За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали - Джон Скотт

За исключением периодов небольших послаблений в середине двадцатых, а потом в начале тридцатых годов, очень немногим иностранным специалистам было разрешено приезжать в Советский Союз.

Таким образом, большевики были вынуждены налаживать и организовывать промышленное производство, финансы, транспорт и торговлю с помощью неквалифицированных и неопытных управляющих и административных работников.

Этот процесс в миниатюре можно было наблюдать и в Магнитогорске, где за 5 лет было построено и начало работать огромное промышленное предприятие. К 1934 году большинство иностранцев уехало. Завод остался на попечении представителей новой советской интеллигенции, которым помогали специалисты-заключенные. Завенягину, директору комбината, было тридцать четыре года, и до того, как он был назначен на эту должность, у него почти не было опыта работы в промышленности. Под его руководством работал весьма разнородный по своему составу коллектив инженеров, управляющих и чиновников, большинство из которых не годились для этой работы, так как им не хватало опыта, а зачастую и способностей. Завенягин был вынужден держать их потому, что не было никого, кем можно было бы их заменить.

В то время как основная масса рабочих к 1935 году уже довольно хорошо овладела своими специальностями, освоив и электросварку, и монтаж труб, и многое другое, большинство административных работников были далеки от совершенства в своей деятельности. У них не было и четвертой части практического опыта людей, занимающих аналогичные посты в промышленности Америки или Западной Европы. Для того чтобы читатель мог представить себе проблемы местной администрации, я опишу кратко полдюжины должностных лиц Магнитогорска, их работу и образ жизни.

Глава II

Я уже говорил о Шевченко, который в 1936 году возглавлял завод по производству кокса, на котором работали две тысячи рабочих. Это был чрезвычайно энергичный, много работавший, но резкий, грубоватый и вульгарный человек. Когда на заводе что-нибудь происходило, он появлялся, лез в кислоту, огонь и грязь, а если это было необходимо, то делал работу и сам, для того чтобы все было закончено быстро и хорошо. Он не доверял тем, кто его окружал. У него была поговорка, которую он часто в сердцах повторял: «Все люди курвы — кроме тебя и меня. Исходи из этого, и ты не ошибешься». Он относился без всякого уважения, даже презрительно и к инженерам, находившимся у него в подчинении, и к своим коллегам, в то же время он завидовал их знанию техники. С Завенягиным и другими вышестоящими начальниками он был приторным, как патока.

Все же, несмотря на определенные недостатки, Шевченко был неплохим директором завода. Рабочие уважали его, и когда он отдавал приказания, буквально бросались их исполнять. Кроме того, умение быстро принимать решения и уверенность в себе часто приводили к положительным результатам. Например, однажды засорился нафталином отстойник, соединенный с бензольным цехом. Последовавшая за этим остановка производства привела к тому, что завод терпел убытки, составлявшие тысячи рублей ежедневно. Было много предложений по поводу того, что надо делать. Главный инженер Тищенко предложил два или три решения, Сёмичкин, начальник бензольного цеха, внес другие предложения. Около полдюжины инженеров, каждый из которых отстаивал свое мнение, столпились вокруг засоренного резервуара. В это время появился Шевченко и, расталкивая всех на своем пути, пробрался в центр толпы. «Ну и сделайте так! — крикнул он, выхватив первый попавшийся план из рук главного инженера, — мать вашу так, а то вы простоите здесь день, предложите пятьдесят решений, а так ничего и не сделаете!»

Шевченко принял это решение, абсолютно не раздумывая над тем, чем этот план лучше остальных. Он вообще был не способен взвешивать и рассчитывать. Просто ему было необходимо заставить людей прекратить разговоры и начать работу. А это Шевченко прекрасно умел делать.

В июне 1935 года в результате сильного взрыва в механическом цехе химического завода четыре человека погибли, а другие восемнадцать были ранены. Шевченко находился в этом же здании. Каким-то непонятным образом он остался целым и невредимым. Я в это время тоже находился на заводе и убежден, что причиной этого несчастного случая была техническая ошибка, происшедшая в основном по вине Шевченко. Однако он не потерял расположения и доверия начальства и соответственно не понес никакого наказания, а вот Тищенко, который во время взрыва обедал дома, получил два года (дополнительно к тем десяти годам, которые он уже отбывал), а погибшие во время взрыва механик и начальник механического цеха были названы в прессе единственными виновниками этого несчастного случая.

Постепенно этот инцидент забыли, но досье на Шевченко в НКВД становилось все толще и толще, и он знал об этом.

Шевченко был родом из маленькой украинской деревни. В 1920 году белогвардейцы из армии Деникина оккупировали эту территорию и девятнадцатилетний Шевченко стал жандармом. Позже армия Деникина была разбита и отступила к Черному морю, а вся власть в стране перешла к красным. В целях самосохранения Шевченко похоронил свое прошлое, переселился в другой район страны и получил работу на одном из заводов. Он был очень деятельным, энергичным человеком и удивительно быстро из погромщика-жандарма превратился в подающего большие надежды профсоюзного чиновника довольно крупного предприятия. Он придерживался ультрапролетарских взглядов, хорошо работал и не боялся идти напролом и карабкаться вверх по служебной лестнице за счет своих товарищей. Через некоторое время он стал членом партии, а потом поступил в Институт красных директоров, был на профсоюзной работе, и наконец в 1931 году его послали в Магнитогорск в качестве заместителя начальника по строительству.

Однако в 1932 году на него обрушилось несчастье. Загорелось деревянное сооружение, возведенное над коксовыми печами в то время, когда закладывали огнеупорные кирпичи (для того, чтобы сбалансировать температурный режим). Началась паника. Прибежали пожарные и, несмотря на категорические возражения и отчаянное сопротивление находившихся там иностранных специалистов и нескольких советских инженеров, с бестолковым упрямством стали заливать это горящее сооружение водой. Если бы огню дали догореть самому по себе, то потери ограничились бы этим деревянным сооружением и несколькими днями простоя. Тогда сумма убытков составила бы не более нескольких тысяч рублей. А так струей холодной воды, направленной на раскаленные стены, было уничтожено закупленного за границей огнеупорного кирпича на 1 миллион 200 тысяч золотых рублей, и все производство было отброшено назад на несколько месяцев. За этим последовали телеграммы и телефонные звонки в Москву и из Москвы. На следующий день Шевченко как ответственный работник, присутствовавший на месте происшествия, был арестован вместе со своими подчиненными и начальником пожарной охраны.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});