В сердце Антарктики - Эрнест Генри Шеклтон

На обратном пути партия пересекла главный кратер и произвела определение уровней для геологического разреза. Были собраны в большом количестве образцы единственных в своем роде кристаллов полевого шпата, а также образцы пемзы и серы. По возвращении в лагерь путешественники быстро поели, собрались, взвалили на плечи каждый свою ношу и отправились вниз по крутому склону вулкана. Брокльхёрст настоял на том, чтобы самому нести свой тяжелый груз, несмотря на помороженные ноги. Путники взяли теперь несколько западнее пути, по которому совершали восхождение. Скалы были покрыты мелкими камнями, беспрестанно осыпавшимися под ногами, отчего нередко приходилось падать.

Спустившись на сотню метров, они обнаружили, что каменистая осыпь внезапно оканчивается длинным и крутым спуском, покрытым фирном. У них было только три выхода: либо вернуться назад, к месту, где скалистый отрог, по которому они шли, отклонился от основного гребня, либо выбивать ступени в фирновом склоне, либо попытаться просто съехать вниз на 150–200 метров туда, где виднелась скалистая поперечная перемычка. Путешественники уже настолько устали, что избрали путь наименьшего сопротивления, перепаковав свой груз, чтобы скатываться было легче.

Все испытывали сильную жажду. Обнаружилось, что если собрать немного снегу, скатать в шар и положить его на камень, то под лучами солнца снег тает почти моментально. Таким образом путешественники получили суррогат питья. Они спустили свои ноши вниз по откосу и следили за тем, как свертки катились и подпрыгивали на волнистой поверхности фирна. Сверток Брокльхёрста, в котором были кухонные принадлежности, катился со страшным шумом. Алюминиевая походная кухня оказалась сильно помятой, когда мешок, в конце концов, докатился до камней внизу. Затем и сами путешественники, крепко держа ледорубы, последовали за своим снаряжением. Скорость спуска быстро нарастала, острие ледоруба все глубже врезалось в твердый фирн, обдавая затылки и лица людей градом ледяных осколков.

Спуск прошел вполне благополучно. Этот прием отряду пришлось применить еще несколько раз на других склонах, пока они не добрались до подножья главного конуса. Временами они крепко стукались о твердые заструги, так что и одежда и снаряжение пострадали от быстрого спуска. К несчастью, при этом был потерян анероид и сломан один из гипсометров. Наконец, спуск стал более пологим и перешел в террасу с небольшим уклоном, на которой находился склад, устроенный путешественниками перед восхождением. Всего партия спустилась на 1500 метров, проделав это расстояние между 15 и 19-ю часами.

Адамс и Маршалл добрались до склада первыми, так как остальным участникам экскурсии, за исключением Брокльхёрста, пришлось проделать некоторый крюк влево, чтобы подобрать кое-какой груз, скатившийся поодаль. Дойдя до склада, они увидели, что метель 8 марта натворила немало бед с их снаряжением. Сани были перевернуты, а некоторые из вещей отнесены ветром на большое расстояние и засыпаны снегом. Собрав все свои пожитки, Адамс и Маршалл пошли навстречу отставшему Брокльхёрсту, так как заметили признаки начинающейся метели. К счастью, ветер вскоре прекратился, погода прояснилась, и они втроем спокойно вернулись в лагерь. Скоро был готов чай, а к 22 часам подошли и остальные товарищи. На ночь устроили лагерь у склада. На следующий день поднялись в 3 часа утра. После завтрака пришлось заняться поисками еще кое-каких недостающих вещей, затем груз был уложен на сани и в 5 часов 30 минут отряд отправился в обратный путь домой.

Путешественникам очень мешали заструги, образовавшиеся во время последней бури. Высота гребней доходила до 1–1,5 метра и располагались они под острым углом к направлению пути отряда. Пришлось привязать к полозьям саней веревки; два человека шли впереди, чтобы тащить сани, когда это требовалось, двое придерживали с боков, а еще двое шли сзади и в случае надобности оттягивали сани назад. Передвижение в таком виде было более чем трудным. Сани то не двигались с места, то внезапно раскатывались и перегоняли шедших впереди людей. Поминутно происходили аварии. Было скользко, и те члены отряда, у которых не было шипов на подошвах сапог или хотя бы лыжных ботинок, подбитых полосками кожи, испытывали неприятную встряску от частых и неожиданных падений. В цивилизованном мире нечто подобное испытываешь, если случайно наступишь на полосу льда, раскатанную на тротуаре уличными мальчишками. Маршалл изобрел способ управлять санями. Когда сани раскатывались, он вскакивал на них сзади и при ударе о заструги или перескакивании через них направлял сани ногами. Подчас, несмотря на 82-килограммовый вес Маршалла, его перебрасывало через сани и швыряло о лед с другой стороны.

В 7 часов 30 минут отряд добрался до скалы, у которой был устроен первый лагерь, километрах в десяти от мыса Ройдс. К этому времени появились уже явные признаки приближения снежного бурана. Поднялся пронзительный юго-восточный ветер, начало мести снег. Путники опасались, что им не удастся в этот день добраться до зимовки. Они страшно устали, одна из палаток была сильно прожжена и не защищала от ветра, запас керосина почти кончился, а один из примусов в результате кувырканий по склонам вулкана пришел в полную негодность. Тогда исследователи решили идти на мыс Ройдс налегке, оставив сани и все снаряжение с тем, чтобы забрать их впоследствии. При пасмурном небе и неопределенном освещении заструги стали почти неразличимыми, так что то и дело кто-нибудь из участников экскурсии спотыкался и распластывался на снегу. Наконец, путешественники, к своему облегчению, увидели блестящую поверхность Голубого озера, от которого до зимовки оставалось всего полмили. Теперь, когда тихая гавань была уже близко, и напряжение спало, усталость особенно чувствовалась. Ноги налились, как свинцом, и эти последние полмили показались им самой трудной частью всего пути. На счастье, погода не ухудшилась.

Все это время мы на зимовке занимались раскупориванием ящиков и разборкой содержащихся в них запасов, отчего каморки отсутствующих членов экспедиции были в большей или меньшей степени загружены разными вещами. Накануне их возвращения Армитедж сообщил, что видит в трубу, как они спускаются с горы, и мы решили очистить их кабинки от лишнего имущества. В 11 часов, когда мы только принялись очищать помещение профессора Дэвида, я вышел зачем-то из дому и вдруг, к своему изумлению, увидел в каких-нибудь 30 метрах шесть молчаливых фигур, медленно ползущих к дому. Я бросился к ним, спрашиваю: «Что же, добрались до вершины?» Ответа не было. Спрашиваю еще раз. Тогда Адамс в полном изнеможении поднял вверх палец. Меня это не удовлетворило. Я снова пристал к нему с тем же вопросом. Наконец, Адамс произнес: «Да». Тогда я бросился в дом и позвал остальных. Все высыпали наружу, чтобы приветствовать вернувшихся и поздравить их с успехом. За рукопожатиями и криками последовало хлопанье пробок шампанского – нашим усталым путникам оно показалось нектаром. Впрочем, Маршалл прописал некоторую порцию этой жидкости и остававшимся дома, чтобы они могли в более спокойном состоянии слушать рассказы вернувшегося отряда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});