Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

— Я его не почуяла, понимаешь. Не почувствовала другого зверя. Так же, как прошлой ночью в лесу, когда начались крики, я чуяла только людей. Ты сказал, что Лесная тень не рождается.

— Она занимает чужое тело, — кивнул Финн.

— Она не настоящий оборотень, не волк. Её можно увидеть, но не почувствовать.

Я возбуждённо смотрела на него, мне хотелось вскочить и потрясти его за плечи, чтобы он наконец оценил мою догадку, но Финн давно понял, к чему я клонила, и мой щенячий восторг ему явно не передавался.

— Хочешь сказать, что у твоего дома бродила Лесная тень.

— Не хочу, но да.

— Это невозможно. Слишком рано, слишком далеко от затмения. Я хотел призвать Тень раньше времени, пока она не вошла в полную силу, но все источники о такого рода магии, которые мне попадались, утверждали, что можно выиграть один день. Самое большее — два.

— Кто-то вызвал её до тебя, — хмыкнула я. — Или она просто почувствовала твой приезд и решила выйти встречать.

Я смутилась от того, как он замер, услышав мои слова.

— Тебе это кажется смешным?

— У тебя научилась, — огрызнулась я. — Ладно, что ещё у нас есть? Глупое воспоминание и бесполезный медальон. Надо бы проверить Арни, о нём я совсем забыла.

Финн встал и принялся ходить по комнате. Стол занимал большую её часть, поэтому получалось не слишком эффектно, свободного пространства хватало на три шага, если совсем не упираться в стену.

— Лесная тень — это справедливость, — размышлял он.

— Очень извращённая справедливость, — встряла я.

— Пусть так. Тень наказывала убийц, пока убийцами не стали все. С тех пор её сдерживали только местные ведьмы, хотя и с их помощью не обходилось без жертв. Моя мать была последней из них. Они же с каждым разом изучали Тень и её повадки в поисках способа избавиться от проклятия. Так появился медальон. Но мать не успела передать мне всё, что узнала от своей. Знания погибли вместе с ней. Остался только «положивший начало». Считалось, что Тень появляется в случайном человеке, определить его заранее нельзя. Но что, если для самой Тени этот выбор отнюдь не случаен?

— Тот, кто подговорил убийцу? Нанял? — предположила я. — Кто поднял людей?

— Возможно.

— Кто хотел смерти твоей матери?

Финн очередной раз дошёл до стены и уставился на картину, на широком полотне был вышит яркий букет цветов. Подарок Альбе на новоселье от её семьи.

— Многие, — выдохнул он, не поворачиваясь. — У неё были враги. Те, кому не нравились её методы лечения и странные гости, которые приезжали к ней с разных концов страны. Да почти весь город включая старого Управляющего терпеть её не мог. Но она заменяла лекаря, поэтому никто не обвинял её открыто. До того дня.

Я опустила плечи и спрятала руки под стол. Да, я тоже была странным гостем, который не пришёлся ко двору.

— Она звала тебя, — развернулся Финн, — во сне. В воспоминании. Она звала тебя. «Рей, давай поговорим»? Зачем? О чем она хотела поговорить? Что было настолько важнее, чем перевязывать мне рану? А она всего лишь занесла меня в дом.

— Понятия не имею, мне было три года, — воскликнула я. — Ты упрекаешь меня в том, что она недостаточно позаботилась о тебе? — вскочила со стула, который грохнулся на пол позади меня. — Я даже не помнила этого, пока твой дрянной медальон не показал мне. В чём? В чём ещё ты хочешь меня обвинить? Я испортила тебе детство? Жизнь? Я знаю! Мне жаль, слышишь, правда жаль, но я ничего не могу с этим поделать! Да я больше смотреть на тебя не могу, на этот твой шрам, и не думать об этом!

Слезы пресловутыми ручьями текли у меня по щекам. Финн растерянно смотрел на меня, приоткрыв рот.

— Реймонд, — тихим голосом проговорила Альба.

Я совсем про неё забыла, так незаметно она примостилась в углу у печи, не вмешивалась в разговор, не лезла с вопросами. Такой она мне нравилась больше. Мы с Финном одновременно повернулись в её сторону, но она не смотрела на нас, только помешивала еду в котелке.

— «Рей, давай поговорим»? Нет, она звала не её, а его.

