. Может, потому что она судила по меркам людей? А с другой стороны, какие еще нормы она могла применить?

Из общего с человеком было в первую очередь то, что мысли в существе мелькали энергетическими импульсами, угадывавшимися телепатией. Однако суть этих мыслей распознать оказалось куда сложнее. Альду сбивало с толку то, что у существа не было единого центра разума, похожего на человеческий. Импульсы появлялись в грандиозной туше, расползшейся по Объекту Д-1, хаотично, по мере необходимости. Они пролетали строго по тем клеткам, где существо желало осмысления или действия, а потом гасли. Альда попросту не успевала за ними следить, нельзя поймать то, что везде и сразу!

Это было невыполнимой задачей, даже когда существо находилось в состоянии покоя. А оно неожиданно пробудилось, и Альда почувствовала, что импульсов стало гораздо больше. Ей вдруг показалось, что она снова стоит перед наблюдательным окном на космической станции, а прямо перед ней начинается звездный дождь – тысячи, миллионы сияющих огней, рассекающих пустоту. Никто не знает, где они упадут… и что уничтожат.

– Триан, – напряженно позвала она. – Что-то происходит!

– Знаю, – отозвался легионер.

Он и теперь был абсолютно спокоен – или удачно притворялся. Триан небрежно повел в воздухе рукой, и хищный цветок вместе со своим содержимым рассыпался в кровавую труху. Альда понятия не имела, удался ли эксперимент Седьмого, да и интересоваться этим пока не было времени – ситуация менялась слишком быстро.

Существо не бросилось на них, оно даже не пробудилось окончательно. Но в какой-то из его частей началась активность – и, кажется, агрессия. Альде хотелось думать, что это произошло «на периферии», потому что тот участок тела находился далеко от центра. Однако она судила по планировке «Демиурга», в котором расположилось существо, и невольно сравнивала строение живой материи со строением базы. Это тоже было типично человеческой ошибкой.

– Что оно делает? – тихо спросила Альда. Понижать голос не было необходимости, однако инстинкты требовали именно этого. Будь тихим, и хищник тебя не заметит…

– Нападает на кого-то, дерется, судя по всему.

Альда помнила о том, что в Объекте Д-1 сейчас находятся другие легионеры, но их она чувствовала плохо. Ее сбивало с толку вездесущее присутствие существа.

Оно ведь было похоже на легионеров… Отдаленно – но похоже. Разум легионеров всегда считался особенным, запретным, даже в правилах специального корпуса было прописано, что телепаты не должны соваться туда без острой необходимости.

Альда давно уловила эту странность – она достаточно общалась с легионерами. Это было похоже на нечто вроде эха… Эхо мыслей, нечеткость, далекий отзвук, которому нет объяснения. Раньше она считала это какой-то уникальной особенностью мутации. Теперь же до нее дошло, что она слышала мысли коллективного разума, но настолько примитивные, что они не считывались телепатией.

Впрочем, это лишь доказывало, что в легионеров помещали упрощенную, намеренно ослабленную колонию. Мысли существа были куда более громкими, они перекрывали все вокруг. Поэтому Альда не могла определить, с кем именно оно сцепилось, хотя и не сомневалась, что разум знакомый.

– Мы должны помочь! – объявила телепатка.

Она не знала, на кого напало существо, зато хорошо чувствовала, где именно это происходит. Они были не так уж далеко, они могли бы успеть!

Вот только Триан остался на месте, он вообще вел себя так, будто ничего особенного не происходило.

– Нет, – только и сказал он. – На этой миссии