Эссе о развитии христианского вероучения - Джон Генри Ньюмен

class="p1">Таким образом, разложение отличается от распада своим энергичным действием, оно отличается от развития своим преходящим характером.

4

Таковы семь внешних отличительных признаков, которыми может быть определено правильное развитие идеи. Необходимо установить единство и тождество идеи с самой собой на всех стадиях ее развития от начала до конца. И это семь опознавательных знаков того, что ее можно считать одной и той же на всем протяжении ее развития. Чтобы гарантировать субстанциональное единство идеи, необходимо, чтобы в ее развитии был один образец, одна система принципов, одна объединенная сила по отношению к внешнему миру, одна логическую последовательность, одно свидетельство отношения ее ранних стадий к более поздним, одна защита, которая от более позднего простирается к более раннему, и одно объединение силы с продолжительностью, то есть, одна устойчивость.

Примечания

1. Commonit. 29.

2. Milman, Christ.

3. De Deo, ii. 4, § 8.

4. Ch. xlix.

5. Pusey on German Rationalism, p. 21, note.

6. Галлуа, Велесиус, Ле Квайн, Гизелер, Деллингер, &c., говорят, что он был осужден не на Пятом Соборе, но на Соборе под Меннасом.

7. Mem. Eccl. tom. viii. p. 562.

8. Def. Tr. Cap. viii. init.

9. Hallam’s Const. Hist. ch. vi. p. 461.

10. Tracts for the Times., No. 85, p. 73. [Discuss. p. 200; vide also Essay on Assent, pp. 249–251.]

11. Ep. 162.

12. Ib. p. 309.

13. Prideaux, Life of Mahomet, p. 90.

14. German Protestantism, p. 176.

15. Vol. i. p. 118.

Часть 3. Семь отличительных признаков истинного развития и их применение к существующему развитию христианского вероучения

Глава 6. Применение первого отличительного признака истинного развития — сохранение образца

§ 1. Церковь первых столетий.

— Язычники связали Христианство с азиатскими суевериями.

— Воззрения, укрепляющие опыт, от гностиков.

— Ошибки, дающие информацию.

— Обзор языческих взглядов на раннюю Церковь.

— Сравнение с современным взглядом на Католическую Церковь.

— Примечания.

§ 2. Церковь четвертого столетия.

— Секты. Многочисленные, независимые, противоречащие друг другу.

— Секты, согласующиеся в одном пункте.

— Одна Церковь под названием Вселенская.

— Сравнение с нынешним взглядом на Католическую Церковь.

— Примечания.

§ 3. Церковь пятого и шестого столетий.

— 1. Арианство готов.

— 2. Несториане.

— 3. Монофизиты.

— Сравнение современных представлений о Католической Церкви.

— Примечания.

Теперь позвольте мне попытаться применить вышеприведенные семь отличительных признаков правильности интеллектуального развития к христианскому вероучению. И начнем с отличительного признака об идентичности образца.

Я уже говорил выше, что поскольку все великие идеи с течением времени обнаруживают в себе много такого, что не было заметно в них сначала, но принадлежало им, то так и происходило развитие, то есть, расширение, приложение, использование и весьма различные случайности; но была единая защита против ошибки и извращения через сохранение первоначального образца, который идея представила миру при своем зарождении и несла через все свои очевидные изменения и превратности от начала до конца.

Насколько это относится к Христианству? Что является его первоначальным образцом? И сохранен ли этот образец в развитии, обычно называемом католическим, которое последовало, и в Церкви, которая воплощает и преподает его? Давайте возьмем это развитие так, как мир его рассматривает сейчас, в этом столетии; и давайте возьмем его так, как мир его рассматривал сначала, в его юности; и давайте найдем какую-либо значимую разницу между ранним и более поздним описанием развития. Последующее изложение покажет мое понимание.

Существует религиозное вероисповедание, претендующее на божественные полномочия и удерживающее вокруг себя все другие религиозные организации, еретические или нечестивые; это хорошо организованный, хорошо дисциплинированный организм; он является чем-то вроде секретного общества, связывая вместе своих членов действиями и обязательствами, которые трудно узнать посторонним. Это религиозное сообщество распространено по всему известному миру; оно может быть слабым или локальным в определенном месте, но оно сильное в целом из-за своей целостности; оно может быть меньше, чем все другие религиозные сообщества вместе взятые, но больше, чем каждое из них по-отдельности. Оно является естественным врагом внешнего управления им; оно нетерпимое и всепоглощающее, и заботится о новом моделировании общества; оно нарушает законы, делит семейства. Оно — грубое суеверие; его обвиняют в самых гнусных преступлениях; его презирает современный интеллект; оно ужасно в воображении многих. И есть лишь одно такое вероисповедание.

Покажите это описание Плинию или Юлиану, покажите его Фридриху Второму или Гизо [1]. «Очевидны их diræ facies»[156]. Каждый из них поймет сразу, без вопросов, что подразумевается под этим описанием. Один объект и только один подходит для каждого элемента описания.

§ 1. Церковь первых столетий

1

Primâ facie[157] вид раннего Христианства глазами свидетелей внешних к нему, представлен нам в кратких, но ярких описаниях, данных Тацитом, Суетонием и Плинием, единственными языческими авторами, которые отчетливо упоминают о нем в первые сто пятьдесят лет его существования.

Тацит вынужден говорить о религии в связи с пожаром в Риме, который в народе приписывали Нерону. «Чтобы положить конец молве, — говорит Тацит, — он возложил вину на других и подверг их самому исключительному наказанию; и те, кто принял на себя ненависть за его преступления (per flagitia invisos[158]), были называемы в народе христианами. Основателем этого вероисповедания (nominis[159]) был Христос, который в царствование Тиберия был жестко наказан прокуратором Понтийским Пилатом. Ужасное суеверие (exitiabilis superstitio[160]), остановленное на время, вспыхнуло снова; и не только повсюду в Иудее, изначальном средоточии зла, но также и в Риме, куда стекаются со всех сторон и где процветают все чудовищные или шокирующие вещи (atrocia aut pudenda[161]). Сначала были схвачены те, которые исповедовали его открыто, затем, по их свидетельствам, был вынесен приговор огромному множеству христиан, и не столько из-за поджога города, сколько из-за ненависти их к человеческому роду (odio humani generis[162])». После описания их пыток он продолжает: «Впоследствии, хотя они были виновны и заслужили даже более полученного ими наказания, их начали жалеть, как будто бы они были уничтожены не ради какой-либо общественной цели, но из-за жестокости одного человека».

Суетоний рассказывает о некоторых их этих судебных дел следующим образом: «Главные наказания были наложены на христиан, категорию людей нового магического суеверия (superstitionis novæ et maleficæ[163])». Дополнительную характеристику этому утверждению дает его контекст, ибо оно воспринимается как одно из городских, регулирующих расходы или местных правил, которые установил Нерон, таких, как «контроль частных расходов, запрещение в тавернах подавать мясо, подавление соперничества