Абуджайская шаль - Татьяна Любушкина

Очнулся Николенька от громкого, издевательского смеха. Он открыл глаза и увидел, что лежит ничком на земляном полу, всё в той же хижине, напротив открытой настежь двери. Возле него стоял подсвечник с горящими свечами, а чуть поодаль на крышке колодца восседали рядышком Марья с бабкой Агафьей. Хохотала старуха.

— Ох, Марьюшка, и насмешила ты меня! Как это он руками-то махал! Ха-ха-ха! Прочь, — кричит, — мерзкие твари! Ну, внученька, удружила! Давно я эдак не смеялась! Что ж примерещилось ему, крысы аль пауки?

— Белки, — лениво отвечала Марья, бросая мелкие камешки в открытую дверь.

Это сообщение вызвало новый взрыв хохота у ехидной старухи.

Плохо соображая, Николенька поднялся на ноги и провёл дрожащими руками по лицу. Падая, он помнил, что истекает кровью от множества мелких укусов, но сейчас кожа была на удивление чистой и не чувствовалось никакой боли.

— Так вы это нарочно? — звенящим голосом спросил он, — это пригрезилось мне? Ничего не было, да?

Марья зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— Было, не было, какая разница? Пойдём, бабка, нехай здесь сидит, пока девчонка не придёт.

— Ты иди, внученька, иди, — прошамкала старуха, — я покараулю молодца нашего. Сейчас ведь верить-то никому нельзя, ну как подведёт Дарёнка? Ужо я прослежу…

Равнодушно кивнув головой, Марья вышла из дома и закрыла дверь снаружи. Глухо проскрипел засов.

Николенька сел, прислоняясь к стене, и устало прикрыл глаза, совершенно обессиленный. Старуха зорко наблюдала за ним сверху, как стервятник, выглядывающий добычу.

— Бабушка Агафья, — тихо позвал Николай, не поднимая глаз, — скажите, что за уговор у вас с Дарёнкой был? Что вы ей обещали за предательство?

— Свободу, — неожиданно доброжелательно ответила старуха, — за свободу, милок, и не такой грех совершить можно!

— Что ж она, разве не свободна? — открыв покрасневшие от бессонной ночи глаза, Николенька в упор посмотрел на колдунью.

— Да какая ж ей тут свобода? — удивилась старуха, — Шалаки народ дикий, вольный, кочевой. Трудно им здесь, на одном-то месте, тяжело… опять же выросла девка! Ей детей пора рожать, а где ж ей здесь жениха-то найти? Ведь у Шалаков свои законы, семьёю, где муж над женою верховодит, они жить не станут — не приучены! А по-своему, так как в её стране живут, ей никто поступить не позволит. Управляющий за порядком строго следит, воли ей не даст. Так и проживёт до старости пустоцветом…

— А чем же вы ей помочь сможете? — задал новый вопрос Николенька.

— Шибко ты любопытный, как я погляжу, — недовольно проворчала старуха, — вот за это своё любопытство здесь и сидишь!

— Ну, всё-таки? — не унимался Николенька.

— Замолчь, сказала! — разозлилась ведьма, замахиваясь сухим смуглым кулачком, — не велено об этом говорить!

Снаружи раздался скрип отодвигаемого засова. Николенька и бабка оба настороженно повернулись к двери, прислушиваясь. Дверь распахнулась, и в сырой неуютный полумрак заглянуло ласковое утреннее солнце.

— Дядя Ники! — широко раздвинув в сторону маленькие ручонки, в дверь забежал Володенька и повис на шее у Николая.

— Ты! — с горечью выдохнул Николенька, сжимая в объятиях худенькое тельце.

— Ты что не рад меня видеть? — с шаловливым кокетством спросил малыш, оглядываясь вокруг.

— Ой, дядя Ники! — воскликнул он, увидав нахохлившуюся бабку Агафью, — ты зачем сюда пугало посадил? Колодец охранять?

Старуха возмущённо закудахтала, с кряхтеньем слезая с возвышения.

— Иди-ка сюда, шельмец! Тебе бабушка Агафья расскажет, кто она такая!

— Ой, не надо! — с наигранным испугом мальчик отскочил от старухи и резво обежал кругом колодца.

От дверей за ними усмешливо наблюдала Марья, придерживая за плечо бледную, измученную Дарёнку.

— Ну, вот все и в сборе! — с непонятным энтузиазмом радостно воскликнула Марья, пальцами отстукивая по косяку двери весёленький мотивчик.

— Что ж, бабушка, ты своё дело сделала, — с улыбкой обратилась Марья к старухе-ведьме, — незачем тебе здесь больше оставаться, ступай, отдыхай!

— Ты сбрендила, что ли, Машка? — проворчала колдунья, с трудом отодвигая в сторону крышку колодца, — чай ещё дело-то не доделано!

— Не нужно так себя утруждать, бабуся! — нервно выкрикнула Марья, — говорю же — отдохни! Я всё сама сделаю!

Старуха, наконец, сняла тяжёлую деревянную крышку колодца и медленно обернулась, поддерживая обеими руками скрюченную поясницу.

— Сама говоришь? Ну-ну… — Агафья сощурила маленькие зоркие глазки, подозрительно вглядываясь в лицо Марьи.

Под этим пристальным взглядом молодая женщина вдруг беспокойно заёрзала, оправляя беспричинно волосы и одёргивая длинную юбку.

— А дай-ко мне, Маша гребёночку заветную, что ты всегда в волосах носишь, — неожиданно попросила старуха.

Марья слегка тронула рукой тёмные волосы.

— Нету гребёночки, бабуся, потеряла, — нагло улыбаясь, заявила она, выставляя вперёд аккуратно обутую ногу.

— Да-а? — удивилась колдунья, — как же ты, дрянь, потерять могла, когда её у тебя отродясь не водилось! — вдруг рявкнула она и с диким воплем кинулась на Марью.

Стоявший поодаль Володенька стремительно упал на пол старухе под ноги, и она рухнула оземь со всего размаха, гулко ударившись о сырую землю. Марья прыгнула на неё сверху, пытаясь завязать, ужом извивающейся ведьме руки и ноги крепкой пеньковой верёвкой.

К Николеньке подбежала Дарёнка.

— Пойдёмте, барин! Уходить надо!

Совершенно сбитый с толку, ошарашенный и ничего не понимающий Николенька, тем не менее, холодно отвёл в сторону её протянутые руки.

— С какой стати я должен вам верить?

— Дядя Ники! — Володенька в нетерпении топнул маленькой ножкой, — не время ругаться-то, бежать надо, пока не поздно!

Он ухватился маленькой ручонкой за Николенькин плащ и потянул слабо упирающегося юношу к распахнутой двери.

Тем временем Марья, закончив связывать завывающую дурным голосом старуху, поднялась с колен и неожиданно мужским голосом произнесла:

— Бежим, братцы! Но тихо!..

Володенька, нетерпеливо прыгая на одной ноге, вдруг пискнул растерянно:

— Ой, я ножик обронил! — он бросился к колодцу, возле которого поблёскивал охотничий нож с маленькой деревянной ручкой и широким, но коротким лезвием.

Едва мальчик нагнулся за ножом, как старуха-ведьма змеёй вывернулась из своих пут и с громким зловещим шипением кинулась на малыша.

Испуганно оглянувшись, Володя отчаянно крикнул и птицей взлетел на колодец, балансируя на самом краю бездны. Старуха бросилась за ним, но шустрый мальчик уже перепрыгнул на другой край кирпичной стены и, соскочив на землю, в страшной тревоге повернул назад голову.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});