Невеста морского разбойника - Мэри Кенли

class="p1">— Что…?

— О, ты знаешь лучше моего, - Анфар, кажется, слегка усмехнулся, - далеко-далеко, по ту сторону барьера, который вот-вот рухнет… Жили странные люди и существа с далёких звёзд.

— Они не… - Кайден вдруг дёрнулся, словно его ударило молнией. – Но… Смогут ли они помочь?

— Кто знает? – в глазах Просвещенного промелькнула чужеродная искра.

После этого Анфар направился к выходу.

— И ты так просто уйдешь, Просвещенный? – мрачно осведомился Король Демонов.

— Моё время истекает, - спокойно ответил целитель, - думаю, ты и сам это почувствовал. К тому же… Я уже ничего не могу сделать. Только вы вольны изменить случившееся.

Когда Анфар удалился, король и разбойник остались наедине у кровати спящей принцессы.

— Словно в трагичной сказке, - монотонно произнёс Калахарр, окидывая Кайдена мрачным взором, - и в этот раз я не в силах ничего для неё сделать.

— Это ложь, - хмыкнул Кайден, - вы обязаны поддерживать в ней жизнь и дождаться моего возвращения.

Кажется, его слова изумили правителя, потому как тот впервые посмотрел на молодого парня так внимательно.

— Ты ещё желторотый юнец. Почему я должен тебе верить? Как я могу… Доверить тебе жизнь моего ребёнка?

— Хельга выбрала меня, - уверенно произнёс Кайден, твёрдо глядя в глаза Королю Демонов, - а я выбрал её. И я костьми лягу, ради её спасения. Мне действительно без разницы, с какими препятствиями придётся столкнуться по пути. Помните, Ваше Величество: я вернусь с исцелением. Помните и не забывайте.

Тогда случилось самое удивительное. Калахарр вдруг устало улыбнулся, отводя взгляд.

— Болтать ты горазд, пират… Но я посмотрю на дело. Отправляйся в путь. Спаси мою дочь.

— Вы ещё успеете понянчить внуков, - самоуверенно усмехнулся Кайден, выходя из спальни принцессы.

Но одному богу известно, какие мысли терзали его в этот момент. Он послал птицу-вестника и той же ночью уехал из замка, угнав ретивую лошадь из конюшни Короля Демонов.

Калахарр Вено в ту пору был занят. Тёмная призма покрыла тело Хельги, удерживая её в этом зыбком сне, на грани жизни и смерти.

Король и сам был на грани. Ему хотелось рвать и метать, но, в то же время, он понимал, насколько это глупо. Найти тех, кто вторгся в его замок – легко. Намного сложнее… Сохранить жизнь Хельги и удержать нерождённого ребёнка Элизабет.

Женщина, выпившая целебный отвар, сейчас находилась без сознания. Она не ведала, какое горе приключилось с маленькой Хель.

Но, в любом случае… Сейчас все они могли надеяться только на нахального рыжего разбойника, который на своём «Стервятнике» отправился покорять другую сторону света.

Бонус: Кайден Делос

Моё имя – Кайден Делос. Я родился на Извилистых Островах, где каждый день становился серьёзным испытанием для несчастных переселенцев.

Тётушка Ло рассказывала, что в детстве жизнь мою, вестимо, хранило островное божество, ибо не счесть моментов, когда я едва не погиб.

— Однажды тебя похитили монстрические птицы, прямо из колыбельки! – взволнованно рассказывала тётушка. – Мы отчаялись искать тебя и уж точно не надеялись найти живым, но… Ты преспокойно играл в пустом гнезде жуткой птицы. Тогда мы и поняли, что сын принцессы Каэде – особенный ребёнок.

Но я не считал себя особенным. Жизнь в Извилье была очень тяжелой. Нам не хватало пресной воды, не хватало еды и ресурсов, а ещё мы постоянно страдали от набегов монстров.

— Раньше было хуже… - вздыхала тётушка Ло. – В первые годы мы потеряли многих хороших людей… Их жизни унесли монстры, болезни и недоедание. По счастью, когда принцесса Каэде стала хранительницей острова… Появился шанс на выживание.

Все жители знали, что моя мать стала жертвой в данной ситуации. Но ничего не могли с этим поделать.

В детстве… Я видел маму очень редко. Она была удивительно красивой и нежной. Я не хотел расставаться с ней надолго и потому не понимал: отчего островитяне постоянно уводят меня прочь от храма?

А потом… Мне довелось увидеть приступ принцессы Каэде. Её худое тело сжимали сумасшедшие судороги. Она кричала, извивалась и плакала, словно одержимая злыми духами.

Рурк, тётушка Ло и дядька Фан… Безуспешно пытались её успокоить. Но, в итоге, дабы спасти мою мать от самоповреждений, они привязали женщину к кровати.

Спустя время… Я узнал правду о своём отце. Это из-за него она сейчас так страдает. Чёртов божок уничтожил её душу.

Мне было противно думать о нашем родстве. Даже когда искра пробудилась, зажигая огни и овивая диким виноградом… Я не простил отца.

Это слишком походило на жалкую подачку.

— Кайден… Не всё так просто, - пыталась переубедить меня тётушка Ло.

— Если бы он её «любил», не бросил бы в этом храме медленно умирать, - ответил я, испытывая невообразимую ярость.

— Явись бог к ней ещё раз, Каэде бы умерла на месте, - тихо проговорила тётушка Ло.

— И откуда тебе это известно? – насмешливо уточнил я.

Кормилица промолчала. Эту весть ей принесли квалари, что останавливались в ту пору близь Извилья. Признаться честно – я хотел сбежать с ними, когда был подростком.

Меня звали дальние странствия. Однако… Для этого пришлось бы «обрубить корни». А я не смог.

Зато смог угнать корабль из-под носа Тируда. Моря манили меня, обещая быструю наживу. И я попался на крючок солёной свободы, собрал свою команду и отправился в далёкие плавания.

Это было опасно. Адреналин бушевал в крови, пьяня обалдевший рассудок. Особенную слабость я питал к королевской семье Тируда, тем крысам, которые лишили мою мать всего.

Моя ненависть к ним была сравнима лишь с ненавистью к отцу.

Кажется, именно тогда мы и стали пиратами. На чёртовом Извилье не прожить без грабежа. С другой стороны, я искренне считал, что Тируд нам задолжал. Пришло время брать с него дань.

Впрочем, занимались мы и «честным» делом. Так, например, помогали жителям окраин на материке, куда иногда добирались голодные монстры. Истребишь парочку – тебя и отблагодарят. В одной такой деревеньке мы нашли мастеров небесных огней – фейерверков. И активно начали использовать их для отвлечения внимания.

Была одна лишь слабость, в которой я не хотел самому себе признаваться. Не только жажда приключений вела меня в моря.

Я сбегал от матери, заточенной в храме. Я любил её, не подумайте лишнего…

Любил и боялся, что она вот-вот умрёт. Находиться рядом с ней, не в силах ничем помочь… Такая мука.

Боцман, должно быть,