Альба отложила ложку, медленно вытерла руки о фартук и развернулась, обращаясь исключительно к Финну:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Реймонд Монтгомери Хоффманн. Мой муж. Он обвинил её в ведьмовстве.

Глава 29

Пятнадцатью годами ранее

Альба прошмыгнула в сени и уже собиралась сбежать на улицу, когда за спиной раздался недовольный голос матери:

— Куда это ты собралась? Нечего в такой день по улице шастать.

— Ну, мама, — взвыла Альба, но пальцы от ручки двери так и не убрала, вдруг передумает.

— Пускай идёт, — добродушно разрешил отец. — Девчонке воздух нужен, смотри щёки какие бледные, взглянуть не на что. Ты её своим воспитанием совсем затравила.

— Я из неё правильную женщину делаю, ей ещё замуж выходить и хозяйство вести, а у неё одни глупости в голове, — возмутилась мать. — Знаю я, какой такой воздух ей там понадобился. Так и увивается за этим мальчишкой. Того и гляди в подоле принесёт.

Альба закатила глаза, благо, никто её отсюда видеть не мог. Нельзя было уходить не убедившись, что в споре победил отец, иначе потом ой как влетит.

— Мари-ин, Мари-ин, ну что ты в самом деле, они же дети. Чего она тебе принесёт в двенадцать то лет.

— Ему пятнадцать, — недовольно поправила мать. — И было бы на что посмотреть, так ведь ни кола, ни двора, довес на шее и сумасшедшая родительница. Может она и не мать им вовсе, так с ними обращается. А уж пьёт-то сколько, из трактира вчера только выносили. Ты нам такую родню хочешь?

Скрипнуло кресло, Альба представила, как отец махнул рукой и продвинулся, уселся поудобнее. Разговор повторялся не в первый раз, все аргументы она давно выучила наизусть, но мать не сдавалась, начинала его снова и снова. Альба нервно топталась на месте, выглядывала в окно, но Монти больше не было видно. Куда же он побежал?

Потянула за ручку, дверь предательски заскрипела в ответ.

— Альба, я запрещаю, — крикнула мать.

— Иди, погуляй, но не допоздна, — снова вмешался отец. — А я пока, пожалуй, смажу дверь.

— Интересно мне знать, почему ты до сих пор этого не сделал, — перекинулась на него мать.

Альба выскочила на улицу и побежала на север.

Монти она нашла у последнего дома, он шёл ей навстречу. Держал на руках сестру, завёрнутую в его рубашку. На щеках у него слезы перемешались с грязью, у девчонки — с кровью.

Альба сделала ещё пару шагов и остановилась. Дождалась, когда Монти подойдёт ближе.

— Что случилось?

Маленькая Фрея спала. Отвратительно грязная и помятая, впрочем, Альбе давно казалось, что это её нормальное состояние. Она просто притягивала к себе всю дрянь в округе. До чего же противный ребёнок.

— Ничего, — грубо отмахнулся Монти и пошёл дальше. — Тебе лучше пойти домой, затмение уже начинается. Говорят, плохой день для прогулок.

Альба растерянно посеменила следом.

— Но я могу что-нибудь сделать? Мать опять не пускает домой?

— Нет. Похоже, сегодня мы уедем отсюда.

— Куда? Почему?

Монти покачал головой, спящая Фрея попыталась развернуться у него на руках. Не вышло, и она жалобно застонала.

— Не знаю, — ответил он. — Просто, так надо. Так всегда надо. Как же я это ненавижу!

Монти прижимал к себе Фрею, как будто просто держал покрепче, но Альбе показалось, что он пытался её удушить, так сильно упирался маленький носик в его грудь.

— Дай её мне, — схватила она девчонку и тут же пожалела об этом. — Ну и тяжёлая же она!

Монти истерично усмехнулся:

— Ты даже не представляешь насколько.

Мать Монти встретила их около трактира, в котором снимала самую дешёвую комнату. Вместо оплаты работала там же, разносила гостям еду. Ей хватило лишь одного взгляда на потрёпанных отпрысков:

— Опять?

— Опять, — угрюмо отозвался Монти. — В этот раз даже хуже. Слишком сильно. Не получится спрятать, возникнут вопросы и она всем расскажет.

Мать всплеснула руками, взгляд её метался с сына на дочь и обратно. Альба чувствовала себя лишней и очень растерянной.